Владимир Колганов

Данным кейсом происходит конкретизация положения кредитора в банкротстве, который реализовал свое право на способ распоряжения субсидиарной ответственностью. В действительности ВС РФ указал на простое тождество, что уступка права не равно его погашению. Кредитор, выбравший способ распоряжения в виде уступки, не остается «за бортом» процедуры и не лишается права на получение куска торта от конкурсной массы в случае, если арбитражный управляющий был эффективнее и смог ее пополнить быстрее, чем кредитор получил свою часть денежных средств из других источников.

При рассмотрении вопроса о надлежащем извещении арбитражный суд исходит из презумпции надлежащего выполнения «Почтой России» обязанностей по доставке почтовой корреспонденции, пока не доказано иное. Если орган почтовой связи не обеспечил доставку судебной корреспонденции ответчику, последний не может считаться извещенным надлежащим образом (определение ВС от 01.10.2020 по делу № А40-43825/2018). Гражданин, ИП или юрлицо несет риск последствий неполучения юридически значимых сообщений, доставленных по официальным адресам, а также риск отсутствия по указанным адресам своего представителя. Сообщения, доставленные по таким адресам, считаются полученными, даже если соответствующее лицо фактически не находится по указанному адресу. При этом бремя доказывания того, что судебное извещение не доставлено лицу, участвующему в деле, по обстоятельствам, не зависящим от него, возлагается на данное лицо. Наконец, юридическое лицо должно обеспечить своевременное и непрерывное получение направленной ему корреспонденции.

Суды и ранее уже применяли опцию освобождения сделок от оспаривания ввиду наличия в них социально ориентированного направления. В частности, судебная практика знает сделки, совершаемые должником в интересах работников, которые не оспариваются. Например, оплата юридической помощи при уголовном преследовании своих сотрудников организацией, покрытие обоснованных затрат на лечение сотрудников, не говоря уже о ситуации перечисления средств в виде пожертвования. В данном деле, безусловно, нужно тщательно проверить момент премирования, на который указывают ответчики, сопоставить его с практикой компании и установить, за какие достижения был применен данный вид поощрения.

Положения статьи 60.1 ГрК о субсидиарной ответственности СРО устанавливают ответственность саморегулируемой организации в связи неисполнением или ненадлежащим исполнением членом СРО обязательств по договору строительного подряда, заключенного региональным оператором с использованием конкурентных способов заключения договора. Ст. 60.1 ГрК не содержит ограничений по видам убытков, подлежащих возмещению за счет средств компенсационного фонда обеспечения договорных обязательств в порядке субсидиарной ответственности СРО за ненадлежащее исполнение обязательств по договору подряда ее членом. Таким образом, неосновательное обогащение должно быть взыскано в полном объеме.

Остановка оборота в международной практике именуется «кристаллизацией» (замораживанием) залога, то есть переводом неопределенного по составу заложенного имущества в твердую форму с индивидуально-определенным предметом залога. Таким образом, залоговое право на индивидуально-определенную вещь, предоставляющее возможность залоговому кредитору получить в преимущественном порядке удовлетворение за ее счет, при залоге товаров в обороте возникает только с момента кристаллизации. Одновременно только этот момент должен иметь значение для определения старшинства нескольких залоговых прав (при наличии других залогов в отношении того же имущества). В силу особенностей закона о банкротстве с момента признания должника банкротом останавливается оборот товаров должника, что влечет необходимость преобразования залога товаров в обороте в твердый залог, поскольку сохранение такого залога в первоначальном виде в силу особого статуса залогодателя и отсутствия, как правило, необходимого количества товара представляется затруднительным.

Во-первых, должен разрешиться вопрос о том, должны ли суды были учесть исполнимость принимаемого ими решения с учетом доводов ведомства об отсутствии указанных данных. Хотя в настоящее время и происходит технологический прорыв, который позволяет автоматизировать определенные моменты, однако возможности в целом ограничены и МВД как структура, работающая с автоматизированными системами, вправе давать свои комментарии относительно функционала и возможностей. Во-вторых, происходит тонкая настройка полномочий АУ. Она действительно необходима с учетом того, что по сути АУ является фигурой в банкротстве, которая принимает те же решения, что и суд, только в нижестоящей инстанции. Следовательно, объем полномочий АУ должен быть определен и обусловлен необходимостью, которая, в свою очередь, должна быть четко обоснована.

