В 2017 года Николай Силин продал ООО «СтройГазСнаб» участок и склад. Но в 2020 году суд признал договор купли-продажи между сторонами недействительным, взыскав с Силина в пользу ООО «СтройГазСнаб» 4,8 млн рублей и восстановив его задолженности перед ООО «СтройГазСнаб» в размере 2,9 млн рублей. В дальнейшем Николай Силин был признан банкротом и требование ООО «СтройГазСнаб» в размер 7,8 млн рублей было включено в реестр. Впоследствии право требования компании к Силину было продано на торгах за 1,3 млн рублей. Однако на этом история не закончилась. В рамках банкротства ООО «СтройГазСнаб» конкурсный управляющий потребовал привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам компании Ирину и Николая Силиных. Первая была с даты основания компании ее директором и единственным учредителем, а второй — коммерческим директором. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, привлек Силиных к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 683 тыс. рублей солидарно. Дополнительно суд взыскал с Елены Силиной 6,1 млн рублей убытков. Силины пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор (дело А05-8798/2018).
Фабула
Елена Силина в момент создания ООО «СтройГазСнаб» была единственным участником и директором компании. Кроме того, ее супруг Николай Силин с 2007 года был коммерческим директором ООО «СтройГазСнаб». В дальнейшем ООО «СтройГазСнаб» было признано банкротом.
При этом в ноябре 2017 года Николай Силин продал ООО «СтройГазСнаб» участок и склад. А в 2020 году суд признал договор купли-продажи между сторонами недействительным в части установления цены сделки (10,8 млн рублей), превышающей 2,4 млн рублей. Суд установил, что 4,8 млн рублей было выплачено Силину наличными деньгами, а на сумму 5,3 млн рублей был произведен зачет задолженности Николая Силина перед ООО «СтройГазСнаб».
Суд применил последствия недействительности сделки в виде взыскания с Силина в пользу ООО «СтройГазСнаб» 4,8 млн рублей и восстановления его задолженности перед ООО «СтройГазСнаб» в размере 2,9 млн рублей.
В дальнейшем в отношении Николая Силина было возбуждено дело о банкротстве и в 2021 году суд включил требование ООО «СтройГазСнаб» в размер 7,8 млн рублей в реестр. Впоследствии право требования к Силину было продано на торгах за 1,3 млн рублей и деньги поступили в конкурсную массу ООО «СтройГазСнаб».
Наконец, конкурсный управляющий ООО «СтройГазСнаб» потребовал привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам компании Ирину и Николая Силиных.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил требование КУ частично. Силины были привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 683 тыс. рублей солидарно. Дополнительно суд взыскал с Елены Силиной 6,1 млн рублей убытков.
Силины пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Разрешая спор, суды, в том числе, исходили из того, что поскольку убытки причинены должнику в результате неправомерных действий Силиных по совершению упомянутой сделки, с Елены Силиной подлежат взысканию убытки в виде разницы между взысканными с Николая Силина денег по недействительной сделке (с учетом погашения им части долга за счет его конкурсной массы) и выручкой, полученной в результате реализации права требования к последнему с торгов, что составляет 6,1 млн рублей.
При определении размера субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по передаче документации и совершение ряда убыточных сделок суды установили разницу между общей суммой непогашенных требований кредиторов (6,3 млн рублей основного долга и 512,9 тыс. рублей пени) и взысканными с Елены Силиной убытками в размере 6,1 млн рублей, что составило 683,8 тыс. рублей.
Что думает заявитель
Силины обращают внимание на недопустимость двойного взыскания убытков за одно и то же нарушение. В данном случае ООО «СтройГазСнаб» реализовало свое право на получение денежных средств по недействительной сделке путем продажи требования с торгов в деле о банкротстве Николая Силина, в связи с чем не может требовать убытки, причиненные совершением этой же сделки, с Елены Силиной.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Управляющий партнер компании S&B Consult Ирина Беседовская указала, что комментируемая ситуация является достаточно распространенной несмотря на то, что Верховный суд уже неоднократно высказывал свою позицию по такого рода спорам.
