Шестой выпуск «Практикума банкротного юриста» посвящен проблемам реабилитации в банкротстве, которые вот уже по меньшей мере десять лет не оставляют равнодушным банкротное сообщество. Эксперты согласны с тем, что наше законодательство о восстановлении бизнеса в банкротстве неэффективно и его надо менять. Но как измерить его эффективность и что именно надо менять? А здесь уже возникают вопросы и разногласия, многие из которых — реабилитировать бизнес или должника, может ли продажа работающего предприятия считаться реабилитацией, нужно ли нам заимствовать опыт иностранных институтов голосования по классам и cram down — рассматриваются в статьях этого сборника.
Мы выбрали для него название «Банкротная реанимация», воспользовавшись очевидной аналогией: подобно тому как в медицине врачи-реаниматологи возвращают к жизни больных в тяжелом состоянии, в правовом поле банкротные профессионалы пытаются дать неплатежеспособному предприятию шанс на новую экономическую жизнь. Реанимация в буквальном смысле этого латинского слова — «повторное оживление». Интуитивно кажется, что это старинный медицинский термин, такой же древний, как и попытки докторов вернуть к жизни находящегося в критическом состоянии больного. Но, хотя это покажется странным, реанимация — достаточно новое понятие, его закрепил в научном обороте российский врач В.А. Неговский лишь в середине XX века. Конечно, это совпадение, но именно в это время банкротные законодательства разных стран, сохраняя общие правила о защите добросовестных кредиторов, начинают стараться учесть и интересы бизнеса, который может быть восстановлен. А от этого выигрывают и должник, и кредиторы.
Но любой бизнес имеет свой жизненный цикл, начало и конец, и не всякое предприятие может быть реанимировано. Очень важно выделять жизнеспособные предприятия и заниматься их восстановлением; не менее важно оперативно закрывать те, которые отжили свой век. А самое главное — уметь отличать первые от вторых. Авторы нашего сборника предлагают свое видение и этой проблемы. Надеемся, новый сборник поможет специалистам в разрешении нелегких вопросов банкротной реанимации, и кто-то из должников-«пациентов» пойдет на поправку благодаря нашим рекомендациям.
Реабилитация должника в банкротстве или реабилитация бизнеса
Мы полагаем, что не стоит путать реабилитационную процедуру и реабилитацию бизнеса как такового. Антагонист реабилитационной процедуры — ликвидационная процедура (конкурс). И она приобрела крайне негативное эмоциональное значение в общественном мнении. Вроде бы после конкурсного производства жизнь прекращается. Но на самом-то деле прекращается жизнь юридического лица, которое владело и управляло бизнесом — то есть внешней оболочки. Сами же предприятия часто продолжают функционировать и после завершения процедур конкурсного производства. Да, зачастую с новой вывеской или в новой организационно-правовой форме, но они не исчезают с экономической карты страны. И отношение к конкурсному производству как к процедуре, прекращающей жизнь предприятия, на наш взгляд, не является верным. Иностранным правопорядкам давно известен такой термин, как продажа предприятия в состоянии going concern, то есть продолжающего хозяйственную деятельность в ходе его реализации в банкротстве.
С позиции Всемирного банка, те законодательства о банкротстве, которые допускают продолжение деятельности должника в ликвидационной процедуре, являются более эффективными, так как продажа имущественного комплекса going concern — это тоже один из вариантов реабилитации бизнеса. Наиболее высоких результатов, по мнению экспертов Всемирного банка, здесь достигают Сингапур, Нидерланды и Япония, где процедура продажи работающего бизнеса в банкротстве занимает менее одного года и при этом теряется не более 5 процентов его стоимости.
Для того чтобы сохранять работающее предприятие, нужно на законодательном уровне закрепить всего две процедуры в банкротстве — реструктуризацию и конкурс, — как это сделано в банкротстве граждан. Немного исправить цель конкурсного производства — указать, что его целью является не только проведение расчетов с кредиторами, но и сохранение предприятия и трудового коллектива. Предложить кредиторам широкий инструментарий для реструктуризации и более быстрый выход на реализацию имущества в конкурсе (ликвидационной процедуре). Попытки ввести эти процедуры предпринимаются последние лет 10–15, но воз и ныне там из-за чрезмерной сложности законопроектов, которыми хочется решить все проблемы российского банкротства, и решить их сразу. Но пока чудес ждать не приходится.
