Артем Яблоков

При этом и ранее, до настоящего обзора, суды скорее не удовлетворяли требования о снятии ареста с имущества должника-банкрота, когда такой арест был установлен в рамках уголовного дела. Однако нельзя сказать, что настоящий обзор ставит точку в рассматриваемом вопросе. Думается, это промежуточное выраженное мнение, так как ряд ответов на острые вопросы обзор не содержит… Например, что делать, если дело о банкротстве подходит к завершению, а расследование уголовного дела только началось? Что делать, если вопрос вины до вынесения приговора не предрешен, а исключать оправдание лица нельзя, кто в таком случае будет отвечать за невозможность удовлетворения требований кредиторов на протяжении длительного времени? Думается, законодатель имеет основания для постановки вопроса о возможности включения требования потерпевшей стороны в конкурсную массу, а также - установить размер обязательной доли (такая конструкция известна нам по институту наследования) для потерпевшего по уголовному делу.

Актуальность предлагаемых поправок становится очевидной при учете того обстоятельства, что уровень закредитованности населения весьма высок. Закредитованность непосредственно является фактором банкротства, которое уже, в свою очередь, и предусматривает формирование конкурсной массы из имущества должника. В нынешних геополитических условиях те граждане нашей страны, которые буквально рискуют жизнью каждый день в интересах государства и общества, заслуживают того, чтобы доход, связанный с выполнением такой государственной задачи, был законодательно защищен. Тем более, что такой доход наверняка получен после возникновения просроченных долговых обязательств (если речь идет о перспективе банкротства). При этом безусловно то, что вопрос взыскания задолженности должен так или иначе регулироваться, возможно, через реструктуризацию долга, рассрочку, отсрочку. Но и гарантия финансовой безопасности семьи военнослужащего присутствовать должна. Такая гарантия, конечно, не должна давать очевидную возможность для злоупотребления, но и в полном объеме производить взыскание на конкретный доход, думается, нерациональным.

Конечно, ВС РФ будет отталкиваться от определения, которое заложено в статье 11 НК РФ, и выражено в том, что индивидуальные предприниматели есть физические лица, зарегистрированные в установленном порядке и осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица. То есть ИП не равно юридическое лицо. Однако! ВС РФ, конечно, обратит внимание и на примечание к статье КоАП РФ, где указано, что ИП должны расцениваться как должностные лица, если тем же кодексом (КоАП РФ) не предусмотрено иное. А учитывая, что часть 4 статьи 11.33 КоАП РФ для должностных лиц предусматривает санкцию в виде штрафа в размере 30 тыс. рублей, мы можем ожидать решение ВС РФ, которое уменьшит обсуждаемую в жалобе санкцию не то что в два раза, а в десять раз. Причем восприятие ИП в качестве должностного лица — нормальная практика и на уровне кассационной инстанции, в частности.

Так, наличие того факта, что должник явился таковым в результате совершения в отношении него преступления, и вовсе указывает на сомнительность его статуса должника. Если долг явился результатом совершенного преступления, то оснований для обращения с заявлением о признании лица банкротом не может быть. Выплаченные денежные средства банку (в данном случае) следует взыскивать с виновного в рамках дела о мошенничестве лица (лиц). Но в данной ситуации банк пошел по кратчайшему пути, который оказался некорректным. Однако основная причина такой некорректности — в игнорировании обстоятельств, установленных в рамках уголовно-правового поля, на которые ВС РФ, в частности, и обратил внимание. Судебный акт демонстрирует нам то, что не существует исключенных друг от друга правовых явлений, есть правовая системность, которая должна соблюдаться на любой стадии и любым судом.

Следует отметить, что ограничение выезда из РФ в отношении банкрота может быть применено судом (а может — не применяться вовсе) до вынесения определения о завершении или прекращении производства по делу о банкротстве (в результате утверждения мирового соглашения). Думается, что такая норма рациональна в том, что на момент установления конкурсной массы (и непосредственно в период рассмотрения дела о несостоятельности) наличие в судебном процессе лица-банкрота необходимо для кредитора (кредиторов) и, как правило, иных участников процесса. Однако важным обстоятельством является то, что решение об ограничении права на выезд из РФ — мера, зависимая от суда, но не от наступления какого-либо обстоятельства в деле о банкротстве. После завершения процедуры банкротства ограничение на выезд банкрота из РФ введено быть не может. В то же время, ограничение на выезд из РФ в отношении должника — мера, которая применяется со стороны ФССП в весьма значительных объемах. Конечно, такой механизм не гарантирует удовлетворения требований кредитора, но безусловно способствует такому удовлетворению.