Евгений Жихарев

Суд первой инстанции, установив факт включения истца в перечень юридических лиц, имеющих просроченную задолженность по денежным обязательствам перед федеральным бюджетом (РФ), размещенный на официальном сайте Минфина России, в связи с чем у истца отсутствует возможность для участия в целевых федеральных программах, получения субсидий из федерального бюджета, что сдерживает дальнейшее развитие предприятия, не дал этому доводу оценку исходя из положений п. 3 ст. 199 ГК РФ, из которой следует, что не допускаются односторонние действия, направленные на осуществление права, срок исковой давности для защиты которого истек. Также судами давно выработана практика признания прекращенными залогов по обязательствам срок исковой давности по которым пропущен.

Суд первой инстанции, установив факт нахождения денежных средств на внутрибанковском счете «Альфа-Банка» и, отказывая в удовлетворении заявления, неправильно применил положения закона об исполнительном производстве. Ссылаясь на ограничения, установленные положения ч. 1 и 4 ст. 77 закона об исполнительном производстве, суды не учли, что указанные ограничения, как и положения ст. 81 указанного выше закона, применяются к денежным средствам, находящимся на расчетных счетах должника. А в комментируемом случае денежные средства находились на внутрибанковском счете, не принадлежащем должнику, то есть на счете банка, по сути в распоряжении третьего лица. Исходя из изложенного, решения нижестоящих судов должны быть отменены, а учитывая, что в материалах дела должны быть документы, описывающие суть внутрибанковского счета, вполне возможно, что Верховный суд сам примет новое решение, не возвращая дело в нижестоящие суды.

Такая позиция согласуется с решениями, принимаемыми в настоящее время, и находит свое подтверждение как в решениях окружных судов, например в Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.02.2023 года по делу №А66-9093/2022, Постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 21.09.2023 по делу №А50-28398/2022, так и в апелляционных, в частности в Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.07.2023 по делу №А40-163079/2022.

ВС РФ уже рассматривал дела подобного рода и фактически соглашался с решением суда кассационной инстанции. В частности, в определении от 18.04.2022 года по делу N А40-68095/2021 ВС РФ процитировал кассацию, указав, что течение срока исковой давности не может начаться ранее получения отказа страховщика в страховой выплате, а также, что именно с этого момента у выгодоприобретателя появилось основание не согласиться с решением страховщика (отказом в выплате) и обратиться в суд за защитой своих нарушенных прав. Примерно такую же позицию ВС РФ занял в Определении от 06.12.2022 года N 41-КГ22-44-К4. Полагаю, что возвращение дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции связано с необходимостью проверки добросовестности и осмотрительности банка и его правопреемника. Суд первой инстанции должен будет оценить добросовестность и осмотрительность коммерческой организации, получившей права требования к страховщику, и оценить, насколько обоснованно столь длительное непредъявление требований о выплате страхового возмещения.

По сути решения судов правильны – право истца на получение убытков в размере отмененного штрафа восстановлено. Другой вопрос: надлежащего ли ответчика обязали возвратить деньги истцу. Истец указывал несколько ответчиков, в том числе и УФК по Волгоградской области, которое и отказало истцу в возврате денежных средств. Верховный суд неоднократно ссылался на основной принцип правосудия «суд знает право». В частности, об этом шла речь в Постановлении Пленума от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», где ВС указывал, что указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование заявленных требований не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при рассмотрении дела.

Из представленного в материалы дела решения Выборгского райсуда Санкт-Петербурга следует, что нотариальное действие признано незаконным. То есть решением суда установлено, что нотариус, вопреки требованиям закона, не проявив необходимую для надлежащего исполнения своих обязанностей заботливость и осмотрительность, не совершила действия, возложенные на нее законом. Несмотря на представление взыскателем документов, подтверждающих направление уведомления о наличии задолженности истцу, законом не предусмотрены исчерпывающие меры проверки подлинности документов. Вопрос о полноте и достаточности такой проверки оставлен на усмотрение самого нотариуса, который несет профессиональный риск ненадлежащего совершения нотариальных действий. Учитывая изложенное, судами не дана оценка наличия причинно-следственной связи между бездействием нотариуса и убытками истца.