Статистика реабилитационных процедур
Количество введенных в России реабилитационных процедур в отношении юридических лиц год от года уменьшается, как и их доля относительно ликвидационных процедур.
В первом полугодии 2023 года суды ввели 31 внешнее управление и 4 финансовых оздоровления, против 89 и 5 соответственно в таком же периоде 2022-го, их доля ко всем процедурам снизилась с 1,8 до 1,1 процента. Недоверие к реабилитационным процедурам отчасти объясняется тем, что в большинстве случаев они завершаются переходом в конкурсное производство. Так произошло в 61 проценте дел в 2022 году, что несколько реже, чем в 2021 году, — в 72 процентах дел.
Как правильно определить, какой бизнес подлежит реабилитации
Одна из задач современного института банкротства заключается в предоставлении проблемному бизнесу дуализма возможностей в зависимости от типа должника: реабилитации для жизнеспособных и экономически эффективной ликвидации — для нежизнеспособных. Однако как определить, какому бизнесу должника можно помочь, а какому — нельзя? Существующая методика анализа, описанная в Правилах анализа для арбитражных управляющих (постановление Правительства от 25.06.2003 № 367), не позволяет решить эту задачу.
На практике оценку следует проводить в два этапа:
экспресс-диагностика,
углубленный анализ.
В результате анализа и разработки антикризисных мер в сферах воздействия на рынок, совершенствования бизнес-процессов, оптимизации ресурсов и улучшения управления финансовыми потоками для должника рассчитывается прогнозная модель денежного потока. В расходную часть включается обслуживание долга, капитальные затраты на финансирование антикризисных мероприятий (например, на модернизацию производства), операционные затраты. В поступлениях отражается сумма денежных средств, полученная от продажи или сдачи в аренду активов должника; возврата дебиторской задолженности; продолжения ведения деятельности и (или) от реализации новых антикризисных мер. Если срок восстановления бизнеса превышает полгода-год, денежный поток в финансовой модели подлежит дисконтированию для учета фактора времени.
Сколько вешать в граммах
Как писал известный английский литературный критик Самюэль Джонсон, «Я не желал бы жить с человеком, который лжет, когда трезв, и которого надо налить вином, чтобы вырвать у него слова правды». Он же говорил: «Красное вино — напиток для мальчишек, портвейн — для мужчин, но тот, кто стремится быть героем, должен пить бренди». Заявленная тема, а также превью для нее в виде афоризмов Самюэля Джонсона, с одной стороны, являются максимально абстрактными и философскими, с другой стороны — максимально конкретными и практичными.
Абстрактность сроков реабилитации в форме реструктуризации долгов заключается в отсутствии ответа, универсального для всех категорий должников, как и отсутствие ответа в универсальной дозировке количества алкоголя для лица, его употребляющего, без учета его физиологических свойств.
Надо признать, что экономическая ситуация ковидных и постковидных времен ярко обнажила потребность предпринимательского класса в дополнительных мерах поддержки со стороны государства (кроме моратория и еже с ним связанных вопросов), в том числе посредством кардинального реформирования банкротного законодательства и внедрения настоящей реабилитационной процедуры (да простят меня финансовое оздоровление и внешнее управление, е, и пусть с принятием закона земля им будет пухом, ну или что-то типа того). Хочется верить, что таким образом мы движемся к тому, что не каждое (без учета статистической погрешности, каковыми являются ныне существующие «реабилитационные» процедуры) банкротство будет заканчиваться ликвидацией должника, а в ситуации, когда должник имеет шанс на выздоровление, он этим шансом сможет воспользоваться.
В качестве срока для реализации плана реструктуризации долгов предлагается срок в четыре года со дня его утверждения арбитражным судом, с возможностью продления еще на четыре года. Итого восемь лет. Если следовать логике, что законодатель задался реальной целью помочь бизнесу и не ликвидировать то, что можно еще спасти, то предложенный срок представляется сбалансированным. Бизнес-среда, тем более в условиях продолжающейся турбулентности и отсутствия каких-либо надежных ориентиров, не может похвастаться своей стабильностью. Это означает, что в рамках реализации плана реструктуризации долгов менеджменту должника (в широком смысле этого слова) неминуемо придется сталкиваться не только с трудностями его реализации, но и с вероятной необходимостью его адаптации под постоянно меняющуюся конъюнктуру.
