Объединенный Медиативный Центр поддержки предпринимательства

Мне хотелось бы отметить, что в первую очередь изменение этого закона нас интересует как сообщество людей, занимающихся процедурами банкротства. Я считаю, что это большой прорыв в деятельности в процедурах банкротства, и мы прикладывали большие усилия, чтобы это произошло. Потому что на сегодняшний день, так или иначе, саморегулируемые организации (СРО) самостоятельно несут ответственность перед кредиторами своими компенсационными фондами. Зачастую деньги, выплаченные страховым компаниям по очень высоким тарифам, не являются гарантией компенсации убытков.

Мы готовы рассмотреть текущую ситуацию на открытом рабочем совещании в ближайшее будущее, на которое мы готовы пригласить всех руководителей СРО, готовых обсуждать эту проблему. Мое мнение — этот вопрос является радикальным для деятельности арбитражных управляющих. Одновременно мы увидим, кто на рынке готов отвечать за свою деятельность, а кто нет.

Позиция Верховного суда РФ, выразившаяся в признании права конкурсного управляющего на возмещение всех понесенных расходов, даже сверх заранее перечисленной суммы, демонстрирует стремление к справедливому подходу в банкротных процедурах. Это решение подчеркивает важность четкого определения лимитов финансирования и ответственности кредиторов при инициировании конкурсного производства. Ожидается, что данная позиция снизит риски финансовых потерь для управляющих и мотивирует их к более активному участию в банкротных процессах. Кредиторы, в свою очередь, будут более осмотрительно подходить к вопросам финансирования, что повысит прозрачность и предсказуемость процедуры. В целом практика станет более сбалансированной, что благоприятно скажется на всех участниках банкротных процессов.

Верховный суд может занять позицию, направленную на уточнение критериев определения стоимости активов должников в делах о банкротстве. Если суд поддержит заявителя и отменит ранее принятые судебные акты, это может привести к ужесточению требований к оценке активов и необходимости более тщательной проверки рыночной стоимости. Такое решение может усилить роль судебных экспертиз в спорах о банкротстве и повысить ответственность конкурсных управляющих за достоверность предоставляемых данных. В результате судебная практика может стать более строгой и детализированной в вопросах оценки активов, что увеличит прозрачность и предсказуемость процедур банкротства.

В таком понимании положения этой нормы означают, что резервировать деньги управляющему нужно не только при наличии разногласий как таковых относительно порядка погашения того или иного требования (например, до майского постановления Конституционного суда часто такие разногласия возникали в отношении налога на прибыль), но и тогда, когда судебные акты по требованию отдельного кредитора находятся в процессе обжалования и точка в этом вопросе еще не поставлена. Последствия обеих этих ситуаций (разногласия и обжалование) тождественны — в конечном итоге судом может быть как установлено отсутствие требования перед конкретным кредитором, так и признано его наличие, а значит, применительно к рассматриваемому случаю, пока не завершен процесс обжалования судебных актов по требованию, нельзя не хеджировать риск восстановления требования кредитора при распределении денег путем их резервирования на такой случай.

Я не случайно повторно выбрала эту тему как главную тему недели для сообщества арбитражного управления. Независимость АУ стала краеугольным камнем нашего законодательства. В судах сегодня самый распространенный спор — об аффилированности арбитражного управляющего либо с должником, либо с другими участниками дела о банкротстве. Эта тема настолько важна, что еще раз акцентировать на ней внимание — просто необходимо.

Таким образом, в мировой практике установлено, что независимость арбитражного управляющего не может быть целью, это одно из средств обеспечения добросовестного исполнения законодательства о несостоятельности. Упорство, с которым сегодня ищут средства обеспечить абсолютную независимость арбитражного управляющего, приводит к созданию все более и более громоздких решений, которые сложны в применении и дезавуируют цели деятельности арбитражного управляющего, а также создают условия для манипуляции данными нормами недобросовестными участниками процесса о несостоятельности в личных интересах.

Так, удовлетворяя регрессный иск страховщика к арбитражному управляющему в рамках договора страхования его ответственности, суды нижестоящих инстанций исходили из того, что необходимое в соответствии с нормами Гражданского кодекса РФ и закона о банкротстве условие для удовлетворения такого иска – совершение умышленных действий – установлено судебным актом о взыскании убытков с арбитражного управляющего. Как указывает сам управляющий, его доводы о том, что в соответствии с позицией Верховного суда РФ не всякое нарушение норм закона о банкротстве является достаточным для удовлетворения регрессного иска страховщика к страхователю по мотивам совершения последним умышленных действий, остались не услышанными и не получили оценки. Это и явилось поводом для передачи дела в СКЭС ВС РФ. Полагаю, что позиция ВС РФ будет соответствовать ранее сформированному им в Обзоре судебной практики Верховного суда РФ № 5 (2017) правовому подходу, а исправлена судебная ошибка будет путем направления дела на новое рассмотрение, поскольку потребуется установление дополнительных фактических обстоятельств и их оценка.

Например, в одном из наших кейсов с задолженностью по заработной плате перед несколькими тысячами работников (дело о банкротстве АО «ЭнергоГазСтрой», находящееся на рассмотрении в Арбитражном суде Ямало-Ненецкого автономного округа) именно прокуратура оказала ощутимую помощь в вопросе погашения задолженности по заработной платы. По инициативе арбитражного управляющего при поддержке прокуратуры еженедельно на базе администрации города проводилось заседание рабочей группы антикризисного штаба при главе города Новый Уренгой по повышению устойчивости экономики муниципального образования по данному вопросу. Так, главой города в условиях непередачи документов от бывшего руководителя арбитражному управляющему были самостоятельно направлены дополнительные запросы в адрес работников с целью получения их реквизитов для осуществления им выплат, прокуратурой оказывалась поддержка в скорейшем преодолении разного рода препятствий в доступе управляющего к имуществу для его инвентаризации, оценки и продажи, служба судебных приставов оказала фактическую поддержку в сборе исполнительных документов и своевременной передаче их конкурсному управляющему, который, в свою очередь, предпринял все необходимые действия для формирования конкурсной массы в объеме, достаточном для погашения требований работников в полном объеме. Такого рода синергию сложно было бы представить еще несколько лет назад, но в настоящее время это является обычной практикой, которая не может не радовать. 

По опыту можно сказать лишь то, что наличие работников в процедуре банкротства само по себе проблемой для других участников дела о банкротстве не является, проблемой является их неорганизованная активность, когда каждый из них пытается добиться выплаты положенных ему денег всеми доступными способами, особенно распространен подход, что чем больше количество жалоб на управляющего, тем это произойдет быстрее, вот они и пишут жалобы туда, куда только можно, но в действительности все получается наоборот — такая активность лишь отвлекает энергию и ресурсы управляющего и контролирующих органов, что затягивает саму процедуру и отдаляет погашение задолженности перед работниками.