Кирилл Елисеев

Исходя из текста определения ВС РФ, аргументация нижестоящих инстанции игнорирует указанные положения. Несмотря на то что они продиктованы законодательством и подкреплены правовыми позициями высших судов РФ, в числе которых и сам ВС РФ (см., например, определения № 306-ЭС19-18285 от 30 января 2020 г., от 26 апреля 2024 г. № 305-ЭС23-29091). С некоторой досадой стоит отметить, что по указанной категории дел до сих пор, с момента внесения коренных изменений в Закон о банкротстве в 2017 г. до настоящего дня у судов возникают проблемы с применением презумпций. Однако, справедливости ради, стоит сказать, что судебная практика самого ВС РФ по этому вопросу непоследовательна. Так, в определении № 304-ЭС21-18637 от 6 марта 2023 г. Верховный Суд указал, что недопустимо вменять субсидиарную ответственность за сам факт того, что расчеты с кредиторами не были осуществлены до прекращения деятельности общества.

По неведомой причине нижестоящие суды не учли доводов конкурсного управляющего, указывающих на попытки ответчика недобросовестно уберечь имущество от притязаний кредиторов. Как справедливо заметил АС Поволжского округа, применение обеспечительных мер не лишает ответчика права просить суд об отмене или изменении наложенных мер (включая размер) при наличии соответствующих оснований. В этом случае стоит согласиться с подходом кассации Поволжского округа. Кроме того, указанное постановление содержит в себе признаки, проверка наличия которых составляет задачу суда при решении вопроса о принятии обеспечительных мер, что должно облегчить бремя доказывания заявителей. Оценить влияние указанной позиции на российскую арбитражную практику непросто.