Никита Осипов

Истец ссылался на широкое определение «сделки» в ст. 423, которое охватывает любые соглашения или договоренности, ведущие к отчуждению активов. В свою очередь, ответчики утверждали, что эта норма применяется только в случаях, когда активы передает сам должник, а не компания, которой он владеет. Верховный Суд Великобритании отклонил позицию ответчиков, указав, что ограничительное толкование ст. 423 противоречит ее основной цели — защите кредиторов от недобросовестных действий должников. Суд подчеркнул, что передача активов через контролируемую компанию является распространенной схемой уклонения от обязательств, и применение ст. 423 должно учитывать этот фактор.

Верховный Суд ранее уже обращал внимание на недопустимость такого подхода, например, в определении от 19 марта 2020 г. № 305-ЭС19-16046(3) по делу № А40-27329/2018. В настоящем споре суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что все движение средств было транзитным, а конечным их получателем был сам банк. Однако суд округа дал свою оценку уже установленным обстоятельствам движения денежных средств и при этом не привел мотивированного обоснования неправильного применения норм права при рассмотрении спора, явно выйдя за пределы предоставленных ему процессуальным законодательством полномочий. Одновременно с этим суд округа не смутил тот факт, что, оставляя в силе определение суда первой инстанции о включении в реестр требования банка по кредитному договору с компанией Hillsham Limited, это противоречит постановлению суда апелляционной инстанции, согласно которому данный кредитный договор признан притворным в составе цепочки сделок. Мы обратились с жалобой в Верховный Суд, в том числе с указанными доводами.