Внесудебная реструктуризация задолженности — наиболее эффективный вариант реабилитации?
В деле о банкротстве для реабилитации юридического лица необходима поддержка большинства кредиторов. В потребительской несостоятельности картина туманнее — возможен cram down (п. 4 ст. 213.17 закона о банкротстве). Судьба требований кредиторов, не погашенных в процедуре реструктуризации долгов, неясна. Незначительная судебная практика по этому вопросу уверенности не вселяет (постановления 18ААС от 01.10.2019 по делу № А76-26946/2015, 13ААС от 01.06.2020 по делу № А56-4933/2016, определение АС Кировской области от 23.12.2020 по делу № А28-4096/2016). Так что на судебную реабилитацию сегодня всерьез можно рассчитывать в двух случаях:
когда в результате разумного срока должник рассчитается с кредиторами полностью;
когда кредиторы идут на уступки должнику.
Эти же условия необходимы и для внесудебной реструктуризации долга, которая имеет ряд преимуществ по сравнению с судебной реабилитацией.
Внесудебная реструктуризация — сложный процесс. Анализ текущего положения должника, стратегия и план реструктуризации не могут замыкаться на должнике, они должны разрабатываться с учетом интересов и положения кредиторов. Внесудебная реструктуризация гораздо более требовательна к уровню коммуникаций с кредиторами. У кредиторов могут быть разные интересы, а это усложнит процесс переговоров. Вряд ли возможно добиться успеха без привлечения специалистов, так как время играет ключевую роль и необходим альтернативный план на случай провала переговоров. Одним из возможных преимуществ внесудебной реструктуризации является экономия на судебных расходах, но расходы на специалистов в начале процесса выше для внесудебной реструктуризации. Главный же вызов внесудебной реструктуризации — кредиторам приходится самостоятельно принимать решение, а не делегировать ответственность. Увы, такой подход еще весьма далек от российской деловой культуры. И поэтому интересно наблюдать за деятельностью Фонда содействия реструктуризации долга, отзывы клиентов которого красноречиво свидетельствуют, что результаты достигнуты именно благодаря активности ФНС в этом направлении.
Практика внешнего управления
В российском правопорядке из всех процедур банкротства чаще всего выбирают ликвидационные. Конкурсное производство и его аналог в банкротстве граждан — реализация имущества — несравнимо более популярны, нежели любые реабилитационные процедуры. Если приводить статистику за 2020–2022 годы, то на ликвидационные процедуры (конкурсное производство и реализацию имущества) приходится 99,92 процента дел, а в реабилитационные (внешнее управление, финансовое оздоровление) переходят всего 0,08 процента дел. Остановимся подробнее на одной из реабилитационных процедур — внешнем управлении. Разберем, чем оно реально может помочь и в чем его возможные преимущества перед ликвидационными процедурами.
Сегодня очевидно, что конкурсное производство значительно более интересно кредиторам, чем внешнее управление. Изменить ситуацию поможет только комплексный подход к проблеме. Как повысить реальную привлекательность и эффективность внешнего управления? Есть несколько конкретных предложений. Первое - привлекать команды управленцев с опытом работы в секторе, к которому относится реабилитируемый актив. Второе - дисконтировать требования кредиторов. Третье - максимально четко обозначить запрет на ведение основной деятельности должника в ликвидационных процедурах. И четвертое - ввести иные послабления и стимулы для кредиторов и должника.
Замещение активов в банкротстве
Замещение активов, пожалуй, один из наиболее недооцененных механизмов спасения действующего бизнеса от остановки в результате банкротства. Этот механизм не всегда можно реализовать и не всегда нужно к нему прибегать. Процедура актуальна для продажи предприятия как действующего бизнеса, когда нужно сохранить работников и лицензии. Несмотря на сложности процедуры, практика знает достаточно примеров применения замещения активов в делах о банкротстве. Но далеко не все из этих примеров обходятся без попыток той или иной стороны злоупотребить правом. В большинстве случаев злоупотребление выражается в попытке подменить торги имуществом процедурой замещения активов в отсутствие для этого оснований, искусственно обесценить акции дочерней компании через обременение активов невыгодной арендой и т. п.
