Прибыль от переоценки основных средств отражается в бухгалтерском учете как условная величина – она аккумулируется в составе добавочного капитала. При этом налоговое законодательство РФ руководствуется принципом реализации доходов (ст. 316 НК РФ) и не учитывает положительную разницу от переоценки до фактической продажи объекта. Поэтому прибыль от переоценки не включается в налоговую базу по налогу на прибыль до момента реализации актива.
Цель статьи – продемонстрировать, как неправомерное распределение нереализованной «бумажной» прибыли в форме дивидендов привело к критическому истощению ликвидных активов и наступлению признаков неплатежеспособности у должника.
Анализ основан на заключениях, установивших признаки преднамеренного банкротства, которые дали финансовую и бухгалтерскую оценку статусу прибыли от переоценки и позволили судам дать корректную правовую оценку в рамках судопроизводства. Все наименования физических и юридических лиц изменены в силу обстоятельств, связанных с коммерческой тайной.
Проблематика и ключевые участники
ООО «Колбасный» (зарегистрировано 6 февраля 2001 г.) осуществляло деятельность по управлению недвижимым имуществом. Единственным участником, а также руководителем Общества на даты выплаты дивидендов являлось одно лицо – ООО «Афера».
Ключевым фактом, определяющим характер признаков неплатежеспособности, является транзакция по выводу активов: выплата дивидендов единственному участнику ООО «Афера» на общую сумму 93 млн руб. Эти выплаты были совершены после возникновения установленных признаков неплатежеспособности 30 июня 2020 г.
Процедура банкротства – конкурсное производство – была введена в 2017 г. В исследуемый период финансовая отчетность должника демонстрирует резкий рост валюты баланса со 181 млн руб. в 2017 г. до 1,67 млрд руб. – на 30 июня 2020 г. Этот рост был искусственно создан за счет увеличения внеоборотных активов (92,35% доля в валюте баланса), а именно – переоценки инвестиционной недвижимости (здания в Москве, Санкт-Петербурге).
На фоне этого формализованного роста капитала:
Компания фиксировала хроническую операционную убыточность (чистый убыток на 30 июня 2020 г. составил (-) 21 328 тыс. руб.).
К 30 июня 2020 г. наступили признаки неплатежеспособности (ликвидные активы не покрывали краткосрочные обязательства).
Несмотря на неплатежеспособность, контролирующее лицо (ООО «Афера») осуществило вывод 93 млн руб. ликвидных средств, основываясь на нереализованной «бумажной» прибыли.
Основной проблематикой настоящей статьи является квалификация действий руководства (конкурсный управляющий), которое использовало некорректную трактовку норм ФСБУ для формализации прибыли от переоценки в качестве положительного финансового результата, не провело должным образом оценку активов и в последующем произвело вывод реальных денежных средств. На даты 18 мая 2020 г. и 30 июня 2020 г. у должника действовало конкурсное производство. В этот период любые перечисления участнику (в том числе под видом «дивидендов») квалифицируются как изъятие из конкурсной массы в обход очередности и подлежат оспариванию как нарушающие порядок расчетов с кредиторами.
Элементы диагностики и доказательства неплатежеспособности
Анализ финансового состояния ООО «Колбасный» за период 2016–2020 гг. выявил глубокий кризис ликвидности, который был критически усугублен необоснованной выплатой дивидендов. Высокий коэффициент автономии (0,63 на 30 июня 2020 г. при нормативе ≥0,5) был ложным индикатором устойчивости, поскольку капитал был переоценен внеоборотным активом, не отражающим высокий инвестиционный потенциал.
Критические показатели ликвидности, рассчитанные до и после выплат, доказывают, что Общество не могло покрыть текущие долговые обязательства, когда принималось решение о дивидендах:
Коэффициент обеспеченности собственными оборотными средствами: на 31 декабря 2019 г. стал отрицательным (-0,11), а к 30 июня 2020 г., после выплат сократился до -1,53 (при нормативе ≥0,1). То есть для покрытия оборотных активов использовались краткосрочные займы, тогда как собственные оборотные средства почти отсутствовали.
Коэффициент текущей ликвидности устойчиво сокращался на всем периоде исследования до 0,42 на 30 июня 2020 г. при текущем пороге более 1.
