Анастасия Антонова

По смыслу ст. 16 Закона о банкротстве, опоздавшие кредиторы и субординированные кредиторы не включаются в реестр требований кредиторов, а выступают кредиторами так называемой четвертой или пятой очередей. Однако, обратившись к разъяснениям ВАС РФ, можно обнаружить, что такие кредиторы не всегда квалифицируются в качестве «зареестровых», т.е. не погашаемых наравне с реестровыми кредиторами. Согласно п. 26 постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 в случае, когда сделка была признана недействительной на основании п. 2 ст. 61.2 или п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, восстановленное требование подлежит включению в реестр требований кредиторов, но удовлетворяется за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов третьей очереди, включенных в реестр, т.е. в очередности, предусмотренной п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве (п. 2 ст. 61.6); такое требование может быть предъявлено к должнику в порядке, предусмотренном ст. 100 Закона о банкротстве, в любое время в ходе внешнего управления или конкурсного производства.

В настоящем деле не представляется возможным согласиться с позицией суда кассационной инстанции о порядке исчисления процессуального срока по письму Генеральной прокуратуры. Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 г. № 43, срок исковой давности (ст. 200 ГК) по требованиям публично-правовых образований в лице уполномоченных органов исчисляется со дня, когда публично-правовое образование в лице таких органов узнало или должно было узнать о нарушении его прав. При этом необходимо иметь в виду, что само по себе несовершение действий, направленных на реализацию прав публично-правового образования, не означает, что публично-правовое образование в лице своих органов не должно было узнать о нарушении своего права (см. определения ВС РФ от 21 ноября 2017 г. № 5-КГ17-160, от 12 декабря 2019 г. № 305-ЭС19-19858 по делу № А40-121623/2018, от 24 августа 2021 г. № 4-КГ21-34-К1). В связи с этим, в случае если государство в лице своих уполномоченных органов осведомлено об обстоятельствах, то ссылка на то, что какой-то госорган не привлечен к участию в том или ином деле, не может служить основанием для предоставления процессуальных преференций при выражении единого государственного интереса (в имущественном правоотношении).

Однако в 2022–2023 ВС РФ многократно отказывал в передаче подобных жалоб на рассмотрение судебной коллегии, мотивируя это тем, что почтовые правила не содержат требования о доставлении повторных извещений. Тем не менее подобную практику нельзя охарактеризовать отрицательно, поскольку систематически допускаемые нарушения Почты России по доставке корреспонденции участникам процесса зачастую лишают стороны права на состязательный процесс. Более того, указанная позиция становится как никогда актуальной при ныне применяемом в делах о банкротстве документарном производстве, с учетом разъяснений п. 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17декабря 2024 г. № 40 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Федерального закона от 29 мая 2024 года № 107-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и статью 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Устоявшаяся судебная практика не допускает решения и действия органов управления хозяйственных обществ, в результате которых активы и деятельность основного общества перенаправляются в "зеркальное" общество с целью освобождения от обязательств либо с намерением причинить вред другому лицу или в обход закона. Подобные действия органов управления как перед кредиторами и акционерами, так и перед государством, в случае нарушения его интересов, признаются недобросовестными и злоупотреблением правом, влекущим разного рода гражданско-правовую ответственность за причиненные убытки (например, Определение СКЭС ВС РФ от 25 сентября 2020 года № 310-ЭС20-6760 по делу № А14-7544/2014, Постановление АС Западно-Сибирского округа от 4 июня 2018 года по делу № А27-19151/2016).