Встречается и положительная практика. Например, по одному из дел (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.09.2017 года № 09АП-40009/2017 по делу № А40-141238/13) установлено, что директор безосновательно снял деньги со счета управляемого общества. В деле о банкротстве сделки по списанию денежных средств признали недействительными, c директора в пользу общества в порядке реституции взыскали сумму изъятых у должника денежных средств. Впоследствии, когда кредитор обратился c заявлением о привлечении директора к субсидиарной ответственности в связи с совершением им порочных сделок, суд отказал в удовлетворении заявления, мотивируя свое решение недопустимостью двойной ответственности за одно нарушение и присуждением в пользу общества денежных средств определением о признании незаконными сделок. В данном случае считаю, что суд вынес верное решение, исходя из принципа недопустимости двойной ответственности. Похожая ситуация была также рассмотрена Верховным судом в июне 2020 года в рамках дела № А40-203647/2015.
Адвокат, старший юрист юридической фирмы «Косенков и Суворов» Александра Шульц отметила, что в данном деле смешались реституционное требование и несколько видов и оснований ответственности: солидарная ответственность ответчиков по субсидиарной ответственности в связи в связи с выводом активов, субсидиарная ответственность директора за непередачу бухгалтерской документации и корпоративная ответственность директора за вывод активов.
Если изучить акты нижестоящих судов, то можно обнаружить, что разница между взыскиваемой и фактически полученной в порядке реституции суммы и в результате продажи реституционного права требования взыскивается только с Елены Силиной, причем в виде убытков, так как с Николая Силина указанные денежные средства уже были взысканы в рамках производства по обособленному спору о признании сделки недействительной, с обоих взыскивается разница между размером реестра и суммой, не возвращенной к конкурсную массу.
Александра Шульц видит в этом деле два основных момента.
«Исходя из практики Верховного суда, к контрагенту – участнику вывода имущества можно предъявить иск о возмещении вреда, при этом руководитель и контрагент будут отвечать солидарно. И хотя реституционное требование не является мерой ответственности, иск о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности направлен на удовлетворение того же имущественного интереса, поэтому в этой части, действительно, есть основания полагать, что предъявив реституционное требование к Николаю Силину, а затем продав право требования к нему, общество обратилось к одному из солидарных должников, получило частичное исполнение и в оставшейся части вправе требовать убытки с Елены Силиной. С другой стороны, Николай Силин не освобожден от ответственности и должен всю сумму новому кредитору. К аналогичным выводам недавно пришел Верховный суд в определении № 306-ЭС20-15413 (3) от 23.09.2023 года. Возможно, речь будет идти о необходимости установления размера фактического удовлетворения Николаем Силиным требований нового кредитора», – пояснила она.
Кроме того, по словам Александры Шульц, хотя этот довод и не озвучен, но неясно, почему в качестве «основной» ответственности нижестоящими судами выбрана корпоративная, а «субсидиарной» –субсидиарная.
«Исходя из фактических данных (в вопрос, довела ли спорная сделка общества до банкротства не углубляемся, исходим, что в этой части суды установили все верно), могла быть выбрана любая, но при выборе субсидиарной ответственности интересы Елены Силиной пострадали бы в меньшей степени. С другой стороны, при таком выборе Николай Силин хотя и не привлекается к двойной ответственности юридически, но фактически несет бремя расходов, превышающее его долю ответственности. На мой взгляд, одни и те же исходные обстоятельства не должны приводить к разным последствиям исходя из произвольного выбора вида ответственности. Представляется, что Верховный суд должен исследовать как минимум первый из подсвеченных моментов и вернуть дело на новое рассмотрение», – пояснила она.
Управляющий партнер экспертной компании «Лаборатория права» Илья Познанский отметил, что в 2017 году в законодательство о банкротстве были внесены изменения, существенно расширившие круг лиц, которые могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Но могут ли оба способа использоваться последовательно в отношении одной сделки, задался вопросом Илья Познанский.
«Прямого ответа в законе нет, но, с позиции системного толкования он, видимо, должен быть отрицательным. П. 3 ст. 61.11 закона о банкротстве устанавливает условия привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности. Это возможно в случаях, когда: а) сделка не оспорена вообще или б) в признании сделки недействительной отказано по причине истечения сроков исковой давности, либо недоказанности осведомленности другой стороны сделки. Обратная логика подсказывает, что, если обозначенные условия не соблюдаются, привлечение КДЛ к субсидиарной ответственности не должно происходить. В противном случае имело бы место тождество исков и размытие института субсидиарной ответственности как экстраординарного, дополнительного по отношению ко всем остальным способа пополнения конкурсной массы. С учетом сказанного мы полагаем, что в настоящем деле ВС РФ встанет на сторону заявителей и сформулирует на будущее правило, в соответствии с которым заинтересованные лица будут вынуждены выбирать между двумя средствами наполнения конкурсной массы только один», – пояснил он.
