Александра Шульц

Суд констатировал наличие солидарной ответственности Елены Силиной и Николая Силина, в силу которого при продаже права требования к Силину было также продано и право требование к Силиной. Поскольку оба теперь должны всю сумму цессионарию, взыскание с Силиной суммы убытков, не покрытой выручкой от продажи права требования, является двойной ответственностью, что недопустимо. Недавно Верховный суд в определении № 306-ЭС20-15413 (3) от 23.09.2023 года пришел к выводу о том, что продажа права требования к КДЛ означает реализацию права требования в полном объеме и взыскание разницы между размером ответственности и суммой выручки за право требования недопустимо. Новое определение ВС следует оценивать положительно в той части, что оно будет препятствовать двойному привлечению к ответственности контролирующих лиц. Вместе с тем, конкурсным кредиторам и арбитражному управляющему следует учитывать личности солидарных должником — являются ли их активы общими (например, в случае супружеских отношений) и что предпочтительнее — продать право требования или пытаться взыскать денежные средства отдельно с каждого из должников.

Данное положение согласуется с положениями АПК и ГПК об обязательности вступивших в силу судебных актов. Вместе с тем, это привело к ряду злоупотреблений, когда недобросовестные участники просуживали несуществующую задолженность. В 2010 году ВАС РФ по делу Фаэтон Аэро указал на право конкурсного кредитора обжаловать судебный акт, на основании которого требование другого конкурсного кредитора включено в реестр. В дальнейшем в п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 года № 35 было включено положение о том, что если конкурсные кредиторы полагают, что их права и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности, если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то на этом основании они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт.

Вместе с тем, данное определение вряд ли можно признать поворотным, так как практика взыскания неосновательного обогащения в случае, когда банк ввел повышенные комиссии после заключения договора, является достаточно устоявшейся (например, Определение Верховного суда РФ от 16.06.2022 года N 301-ЭС22-9120 по делу N А31-16482/2020, Определение Верховного суда РФ от 07.02.2022 года N 309-ЭС21-27995 по делу N А07-1251/2021). Лично я очень жду практику по признанию несправедливыми договорных условий, о которых стороны договорились изначально, а не когда они появились в результате одностороннего изменения договора одной из сторон. Насколько мне известно, подобная практика успешно развивается только по делам о выкупном лизинге (например, Определение Верховного суда от 27.12.2021 года N 305-ЭС21-17954 по делу N А40-156233/2020), что во многом стало возможным благодаря Обзору судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга), утв. Президиумом Верховного суда РФ 27.10.2021 года, в частности пункту 28 данного Обзора, и в спорах с участием потребителей. Хочется увидеть оценку судами самых разных договорных условий и переговорных возможностей, но это, конечно, зависит от инициативы потенциальных истцов.

Если изучить акты нижестоящих судов, то можно обнаружить, что разница между взыскиваемой и фактически полученной в порядке реституции суммы и в результате продажи реституционного права требования взыскивается только с Елены Силиной, причем в виде убытков, так как с Николая Силина указанные денежные средства уже были взысканы в рамках производства по обособленному спору о признании сделки недействительной, с обоих взыскивается разница между размером реестра и суммой, не возвращенной к конкурсную массу.