Элина Криксина

Решение ВС по данному спору станет практикообразующим и проиллюстрирует подход высшей инстанции к ответственности кредитных организаций, которые в силу своей прямой функции обязаны обеспечивать сохранность денежных средств клиента, а по факту - используют все возможные юридические уловки, чтобы ни за что не отвечать. 

Не являясь новыми сами по себе, коллегия ВС изложила подходы, которые будут полезны в первую очередь контролирующим лицам для защиты от привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам обществ. Важно, что коллегия сделала акцент на имущественной обособленности юридического лица, к которой суды зачастую подходят крайне формально, привлекая к субсидиарной ответственности контролирующих лиц исключительно за их корпоративный статус. В настоящем определении ВС красной нитью проходит тезис об исключительности субсидиарной ответственности, для привлечения к которой необходимо доказать недобросовестность действий контролирующего лица и неразумность его поведения во вред кредиторам. Пробел в установлении этих обстоятельств судами нижестоящих инстанций и послужил причиной направления дела на новый круг.

При этом спорная квартира перешла в единоличную собственность бывшей супруги на основании соглашения о разделе имущества, условия которого показались финансовому управляющему и судам первой и кассационной инстанций неравными, ущемляющими права должника. Коллегия Верховного суда в очередной раз не допустила обхода пресекательных сроков исковой давности с использованием банкротных механизмов, указав, что в отношении спорного объекта недвижимости не было никаких притязаний на протяжении более 23 лет, что само по себе свидетельствует о состоявшемся между сторонами разделе общего имущества супругов вне зависимости от доводов финансового управляющего о пороках соглашения о разделе, которое он в обособленном споре не оспаривал. Принятое Верховным судом определение направлено на соблюдение принципа правовой определенности и стабильности, при котором на любые имущественные притязания законом установлены сроки, которые недопустимо произвольно растягивать в угоду вновь появившихся интересантов (как в этом деле в пользу появившегося в 2016 году кредитора).

Общий подход следующий: если структура активов Должника не претерпела существенных изменений в результате деятельности АУ и проведенных им мероприятий, а погашение реестра произошло исключительно за счет кредитора, получившего отступное, АУ не вправе претендовать на стимулирующую часть вознаграждения. Причем суды, зачастую, подходят к этому вопросу формально. В то же время, имущество, даже не реализованное на торгах, не всегда изначально имелось у должника. Оно могло попасть в конкурсную массу в результате проделанной АУ работы (взысканию дебиторской задолженности, оспариванию сделок). Представляется, что суды должны учитывать данные обстоятельства при определении вознаграждения АУ. В конце концов, есть установленный законом механизм его уменьшения, которым активно пользуются кредитор.