Максим Подобуев

Истребуя же информацию об имуществе контролирующих должника лиц, арбитражный управляющий действует в пределах предоставленных ему законом полномочий применительно к ст. 20.3 Закона о банкротстве. Стоит заметить, что данная статья не ограничивает право управляющего на получение сведений о должнике и документов о его деятельности только в рамках конкретного обособленного спора, на что фактически и указал суд кассационной инстанции. Полагаю, в комментируемом постановлении суд верно расставил акценты, а само постановление может использоваться в качестве примера правильного подхода при обосновании истребования управляющими сведений о должнике и документов о его деятельности.

Соответственно, субсидиарная ответственность не должна сводиться к ответственности за налоговые правонарушения. В связи с этим выглядит вполне логичной недопустимость взыскания налоговыми органами с контролирующих должника лиц сумм штрафов за налоговые нарушения, наложенных на организацию-налогоплательщика. Анализ практики правоприменения по вопросу определения размера субсидиарной ответственности свидетельствует о том, что суды кассационной инстанции довольно часто исправляют нижестоящие суды, изменяя принятые ими судебные акты путем исключения из размера субсидиарной ответственности ответчиков сумм штрафов, начисленных уполномоченными органами за налоговые правонарушения (см., например, определения ВС РФ об отказе в передаче кассационных жалоб для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ от 17 сентября 2024 г. № 305-ЭС22-643(2) по делу № А41-75540/2018, от 26 сентября 2024 г. № 305-ЭС14-1353(35,36,37) по делу № А40-77625/2012 и многочисленные другие примеры).

Запрашиваемая у агента информация относилась к деятельности должника и ее предоставление являлось обязанностью агента применительно к упомянутому п. 56 Постановления и, соответственно, абз. 7 п. 1 ст. 20.3 Закона о банкротстве. Взимание же платы за информацию, которая по условиям агентского договора предоставляется бесплатно, не соответствует критерию добросовестности применительно к п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ, тем более, когда это оказывает влияние на конкурсную массу должника. Таким образом, комментируемое постановление можно оценить исключительно положительно как направленное на продолжение тенденции детализации и конкретизации порядка запроса арбитражным управляющим сведений о должнике и документов о его деятельности.

В связи с этим использование лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности, одних и тех же доводов при рассмотрении вопроса о наличии оснований для привлечения к ответственности и при рассмотрении вопроса о размере такой ответственности не может противоречить действующему законодательству применительно к ст. 16 и 69 АПК РФ: такие доводы не являются повторными, они не оценивались ранее при исследовании вопроса снижения размера субсидиарной ответственности. Таким образом, комментируемое постановление имеет важное значение для правоприменительной практики, отграничивая обстоятельства, подлежащие установлению при рассмотрении вопроса о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, и при рассмотрении вопроса о размере такой ответственности.