Конаковский горсуд Тверской области в рамках рассмотрения иска Сергея Денисьева о признании ничтожным соглашения между компаниями «Крамакс» и «Профсервис» о расторжении договора аренды крана принял обеспечительные меры, запретив ИФНС № 23 вносить в ЕГРЮЛ запись о регистрации прекращения деятельности (ликвидации) «Профсервиса», в отношении которого арбитражный суд завершил процедуру банкротства. Тем не менее, несмотря на последующее удовлетворение иска Денисьева и наличие обеспечительных мер, налоговая инспекция, сославшись на завершение банкротства «Профсервиса», исключила эту компанию из ЕГРЮЛ. В дальнейшем ФНС поддержала позицию ИФНС № 23. Сергей Денисьев потребовал в арбитражном суде признать недействительными решения налоговиков о ликвидации «Профсервиса». Суд первой инстанции признал требования Денисьева обоснованными, но апелляция, с которой согласился суд округа, отменила решение суда первой инстанции и отклонила требование заявителя. Сергей Денисьев пожаловался в Верховный суд, который отменил акты судов апелляционной и кассационной инстанций, и оставил в силе решение суда первой инстанции (дело А41-72913/2022).
Фабула
В декабре 2017 года Арбитражный суд Московской области возбудил дело о банкротстве ООО «Профсервис». Через 10 месяцев компания была признана банкротом, а в феврале 2022 года суд завершил конкурсное производство.
В то же время в Конаковском горсуде Тверской области рассматривалось гражданское дело по иску Сергея Денисьева к Евгению Павлову и «Профсервису» о признании ничтожным соглашения от 25.07.2014 года, заключенного между ЗАО «Крамакс» (в лице гендиректора Павлова) и «Профсервисом». По этому соглашению был досрочно расторгнут договор от 27.12.2012 года, в рамках которого «Профсервис» арендовал у «Крамакса» башенный кран с правом последующего выкупа. Впоследствии башенный кран был возвращен арендодателю.
Денисьев полагал, что башенный кран реально не возвращен «Крамаксу», а присвоен Павловым, который, с одной стороны, аффилирован с «Профсервисом», а, с другой, — незаконно (без полномочий) подписывал хозяйственные документы от имени «Крамакса».
Свой интерес в данном споре Денисьев обозначил тем, что в деле о банкротстве «Крамакса», возбужденном по заявлению «Профсервиса», он как бывший директор «Крамакса» привлекается к субсидиарной ответственности по неисполненным обязательствам этого общества в размере более 54 млн рублей. «Профсервис» был включен в реестр требований кредиторов «Крамакса» на 4,8 млн рублей, составляющие долг по возврату гарантийного обеспечения по аренде башенного крана.
18.04.2022 года суд объявил резолютивную часть постановления Десятого арбитражного апелляционного суда об оставлении в силе определения от 28.02.2022 года о завершении конкурсного производства в отношении «Профсервиса». Полный текст апелляционного постановления был составлен 21.04.2022 года.
А 20.04.2022 года Конаковский горсуд применил меры по обеспечению иска Денисьева к Павлову и «Профсервису». Суд запретил ИФНС № 23 вносить в ЕГРЮЛ запись о регистрации прекращения деятельности (ликвидации) «Профсервиса». Суд, помимо прочего, учел доводы Денисьева о том, что процедура банкротства «Профсервиса» близка к завершению, после чего компания может быть ликвидирована, что создаст ситуацию невозможности рассмотрения судебного спора.
22.04.2022 года определение Конаковского горсуда поступило для исполнения в ИФНС № 23. А 27.04.2022 года Конаковский горсуд удовлетворил иск Денисьева.
Наконец, 12.05.2022 года постановление Десятого арбитражного апелляционного суда по делу о банкротстве «Профсервиса», которым было оставлено в силе определение о завершении конкурсного производства, поступило в ИФНС № 23.
И 16.05.2022 года ИФНС № 23 прекратила существование «Профсервиса» как юридического лица и ликвидировала его в связи с завершением конкурсного производства.
В июне 2022 года УФНС по Московской области удовлетворило жалобу Денисьева и отменило решение ИФНС № 23, а также признало недействительной регистрационную запись о прекращении «Профсервиса» как юридического лица.
