Ольга Романова

В Определении СКЭС ВС РФ от 29.03.2023 по делу № 309-ЭС22-25410 коллегия разрешила аналогичную ситуацию: арбитражный управляющий обратился с заявлением о взыскании с заявителя по делу о банкротстве расходов по делу о банкротстве. В ходе рассмотрения дела управляющий привлек представителя, а затем после успешного рассмотрения заявления обратился с новым заявлением – о взыскании с заявителя по делу о банкротстве судебных издержек, понесенных на оплату стоимости представителя при рассмотрении заявления о взыскании судебных расходов по делу о банкротстве. В указанном деле нижестоящие суды также прекратили производство по делу, сославшись на тождественность предъявленных требований о взыскании судебных издержек на оплату услуг представителя ранее рассмотренным требованиям о взыскании расходов по делу о банкротстве. Верховный Суд РФ с таким подходом не согласился, что во многом определяет вероятный результат разрешения спора, переданного на рассмотрение ВС РФ. Основным доводом СКЭС ВС РФ в деле № 309-ЭС22-25410 стало разграничение, нетождественность расходов, понесенных за счет конкурсной массы и (или) заявителя по делу о банкротстве (иными словами, расходов, связанных с делом о банкротстве и исполнением обязанностей арбитражного управляющего), от судебных издержек, понесенных стороной (в том числе арбитражным управляющим) как участником арбитражного процесса.

Первый вопрос касается режима требования, которое существует у Фонда в результате выплаты страховых сумм. Требование Фонда, с одной стороны, является регрессным, и, следовательно, формально новым требованием, а, с другой стороны, так или иначе производно от первоначального требования, связанного со страховой выплатой по результатам смерти людей в ДТП – деликта. Формальный подход, то есть рассмотрение требования Фонда как нового, самостоятельного требования может привести ВС РФ к идее об удовлетворении требований, заявленных в жалобе, так как такое требование не является ни требованием, связанным с возмещением вреда, причиненным жизни и здоровью (иным требованием, неразрывно связанным с личностью кредитора), что не позволяет применить п. 5 ст. 213.28 закона о банкротстве, ни требованием, связанным с незаконными действиями гражданина, что не позволяет применить п. 4 ст. 213.28 закона о банкротстве. Однако формальный подход может во многом не соответствовать целям норм закона о банкротстве и не позволяет учитывать природу первоначального требования, которое впоследствии стало основанием для возникновения регрессного требования Фонда. ВС РФ может прояснить этот вопрос.