Владислав Тебякин

Высшим судом отмечено, что Арбитражный суд Московского округа неправомерно отменил судебные акты нижестоящих судов и оставил иск без рассмотрения, что противоречит положениям Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35, предусматривающим исключительное право истца на приостановление производства по собственному требованию до даты введения какой-либо процедуры банкротства или ее прекращения и исключающим совершение такого действия по инициативе суда. Важным выводом в деле явилось то, что возбуждение дела о банкротстве само по себе каких-либо специальных последствий для требований кредиторов к должнику не влечет. Кроме того, при введении процедуры наблюдения в отношении должника за истцом все равно сохраняется право на рассмотрение иска по существу судом, принявшим его к производству. Таким образом, Верховный суд РФ еще раз обратил внимание на необходимость нижестоящим судам действовать исключительно в рамках предоставленных им полномочий, дабы не допускать ситуаций, при которых стороны в результате таких действий могут необоснованно лишиться права на судебную защиту.

Так как презумпции, установленные ст. 61.11 и 61.12 закона о банкротстве, изначально подразумевают возложение ответственности на КДЛ, то логично, что им необходимо их опровергнуть и доказать отсутствие фактов противоправного поведения со своей стороны, а также обосновать мотивы совершения или несовершения тех или иных действий. Между тем, в данном случае судами проигнорированы факты бездействия не привлеченного ранее гендиректора и в то же время участника должника по предотвращению исключения из ЕГРЮЛ общества, имевшего непогашенные долги перед кредиторами, а также обеспечения надлежащей процедуры его ликвидации, что повлекло в конечном счете утрату заинтересованными лицами права на возмещение ущерба. В таких обстоятельствах, полагаю, что Высший суд вынесет положительный судебный акт в пользу конкурсного управляющего и привлечет ответчика по заявлению к субсидиарной ответственности, что обеспечит в свою очередь сохранение единообразия судебной практики по данному вопросу и позволит судам более детально оценивать обстоятельства по делу.
.

В данном конкретном случае наблюдается ситуация, при которой требование поставщика электроэнергии возникло в период моратория. Однако при вынесении судебных актов судами не учтены разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного суда от 24.12.2020 № 44, согласно которым правила о моратории не применяются к лицам, в отношении которых на день введения моратория возбуждено дело о банкротстве. Так как процедура банкротства в отношении должника прекращена только 23.09.2022 года, заявитель в таких обстоятельствах не утратил своего права на удовлетворение требований, начисленных в спорный период, что, безусловно, поддержит Высший суд. Верховный суд РФ будет и дальше развивать данный подход с учетом совокупности как своих позиций, так и данных ранее разъяснений в постановлении Пленума Верховного суда от 24.12.2020 № 44 с учетом их логической взаимосвязи и, соответственно, скорее всего удовлетворит требования заявителя.

При этом отсутствие статуса КДЛ не свидетельствует о том, что акционер не мог не знать о финансовом состоянии банка, особенно в условиях передачи обществу дорогостоящих активов. Сам характер сделки указывает на фактический и непосредственный контроль миноритарного акционера над обществом, потому как трудно представить условия, при которых, не обладая должным влиянием, возможно осуществить возврат подаренного имущества по правилам п. 1 ст. 32.2 закона об акционерных обществах. Кроме того, Верховный суд РФ отметил, что в предмет доказывания в таких обстоятельствах входит установление добросовестности акционера, потому как само по себе владение миноритарным пакетом акций не презюмирует отсутствие его осведомленности об ущемлении такими действиями интересов независимых кредиторов. При этом очевидно, что высший суд намекает на противоречивость действий акционера, который, по сути, вернул подаренное обществу имущество в условиях кризиса, что в современной практике характеризуется ничем иным как корпоративным финансированием, потому как у банка отсутствовали какие-либо экономические мотивы по возврату полученного безвозмездно по сделке.