ООО «Астра» инициировало банкротство АО «Стройполимер». При этом, несмотря на то, что произошло правопреемство первого заявителя на «МИнБанк», который отказался от заявления, суд, признав в итоге «Стройполимер» банкротом по заявлению все того же «МИнБанка», утвердил конкурсным управляющим предложенную «Астрой» кандидатуру Юрия Зуева. Апелляция и кассация с позицией нижестоящего суда согласились. «Промсвязьбанк» (правопреемник «МИнБанка») попросил Верховный суд отменить указанные судебные акты в части утверждения конкурсным управляющим Юрия Зуева. По мнению банка, суды должны были либо утвердить кандидатуру арбитражного управляющего, предложенную аккредитованной при банке СРО АУ, либо запустить механизм случайной выборки, чтобы отбросить любые сомнения в независимости и беспристрастности арбитражного управляющего. Экономколлегия решила рассмотреть этот спор. Полное описание кейса можно прочитать на портале PROбанкроство.
Верховный суд РФ, считает Иван Гулин, продолжает работу по обеспечению единообразия практики судов по вопросам деятельности и утверждения арбитражных управляющих в процедурах банкротства.
Совсем недавно Президиум Верховного суда РФ выпустил Обзор судебной практики по вопросам участия арбитражного управляющего в деле о банкротстве от 11.10.2023, который затронул многие животрепещущие вопросы вокруг фигуры арбитражного управляющего.
В Верховном суде РФ довольно давно заметна тенденция на увеличение количества передаваемых дел по тематике готовящихся или только что вышедших пленумов или обзоров.
Буквально через неделю после выхода нового обзора Определением Верховного Суда РФ № 305-ЭС23-13896 от 19.10.2023 по делу № А41-21914/2022 на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам передана кассационная жалоба банка (кредитор) по вопросу утверждения конкурсного управляющего должника.
Первое заявление о банкротстве должника было подано по упрощенной процедуре ликвидируемого должника одним из кредиторов.
Затем банк требования первого заявителя погасил и, став правопреемником по требованиям, отказался от первого заявления о банкротстве.
Также банком было подано собственное заявление о банкротстве должника (второе по очередности). Суд первой инстанции, поддержанный судами апелляционной и кассационной инстанции, удовлетворил заявление банка о банкротстве должника, но определил кандидатуру конкурсного управляющего, предложенную первым заявителем, а не банком.
Суды нижестоящих инстанций при вынесении судебных актов ссылались на п. 27 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства от 20.12.2016, согласно которому переход статуса заявителя по делу о банкротстве к иному лицу не предоставляет ему права пересмотреть предложенную первым заявителем кандидатуру управляющего.
Причем стоит отметить, что в 2016 году данное разъяснение также принималось с целью борьбы судов с утверждением контролирующими лицами «дружественного» управляющего путем приобретения прав требований первого заявителя. В рамках борьбы именно с этим злоупотреблением и родился пункт обзора, запрещающий замену кандидатуры управляющего правопреемником первого заявителя.
Однако в деле, переданном на рассмотрение Верховного суда РФ, все сложилось прямо наоборот. В данном случае уже банк как предположительно независимый кредитор решил погасить требования первого заявителя, чтобы избежать утверждения управляющего, предлагаемого кредитором, в отношении которого имеются сомнения в независимости.
Из этого видно, что Верховный суд РФ стремится закрепить для практики ряд альтернативных подходов, которые будут применяться в зависимости от конкретной фабулы дела и обеспечивать достижение ключевой цели, к которой стремится высшая инстанция, — обеспечение независимости фигуры управляющего в делах о банкротстве. Эту идею в целом можно назвать центральной в новом обзоре практики Верховного суда РФ по вопросам арбитражных управляющих. Верховный суд РФ тем самым как бы напоминает другим судам и участникам оборота о том, что на первый взгляд противоречащие друг другу подходы на самом деле таковыми не являются, а выбор применяемой позиции должен зависеть от того, с каким злоупотреблением должника мы боремся.
Оценивая перспективы рассмотрения данной жалобы Верховным судом РФ, продолжает Иван Гулин, можно предположить, что дело будет возвращено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, а судам при новом рассмотрении будет необходимо оценить наличие разумных подозрений в аффилированности первого заявителя, а также наличие аффилированности у банка с должником.
При отсутствии аффилированности банка и должника, право на определение кандидатуры управляющего, скорее всего, будет сохранено за банком. Однако, как указано в Определении Верховного суда РФ о передаче дела на рассмотрение судебной коллегии, даже при установлении аффилированности второго заявителя судам надлежало, согласно указанию п. 4.1 нового обзора, применить механизм случайного выбора, а не утверждать управляющего, предложенного первым заявителем, в отношении которого имеются обоснованные сомнения в независимости.
