Евгений Ведилин

Поскольку закон не содержит прямого указания на возможность применения указанных положений к убыткам взысканных с КДЛ, ранее практика нижестоящих судов по этому вопросу была не однозначной, но в большинстве случаев суды применяли аналогию и допускали применение этих положений ко взысканным убыткам, заменяя должника на, выбравшего соответствующий способ распоряжения требованием, кредитора. Теперь же ВС внес полную ясность в порядок применения таких положений закона, дав четкие разъяснения. Позитивно стоит отметить, что ВС не ограничился узким ответом на возникший вопрос, что применение положений закона к взысканным убыткам допускается, а дал довольно подробные разъяснения, как действовать нижестоящим судам и участникам дел о банкротстве, во-первых указав на необходимость определения правовой природы убытков, в зависимости от имущественного интереса на защиту, которого было направлено соответствующее требование о взыскании, в частности направлены ли таковые на возмещение имущественных потерь кредиторов (кредиторский иск) или самой корпорации (акционеров/участников), то есть корпоративный иск, цена которого не ограничена размером требований кредиторов.

Совсем недавно ВС в определении от 20.11.2023 года № 306-ЭС23-14467 указал, что, по общему правилу, в период действия моратория финансовые санкции не начисляются только на требования, возникшие до введения моратория. В связи с чем является логичной передача комментируемого кейса на рассмотрение экономической коллегии, поскольку, как следует из текста судебного акта, нижестоящие инстанции необоснованно применили правила о моратории к неустойке, начисленной за нарушение обязательства, допущенного в период после 01.06.2022 года. По всей видимости ВС отменит акты нижестоящих судебных инстанций и направит спор на новое рассмотрение для определения правильного периода и размера неустойки, подлежащей взысканию с ответчика, в очередной раз указав судам нижестоящих инстанций на возможность взыскания неустоек по требованиям, возникшим после введения моратория. Позиция, которую ВС РФ сформирует по результату рассмотрения настоящего дела, позволит кредиторам претендовать на максимальную компенсацию своих потерь, вызванных нарушением обязательств, в том числе контрагентами, прекратившими деятельность на территории РФ после событий 24.02.2022 года.

Ситуации, при которых Росреестр принимает решение о приостановке государственной регистрации либо об отказе в регистрации, встречаются довольно часто и, как правило, в основу положены «надуманные» основания, не основанные на законе, в связи с чем участникам гражданского оборота приходится дополнительно прикладывать усилия, нести расходы и защищать свои права в суде, что занимает достаточно много времени. В частности, в этом деле переход прав на объекты недвижимости был зарегистрирован по прошествии одного года. Как показывает статистика судебного департамента при ВС РФ о работе арбитражных судов, за 2022 год из оконченных производством по первой инстанции дел об обжаловании отказа в госрегистрации прав на недвижимое имущество было удовлетворено больше половины, что свидетельствует о том, что отказы Росреестра преимущественно необоснованны и незаконны. Позиция ВС, выраженная в рассматриваемом определении, абсолютно верная и в последующем будет стимулировать сотрудников Росреестра тщательно проверять поступающие на регистрацию документы, что должно повлечь уменьшение необоснованных отказов в регистрации.

Позиция является абсолютно правильной, поскольку в этом деле нижестоящие суды явно применили п. 6 ст. 20.3 закона о банкротстве формально, без оценки иных доказательств по делу, более того, безосновательно рассмотрев вопрос относительно обоснованности текущей задолженности в деле о банкротстве. Странно, что такую очевидную ситуацию не исправил суд кассационной инстанции, но, возможно, в этом деле сыграл свою роль тот факт, что кредитор являлся казенным предприятием города Москвы. Стоит отметