В марте 2018 г. предприниматель Анатолий Козицкий приобрел на торгах электросетевое оборудование банкрота ОАО «Электросервис». По договору аренды от 8 мая 2018 г. он передал сетевой комплекс ООО «Дальневосточная энергосетевая компания» («ДЭСК»), но дополнительным соглашением от 9 мая исключил часть низковольтных линий и передал их ООО «Промтехэнергосервис». ПАО «Дальневосточная энергетическая компания» обратилось в суд с требованием взыскать с «ДЭСК» солидарно с «Промтехэнергосервис» 3,8 млн рублей задолженности за потери электроэнергии и обязать произвести корректировку балансов. Компания утверждала, что ответчики действовали недобросовестно, создав схему для уклонения от оплаты потерь в «проблемных» сетях. Суды трех инстанций частично удовлетворили иск, признав обоснованными доводы о реальности передачи сетей «Промтехэнергосервис» и взыскав с «Промтехэнергосервис» 3,8 млн рублей. Верховный Суд отменил все судебные акты и направил дело на новое рассмотрение, указав на недооценку судами принципа добросовестности и согласованных действий ответчиков (дело № А40-151204/2023).
Фабула
В марте 2018 г. индивидуальный предприниматель Анатолий Козицкий приобрел на торгах по банкротству ОАО «Электросервис» объекты электросетевого хозяйства стоимостью около 30 млн рублей. Условием продажи было сохранение целевого назначения имущества — оказание услуг по передаче электроэнергии.
По договору аренды от 8 мая 2018 г. Козицкий передал весь сетевой комплекс ООО «ДЭСК» до 1 января 2028 г. Однако уже на следующий день дополнительным соглашением от 9 мая из состава переданного имущества исключили низковольтные линии и передали их на неопределенный срок ООО «Промтехэнергосервис». При этом договор с «ДЭСК» зарегистрировали 21 мая 2018 г. в первоначальном виде без дополнительного соглашения, а договор с «Промтехэнергосервис» зарегистрировали только в июле 2020 г.
ПАО «Дальневосточная энергетическая компания», являющееся гарантирующим поставщиком в Приморском крае, обратилось в суд с требованием взыскать с «ДЭСК» солидарно с «Промтехэнергосервис» и Козицким 3,8 млн рублей задолженности за потери электроэнергии в спорных сетях за октябрь-декабрь 2018 г. Компания также потребовала обязать «ДЭСК» произвести корректировку балансов электроэнергии с установлением конкретных объемов потерь за июль — декабрь 2018 г.
Суды трех инстанций отказали в иске, признав обоснованными доводы о реальности передачи сетей «Промтехэнергосервис».
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Москвы частично удовлетворил иск, взыскав с «Промтехэнергосервис» 3,8 млн рублей. Суд установил реальность передачи низковольтных линий этому обществу, подтвердив наличие у него необходимых трудовых и финансовых ресурсов для эксплуатации объектов. Суд учел признание «Промтехэнергосервис» части долга и попытку оплаты в 2023 г., а также то, что расходы на содержание спорных объектов не включили в тариф «ДЭСК» на 2018 г.
Девятый арбитражный апелляционный суд оставил решение без изменения. Суды отклонили доводы о недобросовестном поведении Козицкого при заключении договора аренды, указав, что на момент сделки ни «ДЭСК», ни «Промтехэнергосервис» не имели статуса сетевой организации. Суды не нашли признаков мнимости сделок и сомнительных финансовых операций.
Арбитражный суд Московского округа поддержал выводы нижестоящих инстанций, указав на отсутствие оснований для ретроспективного распространения обстоятельств из другого дела на рассматриваемый спор. Суд кассационной инстанции признал обоснованными доводы о реальной эксплуатации спорных сетей «Промтехэнергосервис» и правомерности исключения этих объектов из ответственности «ДЭСК».
