В рамках банкротства «Витас Банка» суд привлек к субсидиарной ответственности в размере 3,3 млрд рублей семерых контролирующих должника лиц, в том числе и компанию «Миропак Групп». Банк получил в отношении «Миропак Групп» исполнительный лист, однако в дальнейшем исполнительное производство было прекращено ввиду отсутствия у должника имущества. При этом через некоторое время «Миропак Групп» было исключено из ЕГРЮЛ в связи наличием в реестре недостоверных сведений. АСВ как конкурсный управляющий «Витас Банка» потребовало в суде уже вне рамок банкротного дела банка взыскать с Александра Котова (гендиректора и учредителя «Миропак Групп») 3,3 млрд рублей в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам «Миропак Групп». Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил иск АСВ. После чего Агентство пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 22 апреля 2024 года (дело А40-165246/2022).
Фабула
В 2012 году суд признал «Витас Банк» банкротом, введя конкурсное производство. В 2016 году семь контролирующих должника лиц (КДЛ) были привлечены к субсидиарной ответственности в размере 3,3 млрд рублей.
Суды исходили из наличия у КДЛ права давать обязательные для банка указания и возможность определять его действия; установили совершение неразумных, недобросовестных действий (бездействия), повлекших банкротство банка, а также совершение с одобрением этих лиц сделок по выводу активов банка.
Банк тогда же получил исполнительный лист в отношении ООО «Миропак Групп» (одного из привлеченных к субсидиарке КДЛ). Еще через полгода судебный пристав-исполнитель возбудил исполнительное производство, которое было окончено на основании пункта 4 части 1 статьи 46 закона «Об исполнительном производстве» ввиду отсутствия имущества у должника.
В августе 2019 года «Миропак Групп» было исключено из ЕГРЮЛ в связи наличием в реестре недостоверных сведений.
При этом гендиректором и учредителем «Миропак Групп» был Александр Котов. Конкурсный управляющий «Витас Банка» (Агентство по страхованию вкладов, АСВ) посчитал, что недобросовестные действия Котова А.А., контролировавшего общество «Миропак Групп» в качестве его руководителя и единственного участника, привели к невозможности выплаты подтвержденной судебным актом задолженности, в связи с чем обратился в суд с иском о взыскании с Александра Котова 3,3 млрд рублей в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам «Миропак Групп».
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил иск АСВ.
После чего Агентство пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 22 апреля 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды сослались на недоказанность управляющим обстоятельств, указывающих на совершение Котовым каких-либо действий (в том числе недобросовестных и неразумных), ставших причиной непогашения долга.
По мнению судов, само по себе исключение общества «Миропак Групп» из ЕГРЮЛ в результате действий (бездействия), приведших к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение длительного времени), не является достаточным для привлечения Котова к субсидиарной ответственности.
Суды сослались на то, что ликвидация общества «Миропак Групп» проведена на основании решения налогового органа, а не на основании решения его участника, указали на наличие у управляющего права обратиться с возражениями относительно ликвидации этого общества или с заявлением о признании его несостоятельным, которым он не воспользовался, в связи с чем несет риск неблагоприятных последствий.
Суды также отметили, что истцом уже реализовано право привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.
Что думает заявитель
АСВ ссылается на неправильное распределение судами бремени доказывания вопреки правовым позициям, изложенным в постановлениях Конституционного суда РФ от 07.02.2023 № 6-П, от 21.05.2021 № 20-П, определении СКЭС Верховного суда РФ от 04.10.2023 № 305-ЭС23-11842.
Заявитель также указывает на неисполнение ответчиком (Александром Котовым) обязанности по обращению с заявлением о банкротстве или о ликвидации общества при наличии непогашенного долга, что лишило банк и его кредиторов прав, предоставленных кредиторам в деле о банкротстве.
Бездействие Котова в виде непредставления бухгалтерской и налоговой отчетности повлекло отображение в реестре недостоверных сведений, что привело к последующему исключению общества из ЕГРЮЛ и утрате возможности исполнения обязательства.
Вместе с тем доказывание недобросовестности ответчика затруднено — отсутствует доступ к документации о хозяйственной деятельности общества, что привело к неравенству процессуальных возможностей.
По мнению подателя жалобы, необращение конкурсного управляющего с возражениями на ликвидацию общества не влечет утрату у него права на возмещение убытков.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Г.Г. Кирейкова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Владимир Маркин, руководитель практики банкротства и корпоративных споров АБ Москвы «Диаметраль», отметил, что общество «Миропарк групп» являлось участником «Витас Банка» на 18,39% и было привлечено к субсидиарке за оспоренные сделки, в одобрении которых участвовало.
В августе 2019 года общество «Миропарк групп» принудительно ликвидировали, отчего к его участнику и директору Александру Котову предъявлено закономерное требование. Я противник того, чтобы к субсидиарке привлекались юридические лица в целом, поскольку гражданско-правовой деликт предполагает и исследование вины лица. У организации вины быть не может, она может быть только у руководства/бенефициаров. Поэтому Агентству, конечно, следовало сразу в рамках банкротства банка привлекать к субсидиарной ответственности Котова как участника и директора общества «Миропарк групп». Так, в том числе, обеспечивается своевременный косвенный контроль за сохранностью активов общества и за активами Александра Котова. Для защиты в первом приближении я вижу только вариант с уменьшением размера ответственности — надо изучать, взыскали ли что-то с других субсидиарных ответчиков (реализовали ли права требования к ним с торгов) и в какой части.
Но глобально, подчеркнул Владимир Маркин, из процессуальной неактивности Котова (никто не ходил в заседания в его защиту, как не ходили и в защиту общества «Миропарк групп» при субсидиарке) ясно, что дело заброшенное и, вероятнее всего, Агентство ничего не получит с этой субсидиарки.
«Это формальное выполнение KPI. Об этом, в частности, говорит предъявление требования к Котову в последний день трехгодичного срока — 02.08.2022 года», — пояснил он.
Валентина Завадская, партнер практики разрешения споров PLV Group, предполагает, что Верховный суд признает действия Котова недобросовестными, усмотрит основания привлечения его субсидиарный ответственности и поставит точку в вопросе о распределении бремени доказывания во внебанкротных спорах.
Презумпции, установленные в законе о банкротстве для привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, не применяются во внебанкротных спорах о привлечении к данному виду ответственности. До 2022 года Верховный суд РФ занимал позицию, что субсидиарная ответственность не может презюмироваться даже в случае исключения организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего орган. Бремя ответственности возлагалось полностью на истца, именно истец должен доказать, что невозможность погашения долга перед ним возникла по вине ответчика в результате его неразумных либо недобросовестных действий. С 2022 года практика начала меняться в сторону перераспределения бремени доказывания на ответчика. Сейчас практика развивается в сторону выработки правовых презумпций, которые будут применяться во внебанкротных спорах. В частности, уже ранее высказывалась позиция, что контролирующее лицо подлежит привлечению к субсидиарный ответственности в случае, если общество исключили из ЕГРЮЛ.
Совсем недавно Верховный суд РФ рассматривал похожее дело (определение Верховного суда РФ № 303-ЭС23-26138 от 25 марта 2024 года), где в результате контролирующее лицо было привлечено к субсидиарной ответственности. Вероятнее всего, Верховный суд РФ вновь напомнит судам, что в подобных ситуациях необходимо применять презумпции — предположения, основанные на наибольшей вероятности наступления того или иного события (явления) при установлении прочих фактов. Презумпции считаются верными, пока не доказано иное. Обращаясь к презумпциям, Верховный суд РФ укажет на ошибку судов нижестоящих инстанций, выразившуюся в неправильном распределении бремени доказывания. Ответчику необходимо было доказать, соответствуют ли его действия выработанным Конституционным судом РФ стандартам поведения добросовестного контролирующего лица и его ответственности. Выводы Верховного суда РФ по данному делу положительно повлияют на судебную практику и облегчат бремя доказывания обоснованности привлечения недобросовестного контролирующего лица к ответственности.
Александра Улезко, руководитель адвокатской практики Ulezko.legal, не думает, что в этом деле будет сформулирована какая-то принципиально новая позиция в части применения норм об ответственности контролирующих лиц исключенных из ЕГРЮЛ компаний.
Нижестоящие суды допустили очевидную ошибку, которая, вероятнее всего, будет устранена путем направления спора на новое рассмотрение. При первом рассмотрении дела суды неправильно оценили то, что генеральный директор и учредитель компании-должника не участвовал в деле и не представлял никаких объяснений. Безусловно, само по себе исключение юридического лица из ЕГРЮЛ не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности (см., например, определения СКЭС Верховного суда РФ от 30.01.2020 № 306-ЭС19-18285, от 25.08.2020 № 307-ЭС20-180, от 30.01.2023 № 307-ЭС22-18671). Однако основываясь на правовой позиции, изложенной в определение СКЭС Верховного суда РФ от 06.03.2023 № 304-ЭС21-1863 и постановлении Конституционного суда РФ от 07.02.2023 № 6-П, суд, как правило, исходит из предположения о том, что виновные действия (бездействие) контролирующих лиц привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, если установит недобросовестность поведения контролирующих лиц в процессе, например, при отказе или уклонении контролирующих лиц от представления суду характеризующих хозяйственную деятельность должника доказательств, от дачи пояснений либо их явной неполноте.
По словам Александры Улезко, в деле Котова и ООО «Миропак Групп» суды ограничились констатацией того, что истец не доказал основания привлечения к субсидиарной ответственности.
«Однако к истцу есть вопросы. Просил ли он суд истребовать сведения о движении денежных средств по счету должника, чтобы установить обстоятельства хозяйственной деятельности до исключения компании из ЕГРЮЛ? Судя по информации из карточки дела, таких действий не предпринималось. Кроме того, повторное рассмотрение дела позволит ответчику заявить о сроке исковой давности. Исполнительный лист в отношении ООО «Миропак Групп» был получен еще в 2017 году, а 01.08.2019 компания была исключена из ЕГРЮЛ. С заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ООО «ВИТАС БАНК» в лице АСВ обратилось только 02.08.2022 года (по крайней мере так указано в карточке дела). Хотя срок исковой давности в данном случае исчисляется даже не с даты исключения компании из ЕГРЮЛ, а с момента, когда кредитору стало известно о невозможности погашения своих требований (определение СКГД Верховного суда РФ от 14.09.2021 № 20-КГ21-6-К5)», — указала она.
Советник практики разрешения споров юридической фирмы «Томашевская и партнеры» Денис Крауялис отметил, что суды в очередной раз не учли, что в подобных спорах установлены особые правила о перераспределении бремени доказывания, а именно: обязанность доказать отсутствие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности возлагается на лицо, привлекаемое к такой ответственности (Постановление Конституционного суда РФ от 07.02.2023 N 6-П "По делу о проверке конституционности подпункта 1 пункта 12 статьи 61.11 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»и пункта 3.1 статьи 3 ФЗ "Об ООО" в связи с жалобой гражданина И.И. Покуля).
Классический подход к распределению бремени доказывания здесь не применим, поскольку в подобных спорах он позволяет контролирующему лицу путем игнорирования судебного процесса (на что отдельно обращал внимание Конституционный суд) скрыть информацию о деятельности хозяйствующего субъекта, тем самым лишив добросовестных кредиторов возможности каким-либо образом узнать о состоянии дел в хозяйственном обществе и доказать обстоятельства того, что долги перед кредиторами возникли из-за неразумности и недобросовестности контролирующих лиц. Верховный суд уже неоднократно обращал внимание на подобные ошибки нижестоящих судов по аналогичным спорам (см., например, дело о банкротстве «ЛКМ Сервис» — Определение СКЭС Верховного суда РФ от 04.10.2023 N 305-ЭС23-11842 по делу N А40-143778/2022) и дело о банкротстве «АгроСервис» — Определение СКЭС Верховного суда РФ от 25.03.2024 N 303-ЭС23-26138 по делу N А16-1834/2022 ). На уровне высших судебных инстанций данный подход следует признать устоявшимся, а нижестоящим судам необходимо его учитывать, чтобы избежать отмен принятых судебных актов.
Прекрасная филологическая структура: внебанкротное привлечение к субсидиарной ответственности 100%-го собственника и гендиректора компании, привлеченной к субсидиарной ответственности в рамках банкротства должника. Современное поколение откомментировали бы коротко — «это база». В абсолютной же серьезности надо признать требования о возложении бремени доказывания добросовестности в данном случае на очевидного КДЛ компании, привлеченной к субсидиарной ответственности, «кажущимися» обоснованными. И не является здесь аргументом тот факт, что ликвидация подконтрольной компании произошла по заявлению налогового органа, ведь неспроста ж этот самый орган проявил вынужденную инициативу — не было никаких вестей от налогоплательщика, а значит директор совершенно точно бездействовал и делал это максимально злонамеренно — не получал, не передавал информацию. Конечно же и от таких бездеятельных директоров требуется защита независимым кредиторам. Таких бы дел, да побольше, да чтоб не каждый раз АСВ единым.
Юрист коллегии адвокатов Москвы «Параграф» Владислав Тебякин полагает, что Верховный суд РФ будет продолжать развивать правоприменительный подход относительно распределения бремени доказывания в процедуре банкротства по заявлениям о привлечении к субсидиарной ответственности.
Так как презумпции, установленные ст. 61.11 и 61.12 закона о банкротстве, изначально подразумевают возложение ответственности на КДЛ, то логично, что им необходимо их опровергнуть и доказать отсутствие фактов противоправного поведения со своей стороны, а также обосновать мотивы совершения или несовершения тех или иных действий. Между тем, в данном случае судами проигнорированы факты бездействия не привлеченного ранее гендиректора и в то же время участника должника по предотвращению исключения из ЕГРЮЛ общества, имевшего непогашенные долги перед кредиторами, а также обеспечения надлежащей процедуры его ликвидации, что повлекло в конечном счете утрату заинтересованными лицами права на возмещение ущерба. В таких обстоятельствах, полагаю, что Высший суд вынесет положительный судебный акт в пользу конкурсного управляющего и привлечет ответчика по заявлению к субсидиарной ответственности, что обеспечит в свою очередь сохранение единообразия судебной практики по данному вопросу и позволит судам более детально оценивать обстоятельства по делу.
.
На мой взгляд, вполне закономерно, что данное дело передано для рассмотрения судебной коллегии Верховного суда. Судебные акты нижестоящих инстанций определенно не соответствуют прокредиторскому тренду развития судебной практики по делам о привлечении к субсидиарной ответственности. Суды уже, конечно, не раз высказывались по поводу того, что нельзя всех контролирующих должника лиц поголовно привлекать к субсидиарной ответственности в случае, если компания ликвидирована, но требования кредиторов не удовлетворены. Необходимо изучить причину и возможность удовлетворения таких требований на момент ликвидации. Но в данном случае определенно необходимо переложить бремя доказывания на субсидиарных ответчиков, чтобы они дали суду пояснение и доказали, что они не совершали виновных действий либо бездействий, которые привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов.
По словам младшего юриста Nasonov Pirogov Ксении Доможировой, в данном случае ВС РФ предстоит исправить ошибки, допущенные судами нижестоящих инстанций, позиция которых существенно разнится с устоявшейся судебной практикой.
Так, в Постановлениях от 21.05.2021 года № 20-П и от 07.02.2023 года № 6-П, на которые, в том числе, ссылается заявитель, Конституционный суд РФ закрепил опровержимую презумпцию наличия вины руководителя общества в результате его бездействия, приведшего к невозможности исполнения обязательств перед кредиторами общества. Развивая данные выводы, СКЭС Верховного суда неоднократно указывала на объективное неравенство процессуальных возможностей истца и ответчика в данных спорах, в связи с чем на истца должна возлагаться обязанность представить лишь убедительную совокупность косвенных доказательств, с разумной степенью достоверности подтверждающую его доводы. В этом случае бремя опровержения утверждений истца переходит на ответчика (см. Определения от 30.01.2020 года № 306-ЭС19-18285, от 25.08.2020 года № 307-ЭС20-180, от 03.11.2022 года № 305-ЭС22-11632, от 15.12.2022 года № 305-ЭС22-14865, от 23.01.2023 года № 305-ЭС21-18249).
В рассматриваемом споре, отметила Ксения Доможирова, ответчик занял пассивную процессуальную позицию, не представлял возражений на доводы истца, не раскрыл сведения о хозяйственной деятельности общества.
«При таких обстоятельствах возложение бремени доказывания на истца представляется несправедливым, делает невозможной защиту его прав, фактически легитимизируя распространенный на практике механизм избежания контролирующими лицами гражданско-правовой ответственности. Довод судов о том, что истец не представлял в ФНС России возражений относительно ликвидации юридического лица, в связи с чем должен нести негативные последствия своего бездействия, также прямо противоречит позиции КС РФ, высказанной в Постановлении от 21.05.2021 года № 20-П. Поскольку нижестоящие суды не исследовали надлежащим образом фактические обстоятельства спора, ограничившись доводом о недоказанности позиции истца, полагаю, что ВС РФ направит спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав на необходимость правильного распределения бремени доказывания», — подытожила она.
