Олег Москвитин

В этом контексте важна также ссылка Верховного Суда на обязательность проявления должной осмотрительности именно компанией на входе в новый проект, а также на непоследовательность ее поведения, когда ответчик поначалу обещал рассчитаться иными доступными квартирами. Хотя этот аргумент играет, на наш взгляд, лишь вспомогательную роль в данном конкретном споре, непоследовательность поведения традиционно пресекается Коллегией по экономическим спорам и служит одновременно и юридическим, и «житейским» аргументом в определении неправой стороны. С практической точки зрения, интересно, как был бы разрешен вопрос с уточнением обязательств нового застройщика «на берегу», т.е. если бы он сослался на изменение разрешения на строительство до приобретения ОНС или на иной ранней стадии. Полагаю, что решение было бы найдено, возможно, как раз в плоскости иных доступных квартир.

Соответственно, при определении механизма защиты (постановление № 34-П или без его учета, т.е. «по-старому») нужно ориентироваться на момент начала расчетов с кредиторами. Интересно, что в этом деле Обзор не упоминается в актах ни апелляции, ни кассации, хотя обе инстанции рассматривали дело позднее. Удовлетворивший иск суд первой инстанции тоже руководствовался, тем не менее, несколько иной аргументацией. Соответственно, ВС РФ предстоит высказаться для упорядочивания практики.

Во-первых, это продолжение формирования практики взыскания в банкротствах убытков с лиц, не относящихся к первому эшелону руководителей компании, а возглавлявших ее обособленные подразделения. Все-таки такие ситуации менее распространены. Во-вторых, кассационная инстанция, на мой взгляд, обоснованно применила обязательную (если мы стремимся к единообразию) для арбитражных судов позицию из определения СКЭС от 30 сентября 2019 г. № 305-ЭС16-18600(5-8) о том, что стандарт доказывания по искам о взыскании убытков отличается (выше, строже) от соответствующего стандарта по спорам о признании недействительными сделок по специальным основаниям законодательства о банкротстве. В-третьих, кассация резонно указала, что субсидиарная ответственность в связи с теми же спорными платежами уже возложена на трех КДЛ, при этом в текущем споре суды не исследовали наличие у ответчицы как директора филиала возможности осуществить указанные платежи без ведома таких контролирующих должника лиц, а равно принимать самостоятельно решения о зачете и, соответственно, нести ответственность за то, что такие зачеты не были оформлены надлежащим образом (одно из оснований для претензий конкурсного управляющего). И, наконец, в-четвертых, АС ЗСО, по сути, напоминает о необходимости учета выводов судов и по иным ранее состоявшимся спорам в отношении тех же фигурантов. Как я понимаю, ранее судами было установлено отсутствие у ответчицы в принципе полномочий на подписание соглашений о зачете.