Но уже в августе 2022 года ФНС отменила решение УФНС по Московской области.
При этом в сентябре 2022 года Тверской облсуд отменил решение Конаковского горсуда и передал дело для рассмотрения по подсудности в Арбитражный суд Московской области.
В марте 2023 года удовлетворил заявление Денисьева и признал незаконными решения ИФНС № 23 и ФНС в отношении «Профсервиса», а также недействительными регистрационные записи о прекращении деятельности компании. Суд обязал ИФНС № 23 устранить допущенные нарушения прав и законных интересов Денисьева.
Денисьев обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными решений налоговой службы о ликвидации «Профсервиса».
Но апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил решение суда первой инстанции и отказался удовлетворять заявление Денисьева.
Денисьев пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции исходил из того, что признание должника банкротом не исключает для него возможности быть ответчиком по иным судебным спорам, а завершение производства по делу о его банкротстве влечет ликвидацию должника в соответствии с пунктом 3 статьи 149 закона о банкротстве только в том случае, если для этого нет иных препятствий, коими могут быть, в частности, обеспечительные меры, принятые в рамках других судебных споров.
Апелляционный и окружной суды исходили из того, что регистрирующий орган исключил «Профсервис» из ЕГРЮЛ во исполнение вступившего в силу судебного акта — определения о завершении конкурсного производства. Налоговая служба действовала законно и обоснованно в соответствии с порядком, установленным пунктом 3 статьи 149 закона о банкротстве, а также в соответствии со статьей 16 АПК РФ об обязательности судебных актов. Обеспечительные меры не могут служить основанием для отказа в совершении регистрирующим органом действий по исполнению данного порядка.
Что думает заявитель
По мнению заявителя, вступившие в законную силу постановления федеральных судов, а также их законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие обращения (в том числе определение суда общей юрисдикции об обеспечении иска) являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти и должностных лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории РФ. Такие постановления и распоряжения не могут быть преодолены, в том числе, и при осуществлении мероприятий в рамках дел о банкротстве.
Заявитель полагает, что в силу необходимости истолкования отдельной нормы права в системной связи и в нормативном единстве с иными положениями источников права, учитывая выраженный в них смысл, налоговая служба в своей деятельности должна равным образом руководствоваться как положениями пункта 3 статьи 149 закона о банкротстве, так и нормами статей 13, 142 ГПК, продолжающих действовать и в случае завершения конкурсного производства.
По мнению заявителя, определение арбитражного суда о завершении конкурсного производства не обладает большей юридической силой перед определением о применении обеспечительных мер (мер по обеспечению иска). Поэтому в настоящем случае налоговая служба должна была действовать в соответствии с пунктом «м» части 1 статьи 23 закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», согласно которому если в течение срока, установленного для государственной регистрации, но до внесения записи в соответствующий государственный реестр или принятия решения об отказе в государственной регистрации в регистрирующий орган поступит судебный акт, содержащие запрет на совершение регистрирующим органом определенных регистрационных действий, то допускается отказ в госрегистрации.
Что решил Верховный суд
Судья ВС С.В. Самуйлов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
ВС напомнил, что после рассмотрения отчета конкурсного управляющего о результатах проведения конкурсного производства арбитражный суд выносит определение о завершении конкурсного производства (если требования кредиторов не погашены).
Арбитражный суд направляет указанное определение в ФНС и оно является основанием для внесения в ЕГРЮЛ записи о ликвидации должника, которая должна быть внесена не позднее чем через пять дней с даты представления указанного определения арбитражного суда в ФНС.
В то же время суд, рассматривающий иное дело, может принять меры по обеспечению иска, если их непринятие может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда. В качестве таковых может быть и запрет на ликвидацию юридического лица. Определение суда об обеспечении иска приводится в исполнение немедленно.
Аналогичным образом могут быть применены обеспечительные меры или меры предварительной защиты в рамках судебных дел, рассматриваемых по правилам арбитражного и административного судопроизводства.