Мировое соглашение: суррогат реабилитации
Если верить социальным психологам, антропологам и историкам, то человечество в области психологических и социальных реакций продвинулось намного меньше, чем в области научнотехнического прогресса, что, однако, не означает, что мы не стали лучше и гуманнее. Представители почти всех конфессий призывают к милосердию, сочувствию и прощению к оступившемуся человеку, включая денежные долги. Каждый имеет право начать жизнь с чистого листа, а оступившийся — на исправление и новую попытку. Идеи реабилитации должников существуют практически в каждой стране мира, но, разумеется, их распространение разнится от страны к стране. Так, например, Франция считается продолжниковой, помогающей несостоятельному выкарабкаться из финансовой ямы, а США, наоборот, исповедуют принцип «резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонита», полагая, что чем быстрее слабое звено «экономической эволюции» будет исключено из оборота, тем быстрее восстановятся товарные цепочки и денежные потоки, что хорошо для общего блага. Тут нельзя не сказать о том, что мы в принципе склонны именовать реабилитацией (санацией) бизнеса. Иначе говоря, кого мы спасаем: собственника или бизнес? А ведь это совершенно разные подходы.
Нельзя утверждать, что заключение мирового соглашения является сверхпопулярным, но оно встречается значительно чаще иных реабилитационных процедур. Например, в 2021 году финансовое оздоровление было введено всего по 23 делам, внешнее управление — по 150. А согласно официальным данным Судебного департамента при ВС за 2022 год, из общего количества заявлений по делам о банкротстве прекращены 34 640 дел, мировые соглашения заключены в 1585 делах (945 приходятся на юридических лиц, 117 — на индивидуальных предпринимателей, 523 — на иных граждан), то есть почти в 5 процентах случаев прекращения. Институт мирового соглашения в банкротстве, безусловно, имеет огромный потенциал в России и, несмотря на свой несколько амбивалентный (суррогатный) характер, может применяться более широко, чем сейчас, особенно в случае решения некоторых описанных выше проблем, на фоне крайне неэффективного использования других реабилитационных процедур.
Чем может помочь ФНС России
ФНС России была инициатором пилотного проекта «Площадка реструктуризации долга» (далее — Площадка реструктуризации). По согласованию с Минфином России с 1 апреля 2022 года Площадка реструктуризации начала работать. На Площадку реструктуризации долга обращаются преимущественно компании и предприниматели, накопившие налоговые долги. Чтобы помочь бизнесу, имеющему временные финансовые затруднения, на практике применяются различные меры поддержки. Например, меры взыскания могут быть применены с отложенным сроком, налоговые долги могут быть реструктуризированы в формах рассрочки. Существует внесудебная рассрочка, когда заинтересованное лицо обратилось за мерой поддержки, пока долг не стал «токсичным». За последние годы институт внесудебной рассрочки был существенно усовершенствован. В 2022 году в Налоговый кодекс были внесены изменения, упрощающие предоставление рассрочки (Федеральный закон от 14.07.2022 № 263-ФЗ).
С учетом накопленного на Площадке реструктуризации опыта, ФНС России совместно с Минэкономразвития России разработана и утверждена новая методика определения угрозы банкротства плательщика в случае единовременной уплаты сумм налогов (приказ Минэкономразвития России от 14.03.2023 № 169). Принятые изменения упрощают получение налогоплательщиками рассрочки по уплате налогов по основанию угрозы банкротства заинтересованного лица в случае единовременной уплаты налогов (подп. 3 п. 2 ст. 64 НК). Основания для рассрочки можно подтвердить с помощью двух альтернативных методов: стандартного и углубленного. За шесть месяцев 2023 года с помощью мировых соглашений урегулировано налогового долга более чем на 19 млрд руб., что превышает аналогичный показатель за весь 2022 год. По реструктуризированным на Площадке долгам погашение составляет 96 копеек на один рубль долга по наступившим срокам по графикам платежей.
С полным текстом исследования можно ознакомиться на сайте «Практикум банкротного юриста: Банкротная реанимация: как вдохнуть жизнь в бизнес».
Над материалом работали:
