Иван Бабин

Введение новеллы об индексации присужденных сумм потребовало от Верховного суда корректирования практики в узких местах, одним из которых явилось взыскание с публичного субъекта. В этой связи летом-осенью прошлого года было принято несколько определений, в рамках которых Верховный суд сформулировал правила индексации сумм, взысканных с публичных субъектов: индексация осуществляется с даты предъявления исполнительного документа. В рассматриваемом деле акт апелляционной инстанции был принят до формирования указанных позиций, а кассация позиции Верховного суда не учла. Соответственно рассматриваемое определение принято в канве ранее изложенной позиции и направлено на этой позиции укрепление.

В совокупности с обязанностью суда сформировать предмет доказывания указанные усилия должны сводить на нет отказы в случае выбора ненадлежащего способа защиты. Однако осечки случаются, что показано в рассмотренном деле. Фактически речь идет о том, что в рамках иного спора была допущена ошибка, препятствующая включению требования в РТК. Решить указанную проблему Верховный суд решил через включение правовой квалификации в основание иска, что исключило тождество. Возможно, имели место нюансы, но из текста судебного акта они не усматриваются. По итогу решение суда выглядит справедливым, однако создает неопределенность в части обязательности судебных актов и невозможности повторно рассматривать разрешенное дело.

Соответственно, Верховный суд в рамках переданного дела скорее всего разъяснит или обяжет разобраться в интересах, которые преследуют участники дела о банкротстве при рассмотрении требования о включении в реестр требований кредиторов (РТК), что повлечет ответ на вопрос о том, в чьих интересах принимается судебный акт. Вторым аспектом, на который обратил внимание Верховный суд, является вопрос о том, чей «вклад» был решающим для победы в споре. Соответственно, Верховный суд может либо отвергнуть указанный тезис, как несостоятельный, либо инкорпорирует указанный аспект в текущую модель определения разумности судебных расходов, чтобы избежать возложения на сторону значительного бремени расходов, учитывая количество заинтересованных лиц в деле о банкротстве.

Соответственно, Верховный суд может ограничиться только процессуальным аспектом: необходимо ли наличие судебного акта в случае спора между кредитором и должником относительно действительности договора или долга, а также, на какие критерии должен ориентироваться банк, чтобы понимать, понадобится ли ему судебное решение для инициирования дела о банкротстве или нет. Помимо этого, Верховный суд может высказаться и относительно существа отношений между банком и заемщиком в случае обмана заемщика третьим лицом, например, указав на критерии, наличие которых свидетельствует об осведомленности банка о том, что заемщик действует под влиянием обмана или заблуждения.