Татьяна Лурье

Сущность рассматриваемого вопроса заключается в возможном злоупотреблении правами должником, о чем может свидетельствовать отсутствие обращения в правоохранительные органы по факту мошенничества, распоряжение полученными денежными средствами, наличие других долгов гражданина. Однако суд не располагает достаточными познаниями в оперативно-разыскной деятельности для установления факта совершения в отношении должника преступления, повлекшего для него негативные последствия. В связи с чем первоочередным доказательством незаконности заключения кредитного договора является наличие возбужденного уголовного дела в соответствии со ст. 145 УПК РФ, что дает возможность кредитору взыскать задолженность с реального должника.

На мой взгляд, инициирование возбуждения подобных дел о банкротстве физических лиц – скорее, формальная работа на KPI, чем на получение удовлетворения от взыскания. Зачастую такие процедуры просто прекращают в отсутствие имущества и желающих быть назначенными. Думаю, что такая ситуация имеет место как в Новосибирской области, так и в других регионах.

Исходя из изложенного, рассматривая жалобу арбитражного управляющего Лагоды, фактически представившего доказательства о незначительности ущерба для кредиторов, должника и общества, а в споре с автомобилями, и отсутствие такового, рассмотрение вопроса об отстранении в связи с многочисленностью нарушений, должно ставиться в зависимость от факта причинения конкурсной массе должника убытков как в данном деле о банкротстве, так и в деятельности в целом. Кроме того, вопрос о нецелесообразности отстранения управляющего на завершающем этапе процедуры банкротства, анализ деятельности управляющего в целом по данному делу, учитывая ее конфликтность, аффилированность, необходимо рассматривать в совокупности с другими обособленными спорами с участием арбитражного управляющего по заявлениям кредиторов. На рассмотрении Верховного Суда по настоящему делу лежит задача, определяющая дальнейшее понимание главных критериев дозволенности арбитражных управляющих в деятельности по управлению имуществом должника.

Ответственность арбитражного управляющего, установленная п. 4 ст. 20.4 Закона о банкротстве, является гражданско-правовой, поэтому убытки подлежат взысканию по правилам ст. 15 Гражданского кодекса ГК РФ. Таким образом, арбитражный управляющий может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков при наличии совокупности обстоятельств, а именно: противоправности действий арбитражного управляющего, факта причинения убытков, вины арбитражного управляющего, причинно-следственной связи между противоправным поведением арбитражного управляющего и наступившими последствиями. Отсутствие хотя бы одной составляющей служит для признания правомерности действий управляющего.

На мой взгляд, позиции судов первой и апелляционной инстанций поверхностны и сводятся лишь к выяснению возможности предоставления сведений и получению за это материального вознаграждения. Выбор способа защиты нарушенного права конкурсным управляющим возможен и при обращении в надзорные органы в досудебном порядке. Суд кассационной инстанции обратил внимание на факт обязанности получения конкурсным управляющим сведений, а равно и на обязанность агента в предоставлении данных документов, фактически нивелировав отказ выдать документы бесплатно, что является императивным требованием закона и определяющим в правоприменительной практике как условие, способствующее эффективной работе конкурсного управляющего.