Евгения Тиханова

Исходя из позиции ВС РФ, неразумность действий физического лица не может считаться достаточной для квалификации в качестве злостного уклонения. Этот вывод ВС РФ является довольно важным для практики, поскольку ориентирует нижестоящие суды на то, что сама по себе неразумность действий гражданина не может быть основанием для его неосвобождения от долгов: как правило, требуются именно активные недобросовестные действия должника. Тем самым Верховный Суд РФ повышает стандарт доказывания по данному основанию. Подобный подход Верховного Суда оправдан, поскольку квалификация действий должника как злостного уклонения от погашения задолженности фактически лишает смысла всю процедуру банкротства — должник не получает освобождения от долгов, в то время как основная цель банкротства граждан, — это именно их социальная реабилитация, предоставление им возможности начать свою хозяйственную жизнь «с чистого листа».

Клиентам банков (а также брокерам, депозитариям и другим профессиональным участникам рынка) бывает довольно сложно доказать возможность применения п. 2 ст. 428 ГК РФ и одностороннего изменения или расторжения договора: суды, как и нижестоящие суды в рамках этого дела, как правило, приходят к выводу, что клиент добровольно подписал договор с банком, а значит, согласился на изложенные там условия. Подобный подход нижестоящих судов является сугубо формальным и не может быть признан законным, что и было установлено Верховным Судом, который абсолютно обоснованно призывает нижестоящие суды оценивать именно экономическую суть правоотношений.

При таких обстоятельствах, на первый взгляд, позиция кассации выглядит чрезмерной — если суды буквально воспримут данный подход и будут в 100% случаях разрешать заявления о привлечении к субсидиарной ответственности и после завершения процедуры банкротства, это не будет соответствовать интересам кредиторов в рамках самой процедуры, а также может создать почву для многочисленных злоупотреблений. В то же время в рамках этого дела в определении суда первой инстанции о завершении процедуры конкурсного производства отражены возражения Комитета относительно завершения процедуры, в том числе Комитет как раз указывал на то, что конкурсным управляющим не было подано заявление о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, а сам Комитет еще не успел реализовать свое право на обращение (конкурсное производство длилось чуть более года).