Арбитражный суд Московского округа оставил без изменения постановление апелляционной инстанции о взыскании по заявлению государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» убытков с лиц, ранее контролировавших АО «АСК "РОСМЕД"» (г. Москва). Общий размер ответственности составляет 374 млн рублей. Мотивировка постановления суда округа пока не опубликована.
Напомним (см. об этом подробнее — Девятый арбитражный апелляционный суд обязал Владимира Бреднева, Романа Гукова, Александра Кузнецова и других топ-менеджеров «Росмеда» выплатить компании 374 млн руб. за ущерб страховщику), в апреле 2025 г. Девятый арбитражный апелляционный суд установил, что бывшие руководители и акционеры страховой компании совершили ряд сделок, которые привели к выводу активов и причинению ущерба кредиторам. В числе ответчиков выступили бывшие генеральные директора Александр Кузнецов и Роман Гуков, председатель совета директоров Владимир Бреднев, акционеры Елена Кузнецова, Михаил Ченцов, Алексей Лопатко, а также первый заместитель генерального директора Игорь Астахов и заместитель генерального директора Израиль Рейслер.
АО «АСК "РОСМЕД"» было признано банкротом в 2018 г. Конкурсным управляющим утверждена государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов». В ходе конкурсного производства управляющий выявил множественные нарушения со стороны контролирующих лиц, которые привели к невозможности погашения требований кредиторов.
Суд рассмотрел десять эпизодов причинения убытков страховой компании.
Первый эпизод касался замещения задолженности по договорам займа на заведомо невозвратную вексельную задолженность. По соглашению об отступном от 2 февраля 2017 г. Александр Кузнецов передал страховщику три простых векселя ООО «СБ "Охрана"» в счет погашения долга в 18 млн рублей. Однако суд отказал во взыскании убытков по этому эпизоду, поскольку ранее сделка была признана недействительной и задолженность Кузнецова восстановлена.
Второй эпизод связан с цепочкой сделок по замещению денежных средств и недвижимости на невозвратную вексельную задолженность. Страховщик приобрел у ООО «ИнфраХит Монтаж» векселя на сумму 8,8 млн рублей, которые затем были проданы Владимиру Бредневу. В дальнейшем должник продал Бредневу квартиру стоимостью 89 млн рублей, получив в качестве оплаты те же векселя. Суд взыскал солидарно с Александра Кузнецова, Алексея Лопатко и ООО «ИнжПроф» убытки в размере 8,8 млн рублей.
Третий и четвертый эпизоды касались перечисления средств в пользу акционера по договору найма жилого помещения и отчуждения объектов недвижимости. По договору найма от 16 августа 2017 г. страховщик перечислил Владимиру Бредневу 5,6 млн рублей. Кроме того, по договору купли-продажи от 21 июля 2017 г. были проданы земельный участок и жилой дом в Ленинградской области общей стоимостью 40 млн рублей. Суд взыскал с Романа Гукова 5,6 млн рублей, а солидарно с Гуковым и Бредневым — 11,7 млн рублей.
Пятый эпизод связан с продажей автомобиля «AUDI A8» по договору от 22 декабря 2017 г. за 1,85 млн рублей без получения оплаты. Однако суд отказал во взыскании убытков по этому эпизоду из-за невозможности установить, кто именно подписал договор — Александр Кузнецов или Роман Гуков.
Шестой эпизод касался недополученной страховой премии по договорам с АО «Волоколамскхлеб». Страховщик направил страхователю письма о перечислении премий в адрес ООО «СПЕКТР», в результате чего компания недополучила 5,5 млн рублей. Суд взыскал эту сумму солидарно с Александра Кузнецова и Израиля Рейслера.
Седьмой эпизод связан с перечислением средств брокерам-нерезидентам CRS ZAJISTOVACI S.R.O. и MARINE RE-IN ASSIST BROKER LLP. В период с февраля 2016 г. по июль 2017 г. было переведено более 200 млн рублей в качестве перестраховочных премий по несуществующим договорам. Суд взыскал с Александра Кузнецова убытки в размере 200,8 млн рублей.