В частности в судебной практике возникал вопрос правомерности инициирования банкротства МФО без судебного акта. Нижестоящие суды ошибочно подтверждали данное право МФО (в частности, см. Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.11.2021 года N 13АП-27623/2021 по делу N А56-11190/2021). В том деле суд указал, что коль скоро претензии МФО основаны на договоре процентного займа с одновременным залогом, то МФО правомерно воспользовалось упрощенным порядком инициирования процедуры банкротства без предъявления вступившего в законную силу судебного акта в отношении должника. Ошибка не была исправлена раньше, поскольку стороны не считали нужным обжаловать такие судебные акты.

Ранее спорные вопросы относительно списания АУ пытались протащить через суд посредством подачи заявления конкурсного управляющего о разрешении разногласий по вопросу списания с баланса активов должника. Однако в настоящий момент сформировалась устойчивая судебная практика, что вопрос списания активов не требует одобрения КК и относится к исключительной компетенции КУ. В указанном деле действительно у КУ были все формальные основания для списания активов на основании отчета об оценке и завершения процедуры. Однако данным основаниям противопоставляются интересы отдельных кредиторов и в конченом итоге Минобороны РФ. При таких обстоятельствах ВС РФ обязан пересмотреть данное дело, даже при отсутствии формальных нарушений.

В указанном деле исследуются 8 эпизодов — сделок, которые, по мнению нижестоящих судов, явились причиной банкротства должника и причинили вред кредиторам. Тем не менее, каждый эпизод должен быть исследован судом с точки зрения экономической составляющей с учетом глубокого погружения в финансовый анализ сделки и сопоставления ее результатов с расчетами. Кроме того, должны учитываться действия сторон сделки. В частности, кассаторы указывают на то, что объект сделки по одному из эпизодов был возвращен в конкурсную массу. Субсидиарная ответственность не должна перекрывать свой экстраординарный характер ее повальным применением судами. Если существуют сомнения в том, что сделка не имела экономического фатального эффекта для должника, то все сомнения должны трактоваться в пользу КДЛ, привлекаемого к ответственности. Это и называется тонкой настройкой судебной системы, когда дискреция суда выстраивается с учетом установленных фактов и сопоставление их с расчетами.

Выраженная судом позиция должна существенно повлиять на сложившуюся практику.Ранее суды нижестоящих инстанций указывали, что закон о банкротстве устанавливает императивный порядок расчета суммы субсидиарной ответственности, который зависит от размера требований, включенных в реестр требований кредиторов. ВС же подчеркнул, что генеральным основанием требования о привлечении к субсидиарной ответственности являются положения статьи 1064 ГК РФ. Таким образом, установление размера вреда непосредственно связано с оценкой умаления имущественной сферы кредитора. С учетом позиции ВС суды не должны формально подходить к решению вопроса о размере субсидиарной ответственности. Это касается как тех случаев, когда в реестр требований кредиторов включена задолженность по уплате налогов, так и общего подхода судов к установлению размера субсидиарной ответственности.

В частности, еще 6 лет назад по делу N А67-7843/2015 та же ФСК обращалась с заявлением о разрешении разногласий с конкурсным управляющим по учету ее требований о возмещении расходов по уплате третейского сбора как текущих платежей. Суд кассационной инстанции указал на то, что решения Третейского суда при РСПП приняты и, в соответствии с их содержанием, вступили в силу после даты принятия к производству суда заявления о признании должника несостоятельным, вывод судов первой и апелляционной инстанций об отнесении расходов по уплате третейских сборов к текущим платежам следует признать верным. Изготовление в полном объеме и направление решений Третейского суда при РСПП позднее предусмотренного Регламентом Третейского суда при РСПП, утвержденного распоряжением Президента РСПП от 14.03.2013 N РП-36, срока не может безусловно свидетельствовать об умышленных действиях третейского суда с единственной целью — приведения фактических обстоятельств третейского разбирательства для дальнейшего учета сумм третейского сбора в качестве текущих платежей в деле о банкротстве должника.

При этом сохраняется запрет на начисление неустоек (штрафов, пеней) и иных финансовых санкций, а также процентов по всем обязательствам гражданина (абзац 5 пункта 5 статьи 213.25 закона о банкротстве), в связи с чем в силу пункта 1 статьи 213.1 закона о банкротстве применению подлежат общие нормы указанного закона. Правовая природа мораторных процентов, которая по сути носит характер финансовых санкций, не позволяет погашать их ранее оставшихся неудовлетворенными требований иных кредиторов по основному долгу. Начисление и выплата мораторных процентов по требованиям залогового кредитора при непогашенном реестре существенно нарушает имущественные интересы остальных (незалоговых) кредиторов. Похоже, назревает нюанс, при котором денежные средства будут распределяться по иному правилу.