В июле 2021 года суд принял к производству заявление о признании ООО «Специализированный застройщик «Азбука Строительства» банкротом. В сентябре 2022 года было введено наблюдение.
При этом в августе 2022 года в рамках банкротства ООО «МВ Групп» были признаны недействительными сделками платежи, совершенные «МВ Групп» в отсутствие встречного предоставления для вывода денег из конкурсной массы. С 28.11.2018 по 30.11.2020 «МВ Групп» перевела СЗ «Азбука Строительства» 33,7 млн рублей. Указанная сумма была взыскана с СЗ «Азбука Строительства» в пользу «МВ Групп».
Конкурсный управляющий «МВ Групп» попросил суд включить требование компании в третью очередь реестра СЗ «Азбука Строительства».
Суд первой инстанции включил требование «МВ Групп» в третью очередь реестра СЗ «Азбука Строительства». Однако апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил определение нижестоящего суда и признал требования «МВ Групп» подлежащими удовлетворению за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения включенных в реестр требований кредиторов третьей очереди. «МВ Групп» пожаловалось в Верховный суд. Все подробности этого дела опубликованы на портале PROбанкротство.
Очевидно, считает Климент Русакомский, что Верховный суд РФ нашел заслуживающим внимания довод о нарушении прав добросовестных кредиторов. В этом стоит лишь согласиться с высшей судебной инстанцией. Ответственность в виде понижения в очередности должна возникать лишь в случае недобросовестности стороны по сделке. В данном случае обе стороны сделки признаны банкротами, поэтому представляется крайне сомнительным возлагать подобную ответственность на независимых кредиторов должников, не совершивших противоправных действий. Кроме того, апелляционная и кассационная инстанции фактически «перенесли» ответственность по понижению требования из одного дела о банкротстве в другое. С этим и предстоит разобраться Судебной коллегии.
Безусловно, данное дело является важным и заслуживающим внимание Верховного суда РФ в условиях, когда суды апелляционной и кассационной инстанций фактически «перенесли» ответственность по понижению требования из одного дела о банкротстве в другое. Вместе с тем ответственность в виде понижения в очередности должна возникать лишь в случае недобросовестности стороны по сделке. В данном случае обе стороны сделки признаны банкротами, поэтому представляется крайне сомнительным возлагать подобную ответственность на иных кредиторов, не совершивших противоправных действий. С этим и предстоит разобраться Судебной коллегии. Будем надеяться, что Верховный суд РФ займет сторону кредиторов, чьи права были нарушены в столь очевидном вопросе. В противном случае сохраняется высокий риск судебных ошибок.
Торгово-промышленная палата РФ направила в Минэкономразвития РФ отрицательное мнение по проекту постановления Правительства РФ, предусматривающего автоматизацию отбора арбитражных управляющих на основе балльной системы из регистра АУ, который создается на базе сервисов ФНС. Согласно проекту МЭР, CPO может не участвовать в случайном выборе кандидатуры и не представлять уполномоченному органу сведения о соответствии арбитражного управляющего требованиям закона о банкротстве. Данное обстоятельство не позволит CPO АУ выполнять в полной мере возложенные на них государством функции и повлечет необоснованные издержки СРО, считают в ТПП. Подробно о проекте Минэка, а также о реакции Торгово-промышленной палаты РФ и мнении сообщества можно прочитать на портале PROбанкротство.
Я не случайно повторно выбрала эту тему как главную тему недели для сообщества арбитражного управления. Независимость АУ стала краеугольным камнем нашего законодательства. В судах сегодня самый распространенный спор — об аффилированности арбитражного управляющего либо с должником, либо с другими участниками дела о банкротстве. Эта тема настолько важна, что еще раз акцентировать на ней внимание — просто необходимо.
В стремлении обеспечить независимость арбитражного управляющего, продолжает Татьяна Гусева, изобретались различные схемы: случайный выбор арбитражного управляющего судом, схема выбора арбитражного управляющего для целей представления его кандидатуры в суд от СРО на коллегиальной основе.
Законодатель предполагал, что арбитражный управляющий, действующий в силу закона в интересах должника, кредиторов и общества, должен быть в равной степени независим от всех участников процесса, чтобы обеспечить свой публично-правовой статус. В проекте Постановления Правительства «Об утверждении Правил выбора федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным Правительством Российской Федерации на представление в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, требований об уплате обязательных платежей и требований Российской Федерации по денежным обязательствам» предпринята еще одна попытка обеспечения независимости арбитражного управляющего. Для этих целей предусмотрена система присвоения баллов арбитражному управляющему, изменена система представления кандидатуры арбитражного управляющего для целей назначения в деле о банкротстве.
