Денис Казаков

Финансовые документы банкрота — фундамент, на базе которого арбитражный управляющий выясняет причины банкротства и определяет горизонт работы, в том числе по оспариванию сделок и привлечению контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Поэтому к вопросу о содействии в получении этих документов нельзя подходить формально. Передача «бразд правления» номинальной фигуре, когда над горизонтом возвышается риск банкротства, - старый прием, с помощью которого фактические владельцы бизнеса пытаются уйти от взаимодействия с арбитражным управляющим и ответственности за банкротство. Верховный Суд неоднократно разбирал такие примеры и разъяснял нижестоящим судам, что необходимо выяснять, кто фактически контролировал денежные потоки должника и управлял бизнесом. Последняя судебная практика формируется с учетом этих разъяснений, попытки уклонения от ответственности с помощью номинальных фигур, как правило, пресекаются. С учетом этого, позиция кассационного суда о необходимости проверить, использовался ли номинальный руководитель и у кого фактически находятся финансовые документы должника, заслуживает поддержки.

Сложился явный уклон в пользу понижения очередности требований «в любой непонятной ситуации». Одно из слабых мест судебной практики — тотальная субординация кредиторов, которые хоть и аффилированы с должником, но не контролируют его, не находятся под воздействием контролирующих должника лиц и не претендуют на распределение его прибыли. Такой подход противоречит идеям Верховного суда РФ в Обзоре от 29.01.2020 года о том, что наличие бенефициарного интереса у кредитора — это необходимое условие для субординации его требований. В рассматриваемом деле Верховный суд поставил под сомнение законность субординации кредитора, чей бенефициарный интерес не был подтвержден. С позицией Экономической коллегии можно согласиться. Сама по себе аффилированность не означает, что кредитор мог извлекать выгоду из бизнеса должника, не доступную независимым кредиторам, а потому не должна безусловно влечь субординацию требований. В каждом споре необходимо анализировать все обстоятельства.

Для оспаривания таких требований предусмотрен специальный механизм экстраординарного обжалования судебного акта. Обратный подход стал бы под сомнение обязательность судебного акта. Выводы Верховного суда должны привести к уменьшению случаев пересмотра судебных актов через процедуру банкротства. Другая проблема этого спора состоит в установлении границы между преюдицией, то есть установленными судом фактами, и правовыми выводами суда. Если факты в идентичных спорах повторно не доказываются, то выводы могут различаться в зависимости от объема предоставленных доказательств, правовой позиции сторон и т.д. К сожалению, Верховный суд не разъяснил, где проходит тонкая грань между этими понятиями, что было бы полезно для судебной практики, поскольку попытки подменить их встречаются часто.

Основные вопросы вызывает первая сделка с аффилированным лицом, однако негативные последствия от оспаривания сделок несет не связанный с должником контрагент. Это спорный подход с учетом того, что из текста судебных актов не следует, что реальность зачтенных обязательств перед контрагентом вызвала сомнения, а сам зачет был совершен почти за два года до возбуждения дела о банкротстве. При оценке сделок с участием аффилированных лиц нужно учитывать корпоративную структуру их бизнеса. Если компании принадлежат одному бенефициару, то для контрагента может не иметь значения, какая именно из компаний будет участвовать в расчетах. Верховный суд проверит, насколько справедливо установлен баланс интересов сторон, и имелись ли основания для признания сделок недействительными с учетом сложившейся структуры взаимоотношений сторон.