Степень платежеспособности по текущим обязательствам компании предполагала 43,58 месяцев (3,63 года) для погашения краткосрочных обязательств за счет среднемесячной выручки, что на порядок превышает применяемый общепризнанный порог до 3 месяцев.
Снижение ликвидных показателей до даты первой выплаты дивидендов (18 мая 2020 г.) доказывает наступление признаков неплатежеспособности и подтверждает, что дальнейшие действия по выводу активов были совершены в условиях обязательной подачи заявления о банкротстве (согласно ст. 9 ФЗ-127).
Деятельность Общества была убыточной (за исключением 2018 г.). На 30 июня 2020 г. рентабельность продаж (ROS) составляла (-)42.9%, а рентабельность собственного капитала (ROE) (-)5.2%. Отрицательное ROE сохранялось даже при искусственно завышенном капитале, в который была включена переоценка основных активов Общества.
Бумажная прибыль как инструмент вывода активов
Одно из центральных мест в статье занимает вопрос о правомерности использования бухгалтерской прибыли от переоценки для распределения дивидендов.
Прибыль, на основании которой были выплачены дивиденды, возникла в результате переоценки инвестиционной недвижимости в соответствии с ФСБУ 6/2020 «Основные средства» (утвержден приказом Минфина России от 17 сентября 2020 г. № 204н). Этот стандарт обязывает включать дооценку или уценку инвестиционной недвижимости в финансовый результат периода.Согласно ФСБУ 6/2020 «Основные средства», инвестиционная недвижимость может учитываться по справедливой (переоцененной) стоимости, а разница между справедливой стоимостью и первоначальной включается в финансовый результат отчетного периода как доход или расход. При этом инвестиционная недвижимость, признанная по переоцененной стоимости, не подлежит амортизации (п. 28 ФСБУ 6/2020).
Более того, по ПБУ 9/99 «Доходы организации» (утверждено приказом Минфина России от 6 мая 1999 г. № 32н, с изменениями, внесенными приказами Минфина России от 30 декабря 1999 г. № 107н, от 30 марта 2001 г. № 27н, от 18 сентября 2006 г. № 116н, от 27 ноября 2006 г. № 156н, от 25 октября 2010 г. № 132н, от 8 ноября 2010 г. № 144н, от 27 апреля 2012 г. № 55н, от 6 апреля 2015 г. № 57н, от 27 ноября 2020 г. № 287н) доходом признается лишь увеличение капитала общества в результате поступления активов или погашения обязательств. Переоценка же не сопровождается поступлением новых ресурсов, поэтому с точки зрения этого Положения результаты переоценки не относятся к доходам для распределения.
Если смотреть глубже, такая прибыль является нереализованной («бумажной») прибылью. Налоговый учет следует принципу реализации доходов.
Налоговый статус: Результаты переоценки не учитываются при расчете налога на прибыль (Глава 25 НК РФ) до момента фактической реализации объекта. Налоговое законодательство РФ строго придерживается принципа реализации доходов. Так, ст. 257 НК РФ устанавливает, что положительная разница переоценки стоимости ОС после 2002 г. «не признается доходом», что подтверждает Минфин в своем письме от 9 февраля 2022 г. № 03-03-06/1/8554:«При проведении налогоплательщиком в последующих отчетных (налоговых) периодах после вступления в силу главы 25 Кодекса переоценки (уценки) стоимости объектов основных средств на рыночную стоимость положительная (отрицательная) сумма такой переоценки не признается доходом (расходом), учитываемым для целей налогообложения, и не принимается при определении восстановительной стоимости амортизируемого имущества и при начислении амортизации, учитываемых для целей налогообложения в соответствии с главой 25 Кодекса (абзац 6 пункта 1 статьи 257 Кодекса)». До реализации объекта переоценочная прибыль не включается в налоговую базу. В рентабельных финансовых операциях вместо реальной прибыли формируются постоянные и временные налоговые разницы, учет которых регламентирован ПБУ 18/02 (отложенный налог). В частности, дооценка активов порождает отложенное налоговое обязательство, так как балансовая прибыль превышает налоговую.
