В рамках банкротства Андрея Воловика возник спор о судьбе квартиры площадью 88,4 кв. м, в которой ему принадлежит 1/4 доли, а 3/4 долей — супруге и несовершеннолетним детям должника. При этом Воловик ранее был привлечен к уголовной ответственности за хищение денег и суд удовлетворил иск о взыскании с должника в счет возмещения материального ущерба кредитора 18,8 млн рублей. По заявлению финансового управляющего суд первой инстанции, с которым не согласилась апелляция, но согласился окружной суд, включил квартиру в конкурсную массу. После чего Андрей Воловик пожаловался в Верховный суд. Полное описание этого кейса можно прочитать на портале PROбанкротство.
Рассматриваемый Верховным судом РФ спор является ярким примером противостояния имущественных интересов кредитора и личных прав гражданина-должника и членов его семьи. На протяжении нескольких последних лет Верховный суд РФ и нижестоящие суды регулярно формируют позиции по спорам, связанным с ограничением исполнительского иммунитета в отношении единственного жилья гражданина-банкрота, постоянно находясь в поиске баланса между правами кредиторов и должника.
Неустановление судами существенных обстоятельств дела привело, с одной стороны, к лишению гражданина-должника и его семьи единственного жилья, что нарушает конституционные права последних, а с другой — невозможности соразмерного удовлетворения требования кредитора, вытекающего не из гражданско-правовой сделки, а из приговора суда (то есть имеет место не просто недобросовестное поведение гражданина-должника, а совершенное им преступление), считает Иван Гулин, партнер РКТ.
Именно природа требования кредитора явилась причиной включения судами первой и кассационной инстанций в конкурсную массу гражданина-должника квартиры, по своим характеристикам не обладающей признаками роскошного жилья и являющейся для должника и членов его семьи единственным пригодным для постоянного проживания.
Возможно, Верховный суд РФ разъяснит, имеет ли значение для аналогичных споров природа возникшего у кредитора требования к должнику.
В рассматриваемом деле в целом есть ряд спорных моментов: судами в достаточной степени не исследовано, какие именно денежные средства были использованы гражданином-должником для приобретения единственного жилья; использовали ли для покупки квартиры именно средства, полученные гражданином-должником от кредитора; имеет ли значение то обстоятельство, что частично был использован материнский капитал, и др.
Также судами не даны объяснения включения в конкурсную массу 100% спорного жилого помещения, а не ее 1/4, которая и принадлежала гражданину-должнику на праве собственности: 3/4 находятся в собственности у супруги последнего и двух его несовершеннолетних детей.
Никак не разрешен вопрос предоставления гражданину-должнику и членам его семьи альтернативного жилья, ведь должны быть соблюдены не только имущественные интересы кредитора, но и конституционные права граждан РФ на жилище — они не могут остаться на улице.
Принятием судебного акта по настоящему делу Верховный суд РФ продолжит формирование практики, направленной на защиту прав и интересов членов семьи гражданина-должника, которые, как правило, не имеют отношения к действиям, совершенным самим должником, что представляется вполне справедливым.
Конаковский горсуд Тверской области в рамках рассмотрения иска Сергея Денисьева о признании ничтожным соглашения между компаниями «Крамакс» и «Профсервис» о расторжении договора аренды крана принял обеспечительные меры, запретив ИФНС № 23 вносить в ЕГРЮЛ запись о регистрации прекращения деятельности (ликвидации) «Профсервиса», в отношении которого арбитражный суд завершил процедуру банкротства. Тем не менее, несмотря на последующее удовлетворение иска Денисьева и наличие обеспечительных мер, налоговая инспекция, сославшись на завершение банкротства «Профсервиса», исключила эту компанию из ЕГРЮЛ. В дальнейшем ФНС поддержала позицию ИФНС № 23. Сергей Денисьев потребовал в арбитражном суде признать недействительными решения налоговиков о ликвидации «Профсервиса». Суд первой инстанции признал требования Денисьева обоснованными, но апелляция, с которой согласился суд округа, отменила решение суда первой инстанции и отклонила требование заявителя. Сергей Денисьев пожаловался в Верховный суд, который отменил акты судов апелляционной и кассационной инстанций и оставил в силе решение суда первой инстанции. Больше подробностей дела опубликовано на портале PROбанкротство.
Ошибочный судебный акт, который принесет больше негатива в сферу банкротства и увеличит и без того немалые сроки конкурсного производства. Теперь любое конкурсное производство может быть застопорено на 12–18 месяцев мерами судов общих юрисдикций (которые, как известно, любят их давать) или под аналогичные меры арбитражных дел (например, под споры о взыскании текущих платежей). Еще более диким кажется возможное развитие такой практики — когда государственные органы, например, ФНС и ФССП, смогут также пользоваться этой привилегией и останавливать любое конкурсное производство своими решениями «взмахами волшебных палочек»).
