Защита директора от субсидиарной ответственности

Параметры кейса

Завязка

Компания «ФАРКОН» занималась строительством. И последние годы дела шли из рук вон плохо, в полном соответствии с экономическими спадом в стране. Бывший директор компании обратился к нам, когда банкротство уже вошло в завершающую стадию — конкурсное производство, — а его самого стали привлекать к субсидиарке.

Общая сумма долговых претензий от восьми кредиторов составляет 7 411 836,61 руб. Конкурсный управляющий в своем заявлении указал два основания для привлечения нашего клиента к субсидиарной ответственности.

Что это означает на практике?

Первое основание — самое распространенное в делах о субсидиарке. До недавнего времени привлечь по нему было элементарно: достаточно было формальных оснований — факта непередачи документов. В декабре 2017 года ситуация изменилась: Верховный суд выпустил постановление, которое обязывает суды исследовать причинно-следственную связь между непередачей/искажением документов и наступлением убытков у кредиторов.

Второе основание: неподача заявления о банкротстве в месячный срок с момента возникновения признаков неплатежеспособности. Чтобы привлечь по этому основанию, надо обосновать

а) дату наступления неплатежеспособности (вплоть до конкретного дня) и

б) сумму долгов, которые организация набрала после этой даты. Только они вменяются в субсидиарную ответственность по этому основанию.

Исходя из этого, мы выстроили свою позицию.

Довольно быстро выяснилось, что наш клиент неоднократно пытался передать документы арбитражному управляющему, но тот каждый раз был то занят, то в командировке, то в суде… В итоге гендир плюнул, запаковал бухгалтерскую отчетность в конверт и отправил на адрес арбитражного управляющего. А по поводу остальных документов, отправил смс из разряда: «как доки потребуются — обращайся, они тебя ждут».

Что мы сделали чтобы помочь клиенту

Чтобы помешать управляющему использовать это основание, мы плотно поработали с доказательствами своей позиции:

Мы действительно были готовы передать все сведения. В них не было ничего страшного: только реальные цифры, сделки и никаких нарушений. Конечно, так бывает не всегда. Мы знаем случаи, когда первичные документы никому показывать нельзя. Такие дела удается выиграть, только если убедить суд, что непредоставление отчетности не повредило кредиторам.

Весомым доказательством нас снабдил и сам управляющий: в своем заявлении он ссылается на данные бух. отчетности, которую якобы в глаза не видел. Но ведь магию нельзя использовать вне Хогвартса, как же так?

Что касается второго основания, то в своем заявлении управляющий упустил ключевой момент: дату наступления неплатежеспособности. Именно с нее отсчитывается месячный срок, в который руководство компании должно подать заявление на банкротство. А если нет срока, то нет и просрочки.

На первоначальном этапе нам было важно не раскрыть свою позицию, чтобы не дать АУ время исправить свои ошибки. Поэтому в предварительном судебном заседании мы поговорили ни о чем, а ставку сделали на молниеносное рассмотрение дела в первом заседании по существу. 

Суд глубоко исследовал позицию и задал нам дал кучу вопросов. Спустя час неясных аспектов не осталось, поэтому суд вынес определение после первого же заседания — как и задумывалось. Оно было в нашу пользу: в привлечении к субсидиарке отказать. Управляющий остался с носом.

Апелляция

Апелляция — это дежавю: те же действующие лица, те же требования и те же доказательства, что и в прошлый раз. Не буду повторяться и сразу расскажу, что в этот раз было нового.

Во-первых, управляющий развил небывалую активность и, наконец-то, сгенерировал дату наступления неплатежеспособности. Благо в судебном акте были описаны все его ошибки.

Во-вторых, «проснулся» один из кредиторов, ВТБ. Банк пропустил суд первой инстанции, но зато подготовился ко второй.

По мнению ВТБ, передать документы управляющему — не право, а обязанность директора. Он должен был достать управляющего из-под земли и кинуть в него папками. Затем банк попытался отложить заседание: якобы в отсутствие управляющего дело рассматривать нельзя.

Мы на это возразили, что банк не представил отзыв заранее, а значит налицо нарушение процессуальных норм.

Отложение в апелляции тоже не входило в наши планы: обычно в таких случаях суд отменяет судебный акт первой инстанции. Мы указали на то, что управляющий подал ходатайство о рассмотрении дела в свое отсутствие, поэтому никаких оснований откладываться нет. Суд с этим согласился. Так мы не позволили ВТБ повлиять на исход дела.

Касательно доводов АУ о дате неплатежеспособности — здесь уже было все просто: апелляция рассматривает только те доказательства, которые были представлены в первом разбирательстве. Судебный состав нас услышал, и новую дату не стали принимать в расчет.

Апелляция оставила определение первой инстанции без изменений.

Кассация

В кассации наши уважаемые оппоненты, управляющий и представитель ВТБ, решили схитрить. Напоминаю: до сих пор они обвиняли бывшего директора в том, что он не передал отчетность в ходе конкурсного производства, и эти доводы мы отбили. А теперь они указали на непередачу отчетности в процедуре наблюдения. Внезапно! Причем, указали хором: этот финт есть и в кассационной жалобе АУ, и в отзыве банка.

Хорошая попытка, ребята, но мимо. Если в первых двух инстанциях речь шла только о конкурсном производстве, то и кассация будет рассматривать только его — никаких новых доводов и доказательств. Третья инстанция нужна для того, чтобы проверять, где накосячили первая и вторая, новые доводы и доказательства тут не принимаются. И мы с удовольствием напомнили об этом в суде.

Кассация с нами согласилась. Постановление апелляции оставили в покое, то есть без изменений. И правильно, жонглировать датами и переобуваться в воздухе — так себе приемы.