Восьмой эпизод касался выплат агентского вознаграждения ИП Галине Виноградовой, ИП Елене Кузнецовой и ИП Елене Крысиной. Общая сумма перечислений составила 128,8 млн рублей при отсутствии реального оказания услуг. Суд взыскал с Александра Кузнецова 122,5 млн рублей, из которых 97,2 млн — солидарно с Еленой Кузнецовой, 31,35 млн — солидарно с Романом Гуковым.
Девятый эпизод связан с оплатой медицинских услуг ИП Елене Кузнецовой и ООО «ВИТБИОМЕД+» в размере 43,6 млн рублей без фактического оказания услуг. Суд взыскал с Александра Кузнецова 18,8 млн рублей. Наконец, десятый эпизод о выплате премий сотрудникам был отклонен судом, поскольку выплаты были признаны законными.
Почему это важно
Особенность иска о взыскании убытков с контролирующих должника лиц в рамках банкротства состоит в том, что такой иск подается в защиту интересов должника и сумма требований по нему не ограничена, отметила Ольга Елагина, адвокат, партнер Адвокатского бюро ZE Lawgic Legal Solutions.
Этот иск, по ее словам, представляет собой разновидность корпоративного и основывается на ст. 53.1 ГК РФ, ст. 61.10 Закона о банкротстве. Обоснование такого иска обычно состоит в том, что ответчиком, который имел фактическую возможность определять действия юридического лица, грубо нарушена обязанность действовать разумно и добросовестно в отношении подконтрольной ответчику компании, что повлекло за собой уменьшение имущественной массы.
При этом, пояснила она, в отличие от иска о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности, в рамках которого обязательно должно быть доказано, что именно действия ответчика неизбежно повлекли банкротство, по иску об убытках данное обстоятельство доказывать не требуется.
ВС РФ, напомнила Ольга Елагина, в постановлении Пленума от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление ВС РФ № 53) разъяснил, что при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению – общие положения о возмещении убытков (в том числе ст. 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (ст. 61.11 Закона о банкротстве), суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.
Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве). В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в ст. 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам ст. 15, 393 ГК РФ. По сути, при доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность (недостаточно оснований для привлечения к субсидиарной ответственности), в том числе установленную ст. 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков. При этом круг лиц, с которых могут быть взысканы убытки, достаточно широк.
Таким образом, комментируемое постановление вынесено в рамках сложившегося в настоящее время в правоприменительной практике подхода о возмещении контролирующими должника лицами убытков, заключила она.
Обстоятельства споров по взысканию в банкротстве убытков с контролирующих лиц обычно сопровождаются сложной фактурой: множество эпизодов, витиеватые обстоятельства спора, лихо закрученные цепочки сделок, большое количество ответчиков, констатировал Михаил Карпенко, старший юрист Практики разрешения споров Юридической фирмы ALUMNI Partners.
В связи с этим, по его словам, крайне важно «отделить зерна от плевел», чтобы установить, были ли сделки, которые ставятся в вину контролирующим лицам, действительно вредоносными. Здесь мы неизбежно сталкиваемся с особой проблематикой многоэтапных сделок, где суды не всегда дают им точную квалификацию.
По его мнению, представляется правильным решение по эпизоду, связанному с заменой долга директора по договорам займа в порядке отступного на заведомо неоплатные векселя. Несмотря на очевидно противоправный характер сделки, она в итоге не причинила убытков должнику. После признания отступного недействительным требование банкрота по договорам займа было восстановлено, указал он. Так же интересен вопрос соотношения рыночной цены имущества и цены, определенной на торгах в деле о банкротстве. По этой проблеме уже есть разъяснения Верховного Суда.
Однако банкротные торги имеют и собственную существенную специфику: ограниченные сроки, дополнительные риски оспаривания, эффект «вынужденной продажи», правопритязания третьих лиц и т.д. Эти факторы, очевидно, влияют на итоговую цену. Между тем, как показало дело, точное соотношение понятий может иметь ключевое значение, когда необходимо определить размер убытков. Полагаю, что поддержанная судами по делу позиция по формуле «без вреда нет убытков» должна окончательно закрепиться в судебной практике.