Право распределения: Нереализованная «бумажная» прибыль, хоть и отражается в отчетности, не может считаться реальной к распределению среди участников в форме дивидендов, поскольку является условной величиной. Действующее законодательство и разъяснения надзорных органов прямо указывают, что распределение прибыли, возможно только из реализованной прибыли. Выплата дивидендов возможна только из чистой (нераспределенной) прибыли общества по результатам отчетного периода (ст. 28 ФЗ об ООО). Уставом или решением собрания может быть определен иной порядок, но в любом случае источником дивидендов являются средства, фактически поступившие в организацию. Выплата дивидендов контролирующим лицом на условиях, не предусмотренных уставом (например, одностороннее распоряжение собственника о перечислении средств без договора), квалифицируется как односторонняя сделка (ст. 154 ГК РФ). В односторонней сделке воля и обязательство создаются только одной стороной, что в корпоративном контексте означает самовольное списание денежных средств в пользу участника и не сопровождается встречным предоставлением общества; такая сделка возможна лишь в случаях, прямо предусмотренных законом или учредительными документами.
Руководство ООО «Афера» совершило подмену понятий: отражение дооценки в финансовом результате по ФСБУ было воспринято третьими лицами как «эффективная» финансово-хозяйственная деятельность, что послужило основанием для распределения реальных денежных средств.
Так как нереализованная прибыль не генерирует реальный денежный поток, следовательно, распределение 93 млн руб. дивидендов привело к прямому уменьшению ликвидных активов Общества.
Вывод денежных средств в условиях неплатежеспособности стал непосредственной и определяющей причиной невозможности удовлетворения требований кредиторов, что является ключевым доказательством преднамеренного банкротства.
Анализ правоприменительной практики
Выявленные факты – доведение до неплатежеспособности путем вывода реальных денежных средств и неэффективное управление активом создают исчерпывающую базу для оспаривания сделок и привлечения контролирующих лиц к ответственности.
Сделки по выплате дивидендов оспариваются на основании абз. 6 п. 1 ст. 65.2 Гражданского кодекса РФ. Однако, учитывая контекст банкротства, выплата дивидендов также подлежит оспариванию на основании Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ, по следующим основаниям:
Оспаривание как подозрительной сделки (ст. 61.2 ФЗ-127): сделка, совершенная в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, подлежит оспариванию. Выплата дивидендов из нереализованной прибыли, которая не сопровождалась реальным денежным потоком, в условиях критического дефицита ликвидности, является прямым доказательством цели причинения вреда. Руководитель, являющийся также единственным участником (ООО «Афера»), заведомо знал о негативных последствиях вывода 93 млн руб. из ограниченного пула денежных средств.
Оспаривание как сделки с предпочтением (ст. 61.3 ФЗ-127): поскольку выплаты были совершены 18 мая 2020 г., то есть в период, когда Общество уже находилось в процедуре конкурсного производства (с 2019 г.), эта сделка повлекла наличие предпочтения единственному участнику перед другими кредиторами.
Несмотря на то что вопрос о субсидиарной ответственности в данном деле не был предметом текущего анализа, для экспертов и юристов важно отметить, что действия ООО «Афера» создают множественные основания для ее применения:
Ответственность за доведение до банкротства (ст. 61.11 ФЗ-127): выплата дивидендов из «бумажной» прибыли при отрицательном рабочем капитале и критической ликвидности является действием, которое непосредственно повлекло за собой неспособность должника удовлетворить требования кредиторов.
Ответственность за неисполнение обязанности по подаче заявления (ст. 61.12 ФЗ-127): руководитель обязан был подать заявление в суд при наступлении признаков неплатежеспособности (после 30 июня 2020 г.). Тот факт, что руководитель (ООО «Афера») продолжил совершать сделки по выводу активов (дивиденды) после наступления этой обязанности, несет риск субсидиарной ответственности по обязательствам, возникшим после истечения установленного законом срока.
Правовая позиция подтверждается судебной практикой, где указывается, что директор несет самостоятельную обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно:
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 9 сентября 2024 г. № 09АП-48382/2024 по делу № А40-109447/2023 (постановление Арбитражного суда Московского округа от 27 ноября 2024 г. по этому же делу). Суды сопоставили дивидендные выплаты с наличием задолженности перед контрагентом и, при подтвержденном нарушении интересов кредитора, поддержали недействительность сделки распределения прибыли в размере 600 млн рублей. Если распределение прибыли и крупная выплата дивидендов создает угрозу банкротства или нарушает интересы кредиторов, такая сделка признается недействительной.
