С 2014 по 2017 год банк «Легион» предоставил производственной компании «МОЛОС» на основе тринадцати кредитных договоров займы на сумму 3,4 млрд рублей. Двенадцать займов банк предоставил для пополнения оборотных средств и один — для погашения обязательств третьих лиц. При этом большую часть полученных денег «МОЛОС» направлял на погашение ранее возникшей кредитной задолженности, то есть осуществлял ее рефинансирование. В рамках банкротства компании «МОЛОС» банк «Легион» попросил суд включить в реестр должника задолженность с начисленными на нее процентами и неустойкой на сумму 598 млн рублей. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал требование банка обоснованным, однако предпочел его субординировать. АСВ — конкурсный управляющий банка «Легион» — пожаловалось в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А48-3361/2018).
Фабула
С 2014 по 2017 год банк «Легион» и ООО «Производственная компания «МОЛОС» заключили тринадцать кредитных договоров, в рамках которых банк предоставил ПК «МОЛОС» денежные займы в совокупном размере 3,4 млрд рублей под поручительство руководителя Александра Терехова.
Двенадцать из указанных займов банк предоставил для пополнения оборотных средств и один — для погашения обязательств третьих лиц.
При этом суды установили, что большую часть полученных в рамках указанных кредитных договоров денег ПК «МОЛОС» направляла на погашение ранее возникшей кредитной задолженности, то есть фактически осуществляла ее рефинансирование, а в сумме 109,8 — на погашение перед банком кредитных обязательств третьих лиц, входивших с ПК «МОЛОС» в одну группу компаний (ООО «ЮВИ-Капитал» и ООО «Арктик»).
ПК «МОЛОС» исполнила обязательства по возврату сумм займа лишь частично в размере 11,7 млн рублей, в связи с чем непогашенной осталась задолженность в размере 450,1 млн рублей, которую банк просил включить в реестр признанной банкротом ПК «МОЛОС» с начисленными на нее процентами и неустойкой (суммарно в размере 598 млн рублей).
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, установил требование банка «Легион» в размере 577,7 млн рублей в составе требований кредиторов должника, подлежащих удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК.
АСВ как конкурсный управляющий банка «Легион» пожаловалось в Верховный суд, настаивая на включении требования банка в размере 577,7 млн рублей в третью очередь реестра. Экономколления решила рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций, признав предъявленные банком требования обоснованными в заявленном размере, пришли к выводу о наличии оснований для их субординирования.
В рамках дела о банкротстве банка «Легион» суд привлек к субсидиарной ответственности по обязательствам банка контролировавших его лиц. Основанием для привлечения их к ответственности послужило совершение виновных действий, повлекших объективное банкротство банка, в том числе по завышению качества активов заемщиков с начислением минимальных резервов, не соответствующих реальному уровню риска по займам.
По мнению судов, банк таким образом осуществлял кредитование и рефинансирование пяти групп компаний, к числу которых относилась следующая: ООО ПК «МОЛОС», ООО «Орловский молочный завод», ООО ТД «Молочная природа», ООО «Арктик», ООО «ЮВИ-Капитал», ООО «Милини» и Александр Терехов.
Суды, исследовав установленные в рамках приведенного обособленного спора обстоятельства, учитывая нетипичный для обычных хозяйствующих субъектов характер кредитования, пришли к выводу о наличии между банком и ПК «МОЛОС» скрытых, неформальных связей, общих экономических целей и интересов, направленных, в том числе, на сокрытие безнадежной ссудной задолженности группы компаний, в которую входила ПК «МОЛОС», и признаков фактической аффилированности и, как следствие, наличия оснований для применения повышенного стандарта доказывания в отношении предъявленных требований.
Суды первой и апелляционной инстанций также пришли к выводу, что кредитование ПК «МОЛОС» имело компенсационный характер, поскольку несмотря на рост финансовых показателей деятельности должника в абсолютном выражении после смены его единственного участника и руководителя, а также начала кредитования банком, получение кредитного финансирования не привело к существенному улучшению качества хозяйственной деятельности должника.
Кредитование банком ПК «МОЛОС» было сопряжено с высокой долей риска невозврата предоставляемых должнику кредитных средств, что вступает в противоречие с принципами платности, возвратности и срочности кредита. Выбранная высокорисковая модель финансирования хозяйственной деятельности ПК «МОЛОС» со стороны банка, при которой ПК «МОЛОС» предоставлялось существенное по сравнению с масштабами ее деятельности кредитное финансирование при неудовлетворительных показателях финансово-экономического состояния, нерентабельности его хозяйственной деятельности, а также отсутствии надлежащего обеспечения и иных разумных гарантий по возврату полученных денег с уплатой процентов, является нетипичной для кредитных правоотношений, но, напротив, характерной для правоотношений, возникающих внутри корпорации.
Разрешая спор и субординируя требования банка до очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что указанная модель финансирования хозяйственной деятельности должника путем предоставления кредитных средств, сопряженная с высокой долей риска их невозврата, о чем банк не мог не знать начиная уже с момента предоставления ПК «МОЛОС» первого кредита, свидетельствует о ее выборе только с целью перераспределения риска утраты вложенного финансирования на случай нерентабельности хозяйственной деятельности ПК «МОЛОС».
Суды отметили, что требования банка как лица, реально осведомленного о высокой степени риска невозврата предоставленного должнику кредитного финансирования и имевшего возможность отказаться от его осуществления, не может наравне конкурировать с требованиями иных независимых кредиторов.
Что думает заявитель
АСВ привело доводы, в том числе, об ошибочном применении к рассматриваемым правоотношениям правовой позиции, приведенной в пункте 9 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом ВС 29.01.2020 года (далее — Обзора).
Так, суды не установили статус банка «Легион» в качестве контролирующего ПК «МОЛОС» лица, как и не установлен факт предоставления кредитного финансирования под влиянием контролирующих должника лиц.
Бенефициар группы компаний, в которую входило ПК «МОЛОС», Александр Терехов никогда не входил в органы управления банка «Легион», а наличие связанности между Тереховым и банком «Легион» не может подтверждать совершение им действий исключительно в интересах «Легиона», что означает отсутствие фактического контроля хозяйственной деятельности Терехова и ПК «МОЛОС» со стороны банка «Легион» в том смысле, который бы позволял признать банк контролирующим должника лицом.
Обстоятельств, которые бы свидетельствовали о том, что банк имел право контролировать деятельность ПК «МОЛОС» и претендовать на извлечение неограниченной прибыли от такой деятельности (в случае успешного результата финансирования), суды не установили.
Однако суды, неверно распределив бремя доказывания, переложили на банк «Легион» обязанность по доказыванию факта отсутствия у него статуса контролирующего должника лица, права влияния на ключевые деловые решения ПК «МОЛОС» и/или соответствующего бенефициарного интереса.
Что решил Верховный суд
Применительно к правовой позиции, изложенной в пункте 11 Обзора, презюмируется отсутствие у кредитной организации цели участия в распределении всей предполагаемой будущей прибыли должника.
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Что в теории
ВС напомнил, что Обзором были обобщены правовые подходы, применение которых позволяет сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности (субординации) требований кредиторов, предполагающие не формальный подход к анализу требований аффилированных с должником лиц, а выяснение наличия оснований для применения механизма субординации их требований.
Так, в пункте 9 Обзора указано, что основанием понижения очередности удовлетворения требования контролирующего должника лица о возврате займа, предоставленного в начальный период осуществления должником предпринимательской деятельности, может являться отсутствие иных целей выбора такой модели финансирования, кроме как перераспределение риска на случай банкротства.
Неотъемлемым условием субординации требования кредитора по приведенному основанию является наличие у него бенефициарного интереса по отношению к должнику, заключающегося в возможности кредитора контролировать использование вложенных в общество средств и получать неограниченную прибыль как результат такого контроля в ситуации прибыльности проекта.
Сформулированная в данном пункте Обзора правовая позиция призвана обеспечить баланс между правами контролирующих должника лиц, выбравших менее рискованную для себя модель финансирования бизнеса, но сохраняющих при этом возможность получения неограниченной прибыли в случае успешности проекта, и правами кредиторов, финансирующих деятельность должника в рамках гражданско-правовых сделок и ограниченных в доходе от такого финансирования выгодой по этим сделкам (в данном случае комиссии и проценты по кредитным договорам).