Что думает заявитель
ПАО «Дальневосточная энергетическая компания» в кассационной жалобе настаивала на недобросовестности ответчиков, которые создали схему для уклонения от оплаты потерь в «проблемных» низковольтных сетях. Компания указывала, что ответчики построили отношения таким образом, чтобы обязательства по оплате потерь сформировались у «Промтехэнергосервис», которое не имело намерения их исполнять, а «ДЭСК» и Козицкий получили формальные основания для освобождения от этих обязательств.
Заявитель подчеркивал, что «Промтехэнергосервис» дважды пытались признать банкротом из-за отсутствия имущества для покрытия расходов по делу. Компания считала неправомерным отказ сетевой организации оплачивать потери на объектах, фактически переданных другому лицу без должного уведомления гарантирующего поставщика.
Компания также ссылалась на нарушение судами принципа добросовестности, закрепленного в ст. 1 Гражданского кодекса, согласно которому никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения. Заявитель просил отменить судебные акты и направить дело на новое рассмотрение с учетом всех обстоятельств согласованных действий ответчиков.
Что решил Верховный Суд
Верховный Суд отменил все судебные акты, указав на существенные нарушения норм материального и процессуального права. Коллегия подчеркнула, что суды не учли принцип добросовестности, закрепленный в п. 3 ст. 1 ГК РФ, согласно которому участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно, а никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения.
ВС указал на особенности споров, связанных с согласованными недобросовестными действиями лиц, которые составляют документы формально правильно для создания видимости независимости друг от друга. В данном случае имелись признаки такого поведения: договор с «ДЭСК» зарегистрировали без дополнительного соглашения, договор с «Промтехэнергосервис» зарегистрировали только через два года, а дополнительное соглашение от 9 мая 2018 г. не предоставили на запрос компании.
Суд обратил внимание на специфику электроэнергетики, где субъекты вправе рассчитывать на добросовестное исполнение новым собственником обязательств по сохранению статуса имущества естественной монополии. «Промтехэнергосервис», принимая в аренду объекты без получения статуса сетевой организации и доходов от передачи электроэнергии, должно было осознавать убыточный характер деятельности, но не предпринимало действий по заключению договора энергоснабжения до июля 2020 г.
ВС выявил косвенные признаки согласованности действий: в извещении на бланке «ДЭСК» ошибочно указали «Промтехэнергосервис», переписка свидетельствовала о ведении единого документооборота. Коллегия указала, что при новом рассмотрении суд должен привлечь Агентство по тарифам Приморского края и оценить все доказательства в совокупности для определения наличия согласованных недобросовестных действий и возможности возложения солидарной ответственности.
Итог
Верховный Суд отменил все судебные акты и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Верховный Суд в очередной раз напомнил: в спорах о согласованных действиях значение имеет не набор «правильных» документов, а конечный экономический результат и тот, кому реально выгодно, отметил Давид Кононов, адвокат, управляющий партнер Адвокатского бюро «Мушаилов, Узденский, Рыбаков и партнеры».
Он напомнил, что ранее ВС РФ в Обзоре практики применения арбитражными судами положений законодательства о налогах и сборах, связанных с оценкой обоснованности налоговой выгоды» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13 декабря 2023 г.), а также определении СКЭС ВС РФ от 24 января 2024 г. № 305-ЭС20-20127(20) по делу А40-32986/2019 (оспаривание «семейной» купли-продажи квартиры), определении СКЭС ВС РФ от 7 июня 2024 г. № 305-ЭС20-2701 по делу № А40-286599/2019 (внутригрупповые платежи) уже приходил к выводу, что отсутствие экономической логики и реальных ресурсов у «буферного» лица важнее формально правильного документооборота, а надлежащее юридическое оформление не опровергает мнимый характер сделки, если ее единственная цель – создать видимость независимых сторон.