В силу принципа общеобязательности судебных постановлений для всех без исключения органов государственной власти при поступлении в налоговую службу взаимоисключающих судебных актов — определения арбитражного суда о завершении дела о банкротстве и определения суда о запрете на совершении этого действия, возникает коллизия, которая должна разрешаться в пользу запрета на ликвидацию юрлица, подчеркнула Экономколлегия.
Ликвидация юридического лица после завершения дела о его банкротстве представляет собой обычную процедуру для случаев, если нет иных препятствий. Таковыми могут быть обстоятельства судебных дел, рассматриваемых иными судами. Поэтому судебному акту об обеспечении иска (обеспечительных мерах, мерах предварительной защиты), принятым в рамках других судебных споров, должен быть отдан приоритет.
Таким образом, судебный запрет на ликвидацию юридического лица является самостоятельным и достаточным основанием для приостановления государственной регистрации ликвидации до отмены судебного запрета или наступления обстоятельств, указанных в судебном акте, которым наложен такой запрет.
Итог
ВС отменил акты судов апелляционной и кассационной инстанций, и оставил в силе решение суда первой инстанции.
Почему это важно
Главный юрист юридической компании NERRA Анна Прохорова отметила, что с учетом отказа суда апелляционной инстанции в удовлетворении жалобы конкурсного кредитора об отмене определения о завершении процедуры конкурсного производства ООО «Профсервис», а также при отсутствии оснований для прекращения дела о банкротстве, признание недействительным решения налогового органа не влечет для сторон существенных правовых последствий.
Представляется более целесообразным способом защиты прав заявителя обжалование или пересмотр определения о завершении процедуры банкротства, что является основанием для аннулирования записи о ликвидации общества. Однако и в указанном случае права лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, не нарушаются при завершении процедуры. При этом в качестве доказательства отсутствия вины по вменяемым бывшему гендиректору действиям заявитель может представить решение о признании недействительным соглашения в обособленный спор о привлечении к субсидиарной ответственности. Также с целью уменьшения суммы субсидиарной ответственности имеется возможность пересмотра судебного акта о включении требования ООО «Профсервис» в реестр требований кредиторов должника по новым обстоятельствам.
Примененный же в данном деле подход, по мнению Анны Прохоровой, может повлечь дополнительные расходы, необоснованное затягивание или необходимость приостановления процедуры банкротства в целом до вступления в законную силу решения суда общей юрисдикции, что является необоснованным.
«Кроме того, возникает вопрос о том, кто из заинтересованных участников дела, рассматриваемого судом общей юрисдикции, должен будет обратиться с заявлением об отмене обеспечительных мер, так как полномочия конкурсного управляющего при завершении дела о банкротстве прекращены», — отметила она.
Партнер Saveliev, Batanov & Partners Радик Лотфуллин считает, что данное определение — это пример того, какие дела и как должен разрешать высший суд.
Если смотреть практику Верховного суда, то большая его часть представляет собой простое исправление банальных ошибок нижестоящих судов. В этом же кейсе высший суд дает толкование нормам права и разрешает проблему, связанную с наличием пробела в праве касательно конкуренции судебных актов. При этом он формулирует абстрактную правовую позицию, рассчитанную на его применение участниками гражданского оборота, а также нижестоящими судами при разрешении аналогичных дел. Вот, собственно, этим и должен заниматься высший суд.
Адвокат, партнер ILIN | ILIN Сергей Ильин отметил, что это дело интересно конкуренцией судебных актов, каждый из которых был обязателен к исполнению для ФНС.
Определение суда о завершении конкурсного производства обязывало ФНС внести запись о ликвидации должника. Определение другого суда о принятии обеспечительных мер в виде запрета на внесение записей в ЕГРЮЛ обязывало ФНС воздержаться от таких действий. Принцип обязательности исполнения судебных актов для государственных органов поставил ФНС в ситуацию выбора, какой из судебных актов подлежит исполнению, кому следует отдать приоритет. Таким образом, Верховный суд РФ, по сути, разрешал коллизию, какой из взаимоисключающих судебных актов подлежит исполнению, и какими критериями следует при этом руководствоваться. Рассмотрев дело, Верховный суд РФ разъяснил, что при выборе судебного акта из двух взаимоисключающих, поскольку оба обязательны к исполнению, исполнять следует тот, который (а) не направлен на ликвидацию юридического лица и (б) направлен на меры предварительной защиты (обеспечительные меры).
По мнению Сергея Ильина, это обоснованный и разумный подход, который положительно повлияет на практику, поскольку внести запись о ликвидации юридического лица можно в любой момент, и гораздо практичнее не спешить с ликвидацией общества, чем потом признавать недействительными внесенные в ЕГРЮЛ записи о ликвидации компании.
«Хозяйственная деятельность общества может затрагивать права и интересы многих лиц, в том числе и кредиторов контрагентов, и в этой связи очень часто встречаются случаи, когда не все последствия хозяйственной деятельности общества-должника являются разрешенными до его ликвидации по итогам конкурсного производства. И именно для таких ситуаций, для защиты прав и интересов третьих лиц, которых затронули последствия банкротства компании, такой подход окажет существенную правовую поддержку», — пояснил он.
Старший юрист тюменского филиала бюро адвокатов «Де-Юре» Николай Полуситов отметил, что позиция ВС направлена на разрешение правовой коллизии, возникшей по причине конкуренции судебных актов, один из которых обязывал налоговый орган исключить юридическое лицо из ЕГРЮЛ, а другой запрещал.
Устраняя коллизию, ВС РФ обоснованно указал на приоритет судебного акта о принятии обеспечительных мер в виде запрета на ликвидацию юридического лица, так как исключение лица из ЕГРЮЛ по завершению процедуры банкротства представляет собой стандартную процедуру, осуществляемую при отсутствии объективных препятствий для ее совершения. ВС РФ руководствовался общим подходом к разрешению правовых коллизий, преимущество предоставлено специальному судебному акту об обеспечении иска. Общий судебный акт о завершении процедуры банкротства приоритета в данном случае не имеет. Кроме того, ВС РФ учтена и хронология принятия судебных актов. Обеспечительные меры приняты после вступления в законную силу определения о завершении процедуры банкротства, то есть с учетом того, что лицо в ближайшее время должно быть исключено из ЕГРЮЛ.
По мнению Николая Полуситова, опзиция ВС РФ к разрешению коллизии не является новой, однако, учитывая, что данный вопрос не был прямо урегулирован правоприменителем, юрист полагает, что принятие рассматриваемого судебного акта благотворно скажется на практике и устранит возможный пробел.
Алексей Шаров, управляющий партнер экспертной компании «АВЕРТА ГРУПП», отметил, что российская судебная система строится на принципе инстанционности.
Это означает, что преодолеть действие судебного акта можно лишь путем его обжалования в вышестоящий суд той же ветви судебной системы. Как формально, так и по существу, арбитражный суд решение суда общей юрисдикции отменить не может. Обратное бы означало существование в РФ «приоритетных» судебных актов. В рамках комментируемого дела возникла коллизия, при которой наличие решения суда общей юрисдикции делало невозможным исполнение акта арбитражного суда в деле о банкротстве. В свою очередь ФНС при принятии решения отдала предпочтение акту арбитражного суда. При таких фактических вводных ВС РФ разрешил спор в пользу запрета на ликвидацию юридического лица. Такое решение по существу является верным, однако высшая инстанция воздержалась от его подробного обоснования в мотивировочной части определения.
В связи с этим, по мнению Алексея Шарова, для целей последующего применения позиции ВС РФ необходимо решить, какой алгоритм должен лежать в основе рассуждений исполнительного органа при получении взаимоисключающих решений.
«Должен ли в этом случае исполняться акт, который был принят раньше? Или же следует придерживаться утилитаристского подхода и исполнять то решение, которое в будущем, при определенных обстоятельствах допускает последовательное претворение в жизнь второго судебного акта (принятие решения об отмене обеспечительных мер в будущем позволит исполнить судебный акт о ликвидации юрлица)? Полагаю, данные вопросы все еще требуют ответов для правильного применения позиции ВС РФ», — указал он.
Арбитражный управляющий Кирилл Харитонов отметил, что комментируемое определение ВС посвящено вопросу о разрешении противоречия между судебными актами, когда исполнение одного судебного акта будет противоречить императивному обязательному предписанию другого судебного акта.