По существу
В рассматриваемом случае суды установили только лишь факт аффилированности банка по отношению к группе компаний, в которую входила ПК «МОЛОС». Обстоятельств, позволяющих прийти к выводу о том, что банк «Легион» при предоставлении кредитного финансирования преследовал цель последующего распределения прибыли в случае успешности проекта либо действовал под влиянием контролирующего должника лица (пункт 4 Обзора), в судебных актах не приведено.
При этом применительно к правовой позиции, изложенной в пункте 11 Обзора, отсутствие у кредитной организации цели участия в распределении всей предполагаемой будущей прибыли должника презюмируется. Бремя доказывания обратного возлагается на лицо, ссылающееся на необходимость понижения очередности погашения требования банка, пояснила Экономколлегия.
Фактически суды, субординируя предъявленные требования, основывались на установленных в рамках дела о банкротстве банка «Легион» обстоятельствах ведения им высокорискованной кредитной политики, обусловленной фактической аффилированностью должностных лиц банка по отношению к группе компаний, в которую входила ПК «МОЛОС».
Однако само по себе ведение банком такой кредитной политики, явившееся впоследствии основанием для привлечения его контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам кредитной организации, не является достаточным основанием для субординации требований банка в отношении заемщиков, которым такие кредиты выдавались, подчеркнул ВС.
Таким образом, суды, сосредоточившись на оценке обстоятельств аффилированности сторон и условий выдачи кредитов, фактически вопрос о наличии у банка «Легион» бенефициарного интереса в отношении ПК «МОЛОС» не исследовали, в результате чего ими не были установлены обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Партнер ALUMNI Partners Иван Веселов положительно оценивает позицию ВС РФ, последовательно проводящего модель «мягкой» субординации требований аффилированных лиц.
Ранее российские суды не делали различия между требованиями аффилированных и независимых кредиторов. Однако с принятием Обзора судебной практики по субординации требований кредиторов маятник судебной практики качнулся в противоположную сторону — суды нередко стали понижать очередность удовлетворения требования только в силу факта аффилированности. Довод об аффилированности стал «лакмусовой» бумажкой, предрешающей выводы суда по спору. Верховный суд напомнил, что в России действует «мягкая» модель субординации требований, предполагающая понижение очередности компенсационного финансирования. Основание для понижения очередности такого требования неразрывно связано с наличием контроля по расходованию предоставленных средств и расчетом на неограниченную прибыль как результат такого контроля в случае успешного выхода из кризиса. Недопустимо смешивать основания для привлечения к субсидиарной ответственности и понижения очередности удовлетворения компенсационного финансирования. Противоправность поведения КДЛ при выдаче высокорискованных кредитов, являясь основанием для привлечения к субсидиарной ответственности, сама по себе не влечет субординацию этих требований в реестре кредиторов должника. Концентрация внимания нижестоящих судов на необходимости установления факта «бенефициарного контроля» в отношении кредитора и должника со стороны общих КДЛ должна скорректировать судебную практику тотального понижения очередности требований аффилированных лиц.
Юрист Domino legal team Александра Селянинова отметила, что механизм субординации требований кредиторов в делах о банкротстве является «детищем» правоприменительной практики, закрепленный Верховным судом в Обзоре от 29 января 2020 года.
В Обзоре были выработаны подходы к рассмотрению подобных требований и основания, по которым можно было субординировать требования кредитора. Несмотря на достаточно детальное регулирование этого вопроса на уровне ВС РФ, на практике все еще возникают ситуации, в которых суды уделяют недостаточное внимание установлению иных условий для субординации помимо аффилированности. В настоящем кейсе Верховный суд РФ еще раз обратил внимание судов на то, что одного только факта аффилированности кредитора и должника, а также их вхождения в одну группу лиц, недостаточно для того, чтобы субординировать требования кредитора. Суды должны были установить все обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, и соблюсти баланс интересов между кредиторами и должником. Вынесенный судебный акт позитивно отразиться на судебной практике, приведет к сокращению необоснованных заявлений арбитражных управляющих и иных конкурсных кредиторов о необходимости субординации требований при малейшем намеке на аффилированность между кредитором и должником.
Партнер Московской коллегии адвокатов «Арбат» Алексей Симоненко отметил, что все кредиторы равны, но есть кредиторы «равнее».
Возможно решение Верховного суда РФ будет носить частный характер и не повлияет на практику субординации кредитных организаций. А возможно оно послужит отправной точкой, когда понизить требование кредитной организации будет практически невозможно. Аффилированность между банком и группой компаний установлена судебным актом, кредитов должник получил на 461 млн рублей, вернул только 11,7 млн рублей. Кажется, что здесь все предельно ясно, однако Верховный суд РФ все равно отменил решение и указал нижестоящим судам на обязанность более подробно и мотивированно расписывать обязанности сторон по доказыванию, применять презумпции, и в данном случае на обязанность оценить вопрос о наличии у банка бенефициарного интереса в отношении должника. Если решение при втором круге не устоит, то можно констатировать, что без следственно-розыскных мероприятий, доказать бенефициарный интерес кредитной организации будет просто невозможно, а применение столь полюбившихся презумпций, по перекладыванию бремени доказывания/опровержения, просто не будет применим для споров по субординации кредитных организаций.
Адвокат, партнер ProLegals Марина Морозова отметила, что, действительно, на практике есть проблема в разграничении требований, подлежащих субординированию, от требований независимых кредиторов.
Зачастую в обоснование понижения очередности приводится только факт аффилированности. И это, конечно, искажает ранее сформулированный Верховным судом РФ подход к субординированию. Ключевой вывод в определении, на котором суд акцентирует внимание, — необходимо устанавливать, участвует ли кредитор в распределении прибыли должника и преследовал ли он такую цель при предоставлении финансирования. Суд обратил внимание на необходимость соблюдения баланса между кредиторами, финансирующими должника в целях последующего извлечения прибыли, и кредиторами, предоставивших денежные средства по гражданско-правовым сделкам в качестве расчетов. Необходимо различать эти два мотива и выяснять их при установлении обстоятельств по делу.
Партнер юридической фирмы INTELLECT, руководитеь практики «Банкротство», арбитражный управляющий Ольга Жданова отметила, что позиция Верховного суда РФ очень краткая и скудная, что, по мнению юриста, вызывает удивление, особенно на фоне установленного судами недобросовестного поведения банка, действующего совместно с должником.
Суды установили не просто аффилированность должника и банка, как указывает ВС РФ, но и обратили внимание на факты, которые, по сути, свидетельствуют о привилегированном положении банка по отношению к остальным кредиторам. А что это как не компенсационное финансирование, приведшее к необоснованному увеличению кредиторской задолженности, которой при обычных добросовестных отношениях между банком и заемщиком просто не могло возникнуть? Накачивание должника деньгами в отсутствие должного обеспечения, при наличии признаков кризисного состояния позволило должнику еще какое-то время скрывать истинное положение вещей, вводя в заблуждение других кредиторов. К сожалению, Верховный суд посчитал такое участие банка недостаточным для субординации. С учетом формулировок ВС полагаю с большой долей вероятности, что требования банка будут включены в реестр, что вызывает большое сожаление и поощряет такое недобросовестное поведение банков.
Юрист судебно-арбитражной практики АБ ЕПАМ Денис Казаков отметил, что в последнее время суды активно субординируют требования кредиторов.
Сложился явный уклон в пользу понижения очередности требований «в любой непонятной ситуации». Одно из слабых мест судебной практики — тотальная субординация кредиторов, которые хоть и аффилированы с должником, но не контролируют его, не находятся под воздействием контролирующих должника лиц и не претендуют на распределение его прибыли. Такой подход противоречит идеям Верховного суда РФ в Обзоре от 29.01.2020 года о том, что наличие бенефициарного интереса у кредитора — это необходимое условие для субординации его требований. В рассматриваемом деле Верховный суд поставил под сомнение законность субординации кредитора, чей бенефициарный интерес не был подтвержден. С позицией Экономической коллегии можно согласиться. Сама по себе аффилированность не означает, что кредитор мог извлекать выгоду из бизнеса должника, не доступную независимым кредиторам, а потому не должна безусловно влечь субординацию требований. В каждом споре необходимо анализировать все обстоятельства.