Целью является назначение на процедуры арбитражного управляющего, максимально соответствующего по своей профессиональной компетенции категории должника. Однако, исходя из сложившейся практики, можно утверждать, что предложенная сложная система присвоения и расчета баллов арбитражному управляющему не сможет обеспечить прозрачности их начислений, так как информация о деятельности арбитражного управляющего, на основе которой происходит данное начисление, не является общедоступной. Сложность предполагаемых расчетов не позволит однозначно подтвердить справедливость начисления баллов и, как следствие, реальность соответствия баллов уровню профессиональной компетенции арбитражного управляющего. Это может спровоцировать различные злоупотребления со стороны заинтересованных лиц, привести к недобросовестной конкуренции среди арбитражных управляющих и девальвации профессиональных компетенций. Обеспечивает ли случайный выбор независимость арбитражного управляющего? Как правило, нет. Арбитражный управляющий всегда будет зависим от источника финансирования в условиях, когда он самостоятельно не может обеспечить финансирование процедуры.
Принцип случайного выбора, предусмотренный нормами проекта постановления, также не сможет обеспечить достижение целей независимости арбитражного управляющего, так как сложившаяся сегодня практика случайного выбора в судах показала, что невозможно обеспечить прозрачность данного механизма, а значит, и обеспечить «случайность» выбора.
Независимость арбитражного управляющего может обеспечить лишь достойное вознаграждение и профессионализм, который может быть достигнут только годами учебы и стажировки. Приобретение статуса арбитражного управляющего должно стать наградой, которой предшествовали годы обучения и практики. Тогда арбитражный управляющий будет ценить приобретенный статус и не захочет его терять.
Если обратится к опыту регулирования статуса арбитражного управляющего в других юрисдикциях, то вопросу независимости арбитражного управляющего там отводится гораздо меньше внимания. Так, во Франции считается, что интересы должника и кредиторов — взаимоисключающие, поэтому их защищают разные лица: судебный администратор (назначенный судом представитель должника) и представитель кредиторов (выбранный ими).
В принятом Комиссией ООН ЮНСИТРАЛ «Руководстве для законодательных органов по вопросам законодательства о несостоятельности» предусмотрены следующие рекомендации касательно статуса управляющего:
«Управляющий в деле о несостоятельности играет центральную роль в обеспечении эффективного выполнения законодательства о несостоятельности… несет обязанность по защите активов и их стоимости, а также интересов кредиторов и работников и обеспечивает эффективное и беспристрастное применение закона. Поэтому крайне важно, чтобы управляющий в деле о несостоятельности имел соответствующую квалификацию и обладал знаниями, опытом и личными качествами, которые бы обеспечивали в том числе доверие к режиму несостоятельности».
В составе «личных качеств» важным элементом является «демонстрация независимости от интересов экономического, семейного или иного характера в соответствующем деле», которая обеспечивается обязанностью управляющего «сообщать о существующих или возможных коллизиях интересов» при утверждении и в случае, если оно обнаружено на более поздней стадии.
Таким образом, в мировой практике установлено, что независимость арбитражного управляющего не может быть целью, это одно из средств обеспечения добросовестного исполнения законодательства о несостоятельности. Упорство, с которым сегодня ищут средства обеспечить абсолютную независимость арбитражного управляющего, приводит к созданию все более и более громоздких решений, которые сложны в применении и дезавуируют цели деятельности арбитражного управляющего, а также создают условия для манипуляции данными нормами недобросовестными участниками процесса о несостоятельности в личных интересах.
Банк «ВПБ» был признан банкротом. Конкурсный управляющий (Агентство по страхованию вкладов) по результатам финанализа выявил, что объективное банкротство банка наступило из-за действий (бездействия) контролирующих его лиц, а именно в результате совершения с 01.09.2014 по 26.09.2016 следующих действий:
формирование неликвидной ссудной задолженности в результате предоставления кредитов организациям, не ведущим реальной хозяйственной деятельности (технические заемщики), в том числе аффилированным по отношению к контролирующим банк лицам;
вывод ликвидного обеспечения в преддверии возбуждения процедуры банкротства путем расторжения обеспечительных договоров в отношении заведомо невозвратных (технических) кредитов;
безвозмездное выбытие ликвидных активов кредитной организации в результате заключения договоров купли-продажи;
создание дополнительных обязательств на стороне кредитной организации посредством заключения договоров поручительства за компании, не ведущие реальной хозяйственной деятельность;
хищение денежных средств вкладчиков посредством проведения операций по незаконному списанию и получению из кассы банка денег на основании фиктивных расходных кассовых ордеров.