Верховный суд, продолжает партнер практики разрешения споров и банкротства BGP Litigation Сергей Лисин, принял судебный акт без оценки того, что любое решение, вынесенное вне рамок дела о банкротстве, — все равно подлежит фактическому исполнению в таком деле о банкротстве посредством выплаты денег, передачи имущества или иным другим подобным способом. Следовательно, если денег в массе нет, нет имущества и нет иных возможностей наполнения такой массы (что в первую очередь проверяется при завершении конкурсного производства), то смысла нет держать эту процедуру и не ликвидировать юридическое лицо. Все остальные споры могут быть продолжены через иные типы споров, в которых юридическое лицо (банкрот) не участвует, например, через взыскание убытков с управляющих или через оспаривание сделок с элементом притворности (как в рассматриваемом кейсе, где реальной стороной сделки выступал не банкрот, а, видимо, бенефициар банкрота).
Юридической максимой в данном деле мог стать тезис о том, что лица, которые спорят с банкротом вне рамок дела, должны получить права и в самом деле о банкротстве и, как следствие, возможность возражать по существу завершения конкурсного производства. При этом в возражениях такие лица должны были бы убедить суд, что их спор вне рамок дела о банкротстве настолько уникальный, что препятствует завершению конкурсного производства. Но то, что предложил Верховный суд в своем акте, это судебная ошибка и очередное зачитывание мантр «о непогрешимости судебных актов, вынесенных вне рамок дела о банкротстве».
В 2018 году суд по требованию Оксаны Кисляк признал банкротом Сергея Кисляка из-за непогашенного долга в размере 557 тыс. рублей. Впоследствии должник потребовал пересмотреть решение о его банкротстве по вновь открывшимся обстоятельствам. Сергей Кисляк сослался на ставшее известным ему в связи с рассмотрением жалобы на действия финуправляющего погашение Оксаной Кисляк на основании поданного в феврале 2016 года заявления имевшейся перед должником задолженности путем зачета встречных требований, означающее отсутствие у должника признаков банкротства на момент подачи кредитором заявления о признании должника банкротом. Суд первой инстанции удовлетворил заявление должника. Но апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил решение суда первой инстанции и отказался удовлетворять заявление о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Кисляк пожаловался в Верховный суд. Подробнее об этом деле читайте на портале PROбанкротство.
Рассматриваемое дело безусловно интересно! Во-первых, Верховный суд выполняет свою регуляторную функцию и восстанавливает справедливость, статус кво сторон взаимоотношений. Ведь действительно злоупотребляющий кредитор не должен получать выгоду от своего противоправного поведения. При условии действительного злоупотребления и сокрытия факта зачета при подаче заявления о признании должника банкротом, если о таком зачете стало известно даже по истечении нескольких лет после возбуждения дела, суды должны были пересмотреть акты о введении процедуры.
При новом рассмотрении, продолжает управляющий партнер юридической компании «Бендерский и партнеры» Андрей И, судам необходимо исследовать, каким образом был сделан зачет, был ли уведомлен о нем должник, какие действия предпринимал кредитор по установлению зачета, что побудило его после проведения зачета обратиться с заявлением о банкротстве. Будем надеяться, что Верховный суд укажет на это при вынесении судебного акта.
Во-вторых, что кажется не менее примечательным, Верховный суд может зафиксировать способ получения сведений для целей пересмотра судебных актов по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. Это важно, так как данный механизм можно и нужно использовать для восстановления прав и недопущения принятия не только необоснованных заявлений о признании должника банкротом, но и о включении в реестр необоснованных требований кредиторов.
Было бы неплохо, если бы суд указал и на противоречивое поведение кредитора, где в рамках одного спора он как будто забыл о зачете, а рамках иного — вспомнил для целей защиты своих интересов.
В рамках банкротства компании «Нано Каскад» ее активы были вначале оценены в 1,24 млрд рублей. В дальнейшем самовольная постройка, указанная в сообщении о торгах как строительные материалы в составе здания научно-производственного комплекса «БЕТА», была выставлена на торги. При этом сообщение о торгах в форме публичного предложения несколько раз менялось. В том числе было указано в качестве обязательного условие о том, что потенциальный покупатель должен быть резидентом особой экономической зоны города Дубна. В итоге лот был продан резиденту ОЭЗ Роману Сугасяну за 91,1 млн рублей. Компания «Элто», являющаяся резидентом ОЭЗ Дубна, но не участвовавшая в торгах, потребовала в суде признать торги недействительными. Но суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отказался удовлетворять заявление «Элто». Компании «Элто» и «Энерготен» пожаловались в Верховный суд, который оставил акты нижестоящих судов без изменения. Больше информации о кейсе есть на портале PROбанкротство.