По его словам, коллегия в текущем деле фактически закрепила стандарт – если цепочка сделок «красивая на бумаге», но приводит к тому, что убытки оседают у одной компании, а выгоды у связанного партнера, суд обязан вскрывать конструкцию и искать общий умысел.
Ключевой практический эффект – расширяется допустимый набор доказательств: косвенные индикаторы (одинаковые IP-адреса, единый документооборот, синхронная подача отчетности, подозрительные задержки с регистрацией изменений в реестрах) будут играть не меньшую роль, чем формальная регистрация договоров аренды. Тем самым бремя доказывания для ответчиков усложняется: одной «бумагой» отделаться не выйдет, придется раскрывать логику бизнес-решений, производственную необходимость и экономику каждой сделки, указал он.
Для кредиторов решение открывает дорогу к агрессивной реконструкции потоков: можно требовать солидарного взыскания даже с тех, кто формально «вышел» из цепочки. Специфика бизнеса в виде энергетики здесь лишь повод и этот же подход неизбежно будет распространяться на другие споры, корпоративные конфликты и налоговые «дробления». Юристам структур, где одна компания копит долги, а соседняя – прибыль, следует срочно провести «аудит мелочей»: раздельные и не схожие адреса электронных почт, независимые подрядчики, иная система документов – иначе любая «опечатка» превратится в индикатор координации. Бизнес-риски растут и для добросовестных третьих лиц: оплата чужих долгов теперь может квалифицироваться как подтверждение участия в «схеме», если не будет представлено внятной и очевидной коммерческой выгоды. Данный ориентир ломает привычную защиту «мы все зарегистрировали – значит, добросовестны». Теперь придется мыслить наоборот: любое отклонение от экономической логики презюмируется подозрительным, а сторона, извлекшая выгоду, должна будет доказать чистоту замысла. Для внутреннего комплаенса это сигнал –срочно пересматривать схемы владения и договоры с партнерами: отсутствие реального тарифа, неполные данные в тарифном деле, «спящий» договор аренды могут обернуться финансовыми претензиями. И, пожалуй, главное: суд дал понять, что готов пересматривать даже устоявшиеся «котлы» и тарифы, если видит попытку сделать «центр убытков» и вывести активы. Значит, формула «оформленные бумаги+три года» больше не спасает – спасают только прозрачные операции и внятная бизнес-логика.
Максим Четвериков, советник Антикризисной группы «Пилот», отметил, что Экономколлегия в очередной раз напомнила нижестоящим судам о необходимости исследовать все обстоятельства сделки, даже если сторонами представлены юридически безупречные документы. Такой подход к оценке доказательств был сформулирован еще в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» и последовательно применяется в делах о банкротстве.
Так, например, в определении от 23 июля 2018 г. по делу № А40-235730/2016, напомнил он, Верховный Суд РФ указал, что споры о включении в реестр характеризуются предоставлением минимально необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности. Однако суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям, ведь формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость. Ключевым должно являться установление признаков недобросовестности лица и его намерение сторон совершить сделку исключительно для вида.
По его словам, следует также помнить, что для аффилированных лиц не составляет труда представить внешне безупречные доказательства исполнения по существу фиктивной сделки, а потому к ним должен быть применен еще более строгий стандарт доказывания. Важно обращать внимание суда на необходимость исследовать также экономические, физические, организационные возможности кредитора или должника осуществить спорную сделку.
Распространение такого подхода на небанкротные дела может помочь в борьбе с формальным «просуживанием» требований. В таких делах процессуальная активность сторон, как правило, направлена не на установление истины, а на создание видимости реальности долга. Именно для борьбы с таким недобросовестным поведением связанных лиц Верховный Суд указывает на необходимость анализировать обстоятельства, касающиеся действий сторон по совершению сделок. Хочется надеяться, что нижестоящие суды учтут разъяснения ВС и станут более тщательно подходить к рассмотрению требований о взыскании задолженности, не ограничиваясь оценкой формально правильных документов.
