ООО «РНГО» обратилось в арбитражный суд с заявлением о привлечении контролирующих ООО «Русская Традиционная Кухня» лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Суды первой и апелляционной инстанций частично удовлетворили требования, признав доказанным наличие оснований для привлечения Евгения Насоленко, Виталия Насоленко и Александра Слободчикова к субсидиарной ответственности, но отказали в привлечении других ответчиков. Арбитражный суд Западно-Сибирского округа отменил судебные акты в части отказа в привлечении ряда ответчиков к субсидиарной ответственности и направил спор на новое рассмотрение, указав на необходимость установить роль каждого из них в ухудшении финансового положения должника и определить степень влияния на его имущественное положение (дело А45-3827/2019).
Фабула
ООО «Русская Традиционная Кухня» было признано банкротом решением в 2019 году. В рамках дела о банкротстве ООО «РНГО» в ноябре 2022 года обратилось в суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц, в том числе Евгения Насоленко, Виталия Насоленко, Александра Слободчикова, ООО «Русская национальная кухня», ООО «Русская Поварня», Валерия Семина, ООО «Гастромаркет», Игоря Морина, ООО «Русский Формат», Анны Адамчик и других, к субсидиарной ответственности.
ООО «РНГО» сослалось на доведение должника до банкротства в результате действий контролирующих лиц, неправомерный вывод активов, перевод прибыльного бизнеса на подконтрольные им юридические лица.
Суд первой инстанции частично удовлетворил заявление, признав доказанным наличие оснований для привлечения Евгения Насоленко, Виталия Насоленко и Александра Слободчикова к субсидиарной ответственности. Суд апелляционной инстанции оставил определение без изменения.
ООО «РНГО», конкурсный управляющий, а также Евгений Насоленко, Виталий Насоленко, Александр Слободчиков обратились с кассационными жалобами в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, выводы которого поддержала апелляция, пришел к выводу о доказанности факта доведения должника до банкротства в результате совместных действий Евгения Насоленко, Виталия Насоленко и Александра Слободчикова. Суды исходили из того, что в результате их действий произошла утрата активов должника и перевод деятельности ООО «Русская Традиционная Кухня» на ООО «Русская национальная кухня», ООО «Русская Поварня», ООО «Гастромаркет» и ООО «Русский Формат», что привело к прекращению деятельности должника и невозможности расчетов с кредиторами.
В отношении других ответчиков суды не усмотрели в их действиях причин банкротства должника и пришли к выводу об отсутствии у них возможности влиять на деятельность ООО «Русская Традиционная Кухня» по причине отсутствия статуса контролирующих лиц. Апелляционный суд счел недоказанным наличие оснований для привлечения иных ответчиков к субсидиарной ответственности в связи с отсутствием причинно-следственной связи между вмененными им неправомерными действиями и банкротством должника, однако указал на возможность взыскания с них убытков в рамках выделенного обособленного спора.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа отменил определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ООО «Русская национальная кухня», ООО «Русская Поварня», Валерия Семина, ООО «Гастромаркет», Игоря Морина, ООО «Русский Формат» и Анны Адамчик.
Суд указал, что в отношении данных ответчиков и их руководителей судами установлены имеющие юридическое значение обстоятельства, в том числе:
1. Их аффилированность по отношению к группе компаний «НТС» и подконтрольность конечным бенефициарам Евгению Насоленко, Виталию Насоленко и Александру Слободчикову.
2. Единство использования ими средств телефонии, интернета, а также общность лиц, оказывающих юридические услуги и бухгалтерского учета.
3. Наличие одинаковых лицензий и общих видов хозяйственной деятельности.
4. Единство трудовых ресурсов, торговых точек и товаров в обороте.
5. Подконтрольность и аффилированность их руководителей Александру Слободчикову, Евгению Насоленко и Виталию Насоленко.
6. Заключение этими лицами с должником недействительных сделок, направленных на включение в реестр требований кредиторов должника подконтрольной задолженности.
7. Синхронность создания данных обществ в целях перевода на них хозяйственной деятельности должника и активов.
8. Прирост за 2019 год прибыли у данных организаций с уменьшением ее до нулевого значения у должника.
Окружной суд указал, что в отношении ООО «Русская национальная кухня», ООО «Русская Поварня», Валерия Семина, ООО «Гастромаркет», Игоря Морина, ООО «Русский Формат» и Анны Адамчик судам следовало установить по каждому из ответчиков наличие обстоятельств их совместных и согласованных действий с контролирующими лицами, проанализировать совокупный экономический эффект в виде полученной ими чистой прибыли и активов должника, после чего с учетом существенности причиненного вреда определить основания для привлечения их гражданско-правовой ответственности в виде субсидиарной ответственности или возмещения убытков.
То обстоятельство, что перевод на указанные общества хозяйственной деятельности должника, товаров и оборудования произошел после его банкротства, не исключает возможность их привлечения к субсидиарной ответственности.
Суд округа подчеркнул, что указание апелляционного суда на возможность взыскания с ответчиков убытков в рамках выделенных требований противоречит разъяснениям и тем требованиям, которые остались на рассмотрении суда, поскольку эти ответчики не фигурируют в них. Повторное инициирование указанного процесса может негативным образом отразиться на правах заявителя.
В остальной части обжалуемые судебные акты оставлены без изменения.
Итог
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа отменил акты нижестоящих судов в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ряда ответчиков. Обособленный спор в указанной части направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Настоящее дело является нечастым примером, когда суд указал на необходимость применения п. 12 ст. 61.11 закона о банкротстве. Зачастую сложно разграничить случаи, когда деликт ведет к субсидиарной ответственности, а когда — ко взысканию убытков (особенно в связи с появлением модели "кредиторских" убытков). По сути, суд указал, что все выгодоприобретатели от перевода бизнеса должны отвечать одинаково перед кредиторами, если они аффилированы между собой и действовали согласованно с КДЛ. Поскольку большая часть обстоятельств, свидетельствующих и о выгоде от перевода бизнеса, и об аффилированности была установлена преюдициальными судебными актами, нет оснований полагать, что при повторном рассмотрении дела суды откажут в привлечении выгодоприобретателей к субсидиарной ответственности. Кассационный суд продемонстрировал эффективный способ борьбы не только с переводом бизнеса, но и с "размыванием" вывода активов на несколько лиц.
По словам Максима Десятника, юриста «ЮрТехКонсалт», кассация отменила судебные акты в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности компаний, являющихся выгодоприобретателями от перевода бизнеса должника, а также руководителей этих компаний.
Несмотря на то, что "перевод бизнеса" произошел уже после возбуждения дела о банкротстве в отношении должника, суд верно указывает на возможность привлечения таких КДЛ к субсидиарной ответственности, описанную в п. 17 Постановления № 53. Принимая во внимание, что аффилированность компаний, являющихся выгодоприобретателями от перевода бизнеса, с должником, их подконтрольность конечным бенефициарам должника, извлечение выгоды от перевода активов и остановка деятельности должника уже являются установленными фактами, вопрос о наличии оснований для привлечения их к ответственности, на наш взгляд, уже решен.
Нижестоящему суду, продолжил Максим Десятник, необходимо, с учетом положений п. 22 Постановления № 53, установить роль каждого из ответчиков с точки зрения ухудшения финансового положения должника, выяснить, являлись ли их действия совместными или независимыми и в какой части, определить степень влияния каждого из ответчиков на имущественное положение должника, после чего разрешить вопрос о виде и размере их гражданско-правовой ответственности.
«Факт того, что активы и выручка должника сократились до их полного отсутствия и в то же время произошел многократный прирост в финансовых показателях ответчиков, свидетельствует о том, что "перевод бизнеса" существенно ухудшил финансовое положение должника, в результате чего окончательно утрачена возможность осуществления реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности. В связи с этим центры прибыли от деятельности должника с высокой вероятностью будут привлечены к субсидиарной ответственности в порядке ст. 61.11 закона о банкротстве», — отметил он.
По словам Максима Десятника, касательно руководителей данных юридических лиц суд округа указал на необходимость оценить их действия на предмет добросовестности и разумности, описанных в ст. 53.1 ГК РФ и Постановлении Пленума ВАС РФ № 62.
«Это позволит сделать вывод об их роли и осведомленности об извлечении необоснованной выгоды за счет должника, сокрытии с их помощью личности конечных выгодоприобретателей и бенефициаров должника и его активов, а также извлечении ими из данных неправомерных действий прибыли. Учитывая, что подконтрольность таких руководителей бенефициарам должника уже установлена, подлежат исследованию конкретные эпизоды их деятельности, такие как заключение сделок с должником, извлечение личной прибыли от перевода бизнеса должника (например, выплата себе дивидендов и пр.). После этого уже следует разрешить вопрос о наличии (отсутствии) оснований для привлечения их к ответственности за доведение до банкротства или в виде возмещения убытков», — подытожил он.
По словам Романа Яшина, юриста банкротной практики Адвокатской конторы «Бородин и Партнеры», в данном деле суды двух инстанций допустили довольно банальную ошибку, освободив от ответственности ряд лиц, получивших от должника активы, за счет которых последним велась хозяйственная деятельность.
Кассация справедливо указала, что судам требуется установить согласованность действий указанных лиц, влияния их противоправных действий на причины банкротства должника. Кажется очевидным, что лица, на которых фактически переведен бизнес и которые подконтрольны бенефициарам должника, также подлежат привлечению к ответственности. В любом случае, даже если суды при новом рассмотрении спора не установят оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, то необходимо исключить факт причинения убытков, что согласуется с положениями п. 20 Постановления Пленума ВС РФ № 53.
Анастасия Антонова, адвокат, советник юридической фирмы Chervets.Partners, отметила, что данный судебный акт является отличным примером позитивной судебной практики о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности и взысканию убытков за перевод бизнеса с целью сокрытия активов от кредиторов или третьих лиц.
Устоявшаяся судебная практика не допускает решения и действия органов управления хозяйственных обществ, в результате которых активы и деятельность основного общества перенаправляются в "зеркальное" общество с целью освобождения от обязательств либо с намерением причинить вред другому лицу или в обход закона. Подобные действия органов управления как перед кредиторами и акционерами, так и перед государством, в случае нарушения его интересов, признаются недобросовестными и злоупотреблением правом, влекущим разного рода гражданско-правовую ответственность за причиненные убытки (например, Определение СКЭС ВС РФ от 25 сентября 2020 года № 310-ЭС20-6760 по делу № А14-7544/2014, Постановление АС Западно-Сибирского округа от 4 июня 2018 года по делу № А27-19151/2016).
При этом, продолжила Анастасия Антонова, в силу вышеприведенного положения подп. 1 п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ № 62 недобросовестность действий директора в рассматриваемой ситуации считается доказанной.
«Примечательно, что суды кассационных инстанций широко применяют подход, раскрытый в данном постановлении как по кредиторским, так и по корпоративным убыткам, что, несомненно, важно в контексте Определения ВС РФ от 28 марта 2024 года № 305-ЭС23-22266. Верховный Суд РФ в Определении от 14.11.2022 г. № 307-ЭС17-10793 (26–28) также указал, что, учитывая тот факт, что намерение причинить вред, как правило, не афишируется, требование от потерпевшего представления им прямых доказательств согласованной воли сопричинителей о совместном причинении вреда чрезмерно и неоправданно. Вывод об этих обстоятельствах может быть сделан на совокупности согласующихся между собой косвенных доказательств по принципу: "установленные обстоятельства указывают на то, что, скорее всего, событие произошло только в результате согласованных действий"», — рассказала она.
Младший юрист VERBA Legal Федор Тонких отметил, что кассация обоснованно обратила внимание нижестоящих инстанций на особенности привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности за намеренное разделение бизнеса на «центр прибыли» и «центр убытков».
На уровне Верховного Суда (Определение СКЭС ВС РФ от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760 по делу № А14-7544/2014) еще в 2020 году сформировалась правовая позиция, что разделение бизнеса на "центр прибыли" и "центр убытков" является противоправным поведением и направлено во вред кредиторам. Намеренное аккумулирование активов всей группы компаний в рамках одного юридического лица неминуемо приводит к невозможности иных компаний группы погасить обязательства перед кредиторами за счет собственных средств и, как следствие, к банкротству "центра убытков". В таком случае за причинение вреда кредиторам подлежат привлечению к субсидиарной ответственности как сам "центр прибыли", так и его контролирующие лица.
По словам Федора Тонких, суд кассационной инстанции обоснованно обратил внимание на необходимость исследования наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих «центры прибыли», а именно их руководителей.
Кроме того, для практики важно, что аффилированность лиц, входящих в «центр прибыли», установлена в том числе через следующие фактические обстоятельства: общность лиц, оказывающих бухгалтерские и юридические услуги, наличие одинаковых лицензий. Таким образом, суд подтвердил, что доказательством, подтверждающим фактическую аффилированность, могут быть сведения, прямо или косвенно свидетельствующие о связанности лиц», — отметил он.
