Илья Петрановский

Верховный суд РФ сказал, 1) что обязательность судебного акта при указании в резолютивной части судебного акта распространяется лишь на общие последствия (п. 3 ст. 213. 28 закона о банкротстве), при этом не отменяет действие специальных последствий (п. 4, 5 ст. 213. 28 закона о банкротстве); 2) что преюдиция мотивировочной части отсутствует в части обстоятельств, которые не были предметом оценки, то есть не описывались в мотивировочной части. С одной стороны, Верховный суд РФ, с точки зрения развития процесса, верно идет на пути отказа от строгости идей широты понимания свойств законной силы судебного акта (обязательность и преюдиция) к относительной силе судебных актов. Напомним, что проблема широты свойства обязательности и преюдиции проявляется в разных сюжетах и корнем этой проблемы является советское понимание решения суда как устанавливающего объективную, а не формальную истину. В советском понимании это вполне было обоснованно, пока процесс не встал на рельсы состязательности, где объективной истине не место. В этом смысле позиции Верховного суда РФ верны.

Верховный суд РФ сказал, что исполнение обязательства должником, права к которому возникли в силу обеспечительной уступки права требования (факторинг), прекращает обязательство клиента перед фактором по возврату займа в силу ст. 325 ГК РФ. Коль скоро таким образом прекращены основные обязательства, прекращаются и акцессорные. Судебные акты о взыскании долга не меняют солидарного характера обязательства.