Артем Синев

При этом если изъятие имущества из хозяйственного ведения предприятия возможно только в случаях, предусмотренных законом (на сегодняшний день — по сути только в случае ликвидации предприятия), то изъятие из безвозмездного пользования возможно в том числе по истечение срока ссуды. В этом смысле действительно ссудой можно прикрыть хозяйственное ведение, чтобы в случае банкротства предприятия имущество не попало в его конкурсную массу. Однако само по себе заключение договора безвозмездного пользования с предприятием не запрещено. А так как право собственности предполагает, что собственник по своему усмотрению распоряжается имуществом, требуются железобетонные доказательства для того, чтобы квалифицировать ссуду в качестве притворной сделки, прикрывающей передачу в хозяйственное ведение. Были ли такие доказательства в рассматриваемом деле — вопрос открытый, так как мы не имеем доступа к материалам дела. Но доводы судов, признавшие ссуду притворной сделкой, кажутся в некоторой степени сомнительными.

Из судебных актов нижестоящих инстанций четко виден мотив, по которому суды посчитали допустимым нарушение принципа единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, — в конкурсном производстве важно быстро и выгодно распорядиться имуществом должника. Так, суды прямо отмечают, что сам по себе отказ в иске предпринимателя еще не означает нарушение указанного принципа, так как у предпринимателя есть преимущественное право на отдельное возмездное приобретение земельного участка в аренду или в собственность. То есть спор, прежде всего, возник из-за того, что истец считал, что он уже заплатил в том числе за земельный участок, а ответчик — что истец заплатил только за здание, за участок необходимо платить дополнительно. Но Верховный суд РФ встал на защиту одного из основополагающих принципов земельного права.

Он уже неоднократно поднимался и в делах о банкротстве, и в других категориях дел (например, о выплате хозяйственным обществом его бывшим участникам действительной стоимости при выходе последних из состава участников). В данных спорах конфликт заключается в том, что многие имущественные права и обязанности зависят от балансовой стоимости активов юридических лиц. Например, от балансовой стоимости активов зависят вознаграждение арбитражного управляющего в процедурах наблюдения и финансового оздоровления, обязанность арбитражного управляющего страховать свою ответственность и др. В свою очередь балансовая стоимость активов не всегда соответствует рыночной (действительной) стоимости. Так, балансовая стоимость активов уменьшается по мере начисления амортизации. Это приводит к ситуациям, когда, например, дорогостоящая недвижимость учтена в бухгалтерской отчетности по смешным сотням-тысячам рублей. Бывают и другие ситуации, как, например, в рассматриваемом деле – должник являлся собственником большого количества активов, но это не было отражено в бухгалтерской отчетности.