По мнению КУ, банк уже по состоянию на начало исследуемого периода времени (01.09.2014) имел признаки банкротства в виде недостаточности стоимости имущества для исполнения обязательств перед кредиторами в полном объеме и, соответственно, единоличный исполнительный орган банка в лице председателя правления Эльдара Самерханова должен был принять необходимые и своевременные меры по финансовому оздоровлению и (или) реорганизации кредитной организации. Однако такие меры по предупреждению банкротства кредитной организации не принимались, сделал вывод КУ.
Конкурсный управляющий потребовал привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам банка Артура Минасяна, Станислава Кочурина, Эльдара Самерханова, Алексея Никитина, Сергея Новосельцева, Елену Слотину, Юрия Колтока, Александру Анисимову, Александра Зинченко, Виктора Дружкова, Марину Алексееву и Юлию Плохута-Плакутину.
Суд первой инстанции привлек к субсидиарке Минасяна и Кочурина. Апелляция также дополнительно привлекла к субсидиарной ответственности Самерханова, Никитина, Новосельцева, Слотину и Колтока. Однако окружной суд отменил постановление апелляции и оставил в силе определение суда первой инстанции. После чего КУ, а также Минасян и Кочурин пожаловались в Верховный суд.
Больше подробностей опубликовано на портале PROбанкротство.
Важность кейса обусловлена следующим: во-первых, не так часто споры о привлечении к субсидиарной ответственности доходят до Верховного суда. Во-вторых, вопросы субсидиарной ответственности бенефициаров и менеджмента банков еще реже рассматривает высший суд. В-третьих, фамилия председательствующего в данном кейсе позволяет надеяться не просто на исправление ошибок нижестоящих судов, а на развитие банкротного права, формирование новых правовых позиций.
В апреле 2022 года «Саратовэнерго» поставило МУП «Энгельс-Водоканал» электроэнергию, но так и не получило за нее значительную часть оплаты. Урегулировать спор мирно не удалось, поэтому поставщик потребовал в суде взыскать с потребителя электроэнергии основной долг и неустойку (пени) за период с 19.05.2022 по 14.09.2022 года, с последующим начислением неустойки по день фактической оплаты долга. Суд первой инстанции удовлетворил иск полностью. Однако апелляционный суд, с которым согласился суд округа, изменил решение суда первой инстанции, взыскав неустойку лишь начиная с 01.10.2022 года (то есть с даты завершения действовавшего в 2022 году моратория на банкротства) по день фактической оплаты долга. «Саратовэнерго» пожаловалось в Верховный суд, который отменил постановления апелляционного и кассационного судов, и оставил в силе решение суда первой инстанции. Больше информации по данному кейсу опубликовано на портале PROбанкротство.
Алексей Шаров отмечает, что вопросы, связанные с применением постановления Правительства № 497, уже не в первый раз оказываются в фокусе внимания ВС.
В данном деле высшая инстанция под видом текстуального толкования своих более ранних абстрактных разъяснений по сути сформировала правило, ограничивающее субъектный состав лиц, подпадающих под действие моратория на банкротство. Ключевой вывод сводится к следующему: если требование возникло до 01.04.2022, то штрафные санкции на такой долг не начисляются за период до 01.10.2022, а если позднее – то кредитор вправе требовать всю сумму, включая проценты, пени и неустойки даже за время действия Постановления № 497. Такой подход значительно ограничивает круг лиц, которые могли бы претендовать на применение к ним моратория на банкротство.
По мнению Алексея Шарова, с точки зрения экономических целей введения моратория предложенную позицию нельзя считать верной. Правило о запрете начисления неустоек, штрафов и т.д. было введено законодателем с целью поддержать бизнес в условиях санкций. При этом эффект от санкционного давления в отдельных случаях может быть отложенным, то есть проявиться и после 01.04.2022. В свою очередь, просрочка в исполнении обязательств, возникшая до указанной даты, не обязательно может быть связана с общим изменением экономической ситуации. Таким образом, правило, сформулированное ВС РФ, позволяет воспользоваться мораторием тем, кто от санкций не пострадал и при этом не дает правовой защиты тем, для кого эффект разрыва связей с западными партнерами был значительным, но отложенным.
Алексей Шаров уверен, что в описанной ситуации высшей инстанции следовало не формулировать генеральное правило, тем самым дезавуируя цели законодателя, а ориентировать нижестоящие суды выяснять действительные причины просрочки. Более того, база для этого в распоряжении суда имелась. Комментируемая позиция основывается на буквальном прочтении абз. 1 п. 7 ППВС от 24.12.2020 № 44. При этом уже второй абзац того же пункта позволяет отказать в правовой защите должнику, претендующему на применение к нему моратория со ссылкой на общие правила о недобросовестном поведении. На наш взгляд, именно это правило следовало и дальше развивать ВС РФ дать именно ему более развернутое обоснование. Вероятно, в настоящем деле это привело бы к аналогичному выводу, но общий подход к толкованию Постановления №497 был бы совсем иным.