Адвокат МГКА «Бюро адвокатов «Де-Юре» Роман Волкоморов считает, что в комментируемом деле не приняты во внимание разъяснения, содержащиеся в пункте 8 Постановления ВАС РФ № 62, о том, что юридическое лицо, получившее возмещение своих имущественных потерь, в том числе путем взыскания убытков с непосредственного причинителя вреда, не может претендовать на удовлетворение требования о возмещении убытков к директору.
Этот подход применим не только при взыскании убытков по корпоративным основаниям, но и в спорах о привлечении к субсидиарной ответственности. Так, имущественные потери кредиторов должника компенсированы в размере более 7 млн рублей путем оспаривания договора купли-продажи земельного участка, заключенного между должником и Николаем Силиным, являющимся аффилированным с должником лицом. То есть права кредиторов уже защищены в этой части в виде применения последствий недействительности сделки. При таких обстоятельствах расчеты размера субсидиарной ответственности, принятые нижестоящими судами являются неверными. Учитывая, что размер непогашенных кредиторских требований должника составил менее 7 млн рублей, Силин не подлежал привлечению к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства.
По словам Романа Волкоморова, поскольку суды пришли к выводу, что убытки причинены в результате неправомерных действий Николая Силина и его супруги Елены Силиной, то размер убытков обоснованно подлежал уменьшению на сумму денежных средств, вырученных от реализации права требования к Силину в рамках банкротства последнего.
«Иными словами, актуальным для разрешения был только вопрос о размере субсидиарной ответственности Елены Силиной за непередачу документов конкурсному управляющему, что не было учтено судами», – пояснил он.
Юрист судебно-арбитражной практики АБ ЕПАМ Александр Френкель рассказал, что суды систематически испытывают проблемы с соотнесением требований из убытков и субсидиарной ответственности.
Адвокат юридической фирмы «Кульков, Колотилов и партнеры» Дмитрий Бирюлин отметил, что Экономколлегия применит в деле «СтройГазСнаб» подход из недавнего определения СКЭС Верховного суда по делу о банкротстве «КС-КОМ».
Также Экономколлегия, по мнению Дмитрия Бирюлина, может затронуть вопрос связи между размером реституции по сделке и размером субсидиарной ответственностью ответчиков.
В нем Экономколлегия отказала во взыскании убытков с участника в пользу общества-банкрота. ВС РФ мотивировал отказ в убытках тем, что взыскание убытков сверх размера субсидиарной ответственности направлено на устранение потерь самого общества и в первую очередь – его участников. Соответственно, если ответчиком по спору является единственный участник общества, то взыскание с него корпоративных убытков будет необоснованно. В деле «СтройГазСнаб» суды взыскали убытки с Елены Силиной. Елена являлась единственным участником общества и суды не учли это обстоятельство. Если СКЭС ВС РФ применит позицию из дела «КС-КОМ», то ВС РФ отменит судебные акты в части требования о взыскании убытков с Силиной в связи с неправильным применением норм материального права.
«Суды привлекли второго ответчика – Николая Силина – к субсидиарной ответственности как выгодоприобретателя по недействительной сделке (ст. 61.10 закона о банкротстве). Нижестоящие суды отклонили доводы о двойной ответственности Николая Силина, поскольку применение последствий недействительности не приводит к восстановлению интересов кредиторов. Экономколлегия может посчитать иначе, указав, что суды должны были учитывать размер уже установленных реституционных обязательств при определении размера субсидиарной ответственности», – отметил он.
Юрист адвокатского бюро Сочи «Присяжный поверенный» Артем Соколов отметил, что по указанному делу суды очевидно взыскали в пользу должника (ООО «СтройГазСнаб») один и тот же долг с двух лиц одновременно.
Суды нижестоящих инстанций фактически посчитали, что право требования должника, которое возникло в связи с признанием совершенной им сделки недействительной, можно реализовать одновременно в полном объеме как по отношения к его руководителю путем взыскания с него убытков, так и по отношению к другой стороне недействительной сделки. Кажется очевидным, что должник свое право требования по недействительной сделке реализовал в полном объеме к одной из ее сторон путем его включения в реестр кредиторов при банкротстве стороны этой сделки. Данное право требование было реализовано на торгах в полном объеме, после чего у должника не может быть никаких притязаний в связи с последствиями недействительной сделки.
Артем Соколов считает сомнительной логику судов об уменьшении суммы долга только в части цены его продажи с торгов.
«В сущности, неважно за сколько оно продано на торгах, поскольку само право требования отчуждалось в полном объеме. Такое право требования по результатам публичных торгов полностью перешло от должника к иному лицу – победителю торгов. Следовательно, у должника после реализации своего права требования нет оснований для повторного взыскания суммы долга пусть и в виде убытков со своего руководителя. По результатам рассмотрения СКЭС ВС РФ указанного дела коллегия может выразить позицию о недопустимости взыскания должником долга с его руководителя в качестве убытков, если этот долг уже был реализован путем его полного включения в реестр требований должника-стороны недействительной сделки. Такая позиция ограничит ответственность руководителя по заключенным должником сделкам в период его руководства», – пояснил он.
Руководитель банкротной практики Yalilov & Partners Аида Сабирзянова отметила, что Верховному суду РФ в очередной раз придется разграничивать ответственность контролирующих должника лиц.
Так, из определения ВС РФ следует, что у должника имеется право требования к Николаю Силину, возникшее в порядке реституции по недействительной сделке. Право требование к Николаю Силину было реализовано, денежные средства поступили в конкурсную массу. Наличие данной сделки стало также основанием для взыскания убытков с Елены Силиной. Обращаясь в суд с кассационной жалобой, Силины указывают на недопустимость двойного взыскания убытков за одно и то же нарушение. Между тем, необходимо отметить следующее. Взыскание денежных средств, применяемое в качестве последствий недействительности сделок, направлено на приведение сторон в первоначальное положение. Иск же о взыскании убытков направлен на возложение ответственности на контролирующие лицо за грубое нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно в отношении подконтрольного общества, повлекшим за собой уменьшение его имущественной массы. Таким образом, само по себе взыскание убытков с Елены Силиной в данном деле при наличии судебного акта о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности не образует двойное взыскание.
Аида Сабирзянова считает, что отчуждение право требования к Николаю Силину не привело к освобождению его от ответственности, он по-прежнему является должником перед новым кредитором, поэтому данная продажа сама по себе не должна влиять на вывод о неправомерности требования о взыскании убытков с Елены Силиной.
Партнер ProLegals Елена Кравцова отметила, что вопросы об уменьшении размера ответственности контролирующего лица, если кредиторы распорядились правами требования из убытков, либо из недействительности сделки (которая и привлела к убыткам) очень актуальны, их разрешение осуществляется постепенно.
Контролирующее лицо не всегда может повлиять на судьбу прав требований, однако их реализация должна уменьшать размер ответственности контролирующих лиц. В подобных ситуациях решения принимают кредиторы, поэтому логично именно на них возложить последствия принятия решений о продаже и цены. Рассчитываю и ожидаю, что ВС РФ примет решение об уменьшении размера убытков до цены их реализации с торгов. Это способствует равновесию маятника ответственности контролирующих лиц, их защиту от необоснованных действий со стороны кредиторов и конкурсного управляющего.
Ведущий юрист банкротной практики INTANA Legal Владислав Крюков отметил, что дело с похожей правовой проблемой Верховный суд РФ уже рассматривал в сентябре 2023 года (дело № А57-12609/2017 о банкротстве ООО «КС-КОМ»).
Тогда Верховный суд РФ указал, что продажа кредиторами права требования о взыскании убытков с контролирующего лица с торгов по цене ниже номинальной не представляет этим кредиторам права по тем же основаниям привлекать контролирующее лицо к ответственности (поскольку такое отчуждение не приводит к освобождению лица от ответственности, он по-прежнему является должником перед новым кредитором на всю взысканную ранее сумму). Так и в этом деле, одни и те же действия контролирующих лиц были положены и в основу требования о признании сделки недействительной, и в основу требования о взыскании убытков. Отличается оно тем, что реституция по сделке была применена в отношении одного контролирующего лица, а убытки взысканы со второго. В то же время тот факт, что возникшее в результате реституции право требования к контролирующему лицу с было продано торгов по цене, значительно ниже номинальной, по моему мнению, не может повлечь дополнительных неблагоприятных последствий ни для одного из контролирующих лиц.