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 9 сентября 2024 г. № 09АП-48382/2024 по делу № А40-109447/2023 (постановление Арбитражного суда Московского округа от 27 ноября 2024 г. по этому же делу). Суды сопоставили дивидендные выплаты с наличием задолженности перед контрагентом и, при подтвержденном нарушении интересов кредитора, поддержали недействительность сделки распределения прибыли в размере 600 млн рублей. Если распределение прибыли и крупная выплата дивидендов создает угрозу банкротства или нарушает интересы кредиторов, такая сделка признается недействительной.
Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 21 октября 2022 г. по делу № А31-12637/2021 (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27 марта 2023 г. по этому же делу). Суды указали, что на дату решения «Общество не имело возможности осуществить соответствующую выплату, поскольку его деятельность являлась убыточной», а поведение участника признано «злоупотреблением правом», что также поддержано в постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27 марта 2023 г. Вывод: формальное решение участника без фактической прибыли/при убыточности не создает права на дивиденды.
Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 16 ноября 2017 г. по делу № А33-19349/2016. Апелляция подтвердила выводы суда первой инстанции: «… решение о выплате дивидендов не могло быть принято обществом, так как по результатам деятельности общества за 2014 год обществом получен убыток, то есть на момент принятия решения о выплате дивидендов в размере 6 571 000 рублей ООО УК “Покровские ворота” не располагало средствами для такой выплаты».
Тот факт, что его действие, повлекшее негативные последствия, было связано с исполнением указаний учредителя, не является основанием для отказа во взыскании убытков или субсидиарной ответственности.
Что нужно взять на заметку для финансового и корпоративного права?
Кейс ООО «Колбасный» является примером реализации схемы, направленной на вывод активов из-под требований кредиторов под понятием законной бухгалтерской операции (учет прибыли от переоценки).
Ключевой вывод для финансистов и экспертов заключается в опасности подмены экономических понятий. Признание прибыли от переоценки инвестиционной недвижимости в финансовом результате не равносильно получению реальной, реализованной прибыли, которую можно распределить.
ФСБУ 6/2020 призван отражать экономическую действительность активов, включая нереализованные разницы от переоценки.
Налоговый кодекс РФ (Глава 25) и корпоративное право придерживаются принципа реализации доходов: доходы для распределения и налогообложения – это только те, которые фактически поступили (реализованная прибыль).
Выплата дивидендов из нереализованной величины в условиях дефицита ликвидности является грубым нарушением финансового права и корпоративной добросовестности, ведущим к необоснованному заимствованию оборотных средств и прямому причинению ущерба кредиторам.
Рекомендации
Для арбитражных управляющих и юристов в данном кейсе выделяются две основные линии доказывания явных признаков неплатежеспособности:
Доказывание причинности через ликвидность: при оспаривании сделок по выплате дивидендов ключевым является установление прямой причинно-следственной связи: выплата из нереализованной прибыли привела к критическому уменьшению ликвидных активов (денежных средств), что сделало невозможным исполнение обязательств перед другими кредиторами, тем самым став причиной неплатежеспособности.
Доказывание нерыночности операционной деятельности: необходима обязательная оценка рыночности сделок по основному активу. Хроническая убыточность, обеспеченная занижением арендной ставки относительно рыночных аналогов, является одним из самостоятельных признаком преднамеренного банкротства (п. 9 Временных правил).
Кейс «Колбасный» наглядно показывает, что суд при анализе таких сделок будет руководствоваться не только формальным бухгалтерским отражением прибыли, но и ее реальным экономическим содержанием. Получателем перечислений выступало лицо, одновременно осуществлявшее функции по управлению должником и обладавшее корпоративным интересом как участник. Такая совмещенность ролей исключает добросовестность решения о выплате, поскольку перераспределяет ограниченные денежные ресурсы в пользу бенефициара вместо расчетов с кредиторами. Оспариваемая операция является односторонним распоряжением должника в пользу участника (бенефициара) и подлежит оспариванию как сделка, причиняющая вред кредиторам, с применением последствий недействительности и взысканием полученного как неосновательного обогащения.
Действия контролирующих лиц, приведшие к обмену реальных ликвидных активов на «бумажный» капитал в условиях неплатежеспособности, создают надежную основу для оспаривания сделок и привлечения к ответственности.
Над материалом работали:
