Иван Гулин

Сокращение числа обособленных споров за счет неподачи заранее бесперспективных заявлений разгрузит судебную систему, высвободив ресурсы суда для более эффективного и скорого разрешения действительно значимых вопросов по делу о банкротстве, а также сократит совокупные сроки рассмотрения дела о банкротстве. И только арбитражные управляющие, приученные эмпирическим методом в любом законодательном изменении или новом подходе правоприменительной практики видеть всевозрастающие собственные риски, уже предполагают свое патовое положение, при котором управляющему можно вменить убытки при любом раскладе: при неподанном ввиду очевидной для управляющего бесперспективности заявлении об оспаривании сделки или взыскании субсидиарной ответственности недовольные кредиторы будут требовать взыскания с АУ убытков на сумму цены сделки или размера потенциальной субсидиарной ответственности, а при его подаче для подстраховки АУ будет ждать иск тех же недовольных кредиторов на взыскание уплаченных госпошлин в качестве убытков, причиненных конкурсной массе.

Совсем недавно Верховный суд РФ рассматривал похожее дело (определение Верховного суда РФ № 303-ЭС23-26138 от 25 марта 2024 года), где в результате контролирующее лицо было привлечено к субсидиарной ответственности. Вероятнее всего, Верховный суд РФ вновь напомнит судам, что в подобных ситуациях необходимо применять презумпции — предположения, основанные на наибольшей вероятности наступления того или иного события (явления) при установлении прочих фактов. Презумпции считаются верными, пока не доказано иное. Обращаясь к презумпциям, Верховный суд РФ укажет на ошибку судов нижестоящих инстанций, выразившуюся в неправильном распределении бремени доказывания. Ответчику необходимо было доказать, соответствуют ли его действия выработанным Конституционным судом РФ стандартам поведения добросовестного контролирующего лица и его ответственности. Выводы Верховного суда РФ по данному делу положительно повлияют на судебную практику и облегчат бремя доказывания обоснованности привлечения недобросовестного контролирующего лица к ответственности.

Рассматриваемый Верховным судом РФ спор является ярким примером противостояния имущественных интересов кредитора и личных прав гражданина-должника и членов его семьи. На протяжении нескольких последних лет Верховный суд РФ и нижестоящие суды регулярно формируют позиции по спорам, связанным с ограничением исполнительского иммунитета в отношении единственного жилья гражданина-банкрота, постоянно находясь в поиске баланса между правами кредиторов и должника.

Из этого видно, что Верховный суд РФ стремится закрепить для практики ряд альтернативных подходов, которые будут применяться в зависимости от конкретной фабулы дела и обеспечивать достижение ключевой цели, к которой стремится высшая инстанция, — обеспечение независимости фигуры управляющего в делах о банкротстве. Эту идею в целом можно назвать центральной в новом обзоре практики Верховного суда РФ по вопросам арбитражных управляющих. Верховный суд РФ тем самым как бы напоминает другим судам и участникам оборота о том, что на первый взгляд противоречащие друг другу подходы на самом деле таковыми не являются, а выбор применяемой позиции должен зависеть от того, с каким злоупотреблением должника мы боремся.

Поэтому удовлетворение жалобы господина Фоноберова будет положительно воспринято сообществом арбитражных управляющих, поскольку это легализует возможный механизм противодействия, станет допустимым заградительным барьером от потоков немотивированных жалоб. Впредь податели немотивированных жалоб будут осознавать вероятность компенсации судебных расходов, понесенных управляющим, что положительным образом повлияет на имеющуюся диспропорцию между административными жалобами как способом процессуального давления на арбитражного управляющего в пользу реальных жалоб, направленных на восстановление законности в сфере арбитражного управления.

На наш взгляд, нельзя и обойти стороной вопрос о явном непоследовательном поведении ФНС в данном споре и применении принципа «эстоппеля» в этой связи. Противоречие в поведении налогового органа выражается в том, что одним из доводов жалобы является указание на несправедливость отражения наличия уголовного ареста в публикациях о проведении торгов. В то же время в период проведения торгов ФНС не только не спорила с включением соответствующей информации в публикации, но и активно оспаривала определение о прекращении записей об аресте и указывала на то, что расследование уголовного дела не завершено, арест не снят.  

Соответствующий порядок относится к ограниченному числу крупнейших корпораций энергетического сектора, и из буквального толкования он неприменим к иным российским обществам с иностранным участием. Однако кейс по включению Катерины Босов в реестр иностранных агентов в связи с наследственным конфликтом в отношении группы «Сибантрацит» показывает, что голь на выдумку хитра и любое политическое решение может быть задействовано в корпоративных войнах под неожиданным углом.