Позиция Верховного суда и нижестоящих судов, которую они заняли в настоящем споре, абсолютно логична и обоснованна, считает партнер NOVATOR Legal Group Александр Катков.
Суды в очередной раз подчеркнули, что торги могут оспаривать только лица, права которых были нарушены при проведении торгов, при этом мнение и доводы иных лиц, не являющихся участниками дела о банкротстве и торгов, при рассмотрении подобных споров не должны учитываться. Данный подход в будущем позволит минимизировать возможность злоупотребления различными лицами своими процессуальными правами и не позволит безосновательно оспаривать торги. Кроме того, позиция Верховного суда говорит о том, что нарушение самого порядка проведения торгов не может являться основанием для признания торгов недействительными по иску лица, чьи имущественные права и интересы данными нарушениями не затрагиваются и не могут быть восстановлены при применении последствий недействительности заключенной на торгах сделки. В таком случае заинтересованным лицам необходимо использовать антимонопольный контроль, целью которого является защита публичного интереса (недопущение ограничения, устранения конкуренции на рынке, обеспечение и развитие конкуренции).
В рамках банкротства компании «Диалог-ДВ» суд в марте 2020 года признал незаконными договоры, которые позволили вывести из собственности должника автосервис, недвижимость и технику. Суд истребовал спорное имущество из незаконного владения общества «Уник-Бизнес». Однако активы возвращены не были, при этом в июле 2022 года суд изменил способ исполнения определения и взыскал с общества «Уник-Бизнес» в пользу компании «Диалог-ДВ» стоимость спорного имущества. Тогда же компания «Диалог-ДВ» потребовала в суде взыскать с общества «Уник-Бизнес» неосновательное обогащение в размере арендной платы за спорное имущество, которую ответчик мог получить с 02.12.2016 по 31.05.2022. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил иск частично: с общества «Уник-Бизнес» в пользу компании «Диалог-ДВ» было взыскано 24,6 млн рублей неосновательного обогащения за период с 16.09.2019 по 31.05.2022. Конкурсный управляющий компании «Диалог-ДВ» пожаловался в Верховный суд. По мнению истца, общество «Уник-Бизнес» обязано возместить все доходы, которые оно должно было извлечь за все время владения имуществом, то есть с 02.12.2016, так как недобросовестное пользование началось с самого начала получения спорного имущества. Больше подробностей можно найти на портале PROбанкротство.
Вопрос, который будет поднят ВС РФ, считает Валерия Герасименко, председатель Совета САУ «Национальный Центр Реструктуризации и Банкротства», касается не только определения срока давности по спорам о неосновательном обогащении при заключении ничтожных сделок, но и необходимости реагирования на очевидное недобросовестное поведение стороны в ходе заключения таких сделок.
Юридическое лицо (ответчик) безвозмездно в 2016 году получило от истца (юрлица, которое находится в банкротстве) комплекс недвижимого имущества и техники в результате заключения ничтожной сделки. Ничтожная сделка является таковой изначально, то есть с момента ее заключения. Поведение ответчика также было признано судом недобросовестным с момента необоснованного получения имущества — с 2016 года.
Таким образом, позиция конкурсного управляющего о взыскании неосновательного обогащения в виде недополученных арендных платежей с 2016 года (с момента передачи имущества недобросовестному ответчику по ничтожной сделке) представляется обоснованной.
Суды нижестоящих инстанций при рассмотрении вопроса о взыскании неосновательного обогащения не учли позицию судов о недобросовестности поведения ответчика по спору о ничтожности сделки и необоснованно пришли к выводу, что незаконное владение имуществом следует считать с 2019 года (с даты получения ответчиком судебного акта об оспаривании сделок, а не с 2016 года).
Следует ожидать, что ВС РФ встанет на сторону истца, указав на то, что неосновательное обогащение следует рассчитывать именно с 2016 года. Верховный суд также устранит наличие противоречий между двумя судебными актами об оспаривании сделок и о взыскании неосновательного обогащения в части установления даты, с которой следует считать начало незаконного владения имуществом. Не исключено, что ВС РФ применит и ст. 10 ГК РФ о невозможности получения недобросовестным лицом права на судебную защиту в части применения срока исковой давности по заявлению ответчика. Это потенциально важный судебный акт, который поспособствует дополнительной защите должников-банкротов от злоупотреблений ответчиков по ничтожным сделкам. Особо важными могут стать выводы о применении ст. 10 ГК РФ при рассмотрении вопроса о применении срока исковой давности.