При этом предложенный в определении критерий разрешения такого противоречия применим не только к исполнению судебных актов о завершении конкурсного производства в части внесения в ЕГРЮЛ записи о ликвидации юридического лица, но и к любым ситуациям, когда исполнение судебного акта предполагает совершение каких-либо действий должником или третьими лицами. Таким критерием Верховный суд РФ предложил использовать наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для иных судебных дел и указанных в качестве таковых в другом судебном акте, устанавливающем запрет на совершение действий, составляющих содержание исполнения судебного акта.
По словам Кирилла Харитонова, безусловно сформулировано новое основание для приостановления исполнения судебного акта о внесении в ЕГРЮЛ записи о ликвидации организации по окончании конкурсного производства, помимо предусмотренного пунктом 3 статьи 149 закона о банкротстве.
«По существу, Верховный суд РФ предлагает дождаться окончания всех возможных судебных дел с участием организации — банкрота, в рамках которых приняты обеспечительные меры в виде запрета ликвидации, что в принципе делает неопределенным период существования юридического лица после окончания конкурсного производства. Необходимо отметить, что применительно к исполнению судебного акта, предусматривающего внесение или исключение (погашение) записи в ЕГРН судебная практика исходила из того, что наличие запрета на совершение регистрационных действий не может служить препятствием для исполнения судебного акта по существу спора и совершения соответствующих регистрационных действий (пункт 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.07.2009 года № 132 «О некоторых вопросах применения судами статей 20 и 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»)», — подчеркнул он.
Такое разрешение коллизии судебных актов в пользу препятствующего исполнению судебного акта, по мнению Кирилла Харитонова, без сомнения вызовет в судебной практике ряд вопросов.
«В первую очередь, возникает вопрос относительно того, может ли сама организация каким-либо образом уже участвовать в судебных процессах по иным делам, в рамках которых приняты обеспечительные меры, поскольку с момента вынесения определения о завершении конкурсного производства конкурсный управляющий перестает выполнять свои функции (пункт 2 статьи 127 закона о банкротстве), сам банкрот уже не имеет какого -либо имущества и право-дееспособности. Также возникает вопрос о временном исчерпании действия ограничительных мер, установленных иными судебными актами. Теоретически заинтересованные лица могут и в последующем подавать в суды требования к банкроту, которые могут повлечь принятие обеспечительных мер, препятствующих исполнению судебного акта о завершении конкурсного производства», — подытожил он.
Партнер ProLegals Елена Кравцова приветствует комментируемую позицию ВС, полагая, что она будет иметь значение для правоприменительной практики.
В правоприменении есть проблема, связанная с исполнением двух судебных актов, если один вынесен в рамках обычного процесса, а второй —это экстраординарные обеспечительные меры. На практике имел место определенный хаос, какой из судебных актов необходимо применять, часто игнорировали обеспечительные меры. По логике ВС РФ, применение обеспечительных мер не должно вести к утрате возможности исполнить судебный акт в общем порядке после прекращения действия мер, что логично. Полагаю, что в связи с данным разъяснением последует некоторое количество споров о признании незаконными бездействия уполномоченных лиц, которые в подобной ситуации проигнорировали обеспечительные меры.
Юрист «Монастырский, Зюба, Степанов & Партнеры» Павел Юшкевич отметил, что в силу принципа общеобязательности судебных постановлений для всех без исключения органов государственной власти вопрос о конкуренции судебных актов арбитражных судов и судов общей юрисдикции возникает достаточно часто.
В данном случае судебная коллегия указала на недопустимость игнорирования судебного акта о принятии обеспечительных мер, разрешив тем самым ситуацию правовой неопределенности в пользу запрета на ликвидацию юридического лица. По мнению Верховного суда РФ налоговая служба должна была руководствоваться пунктом «м» части 1 статьи 23 ФЗ от 08.08.2001 года № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», согласно которому допускается отказ в государственной регистрации в случае, если в течение срока, установленного для государственной регистрации, но до внесения записи в соответствующий государственный реестр или принятия решения об отказе в государственной регистрации в регистрирующий орган поступит судебный акт, содержащий запрет на совершение регистрирующим органом определенных регистрационных действий. Таким образом, судебная коллегия по факту установила определенный механизм действий при возникновении на практике подобных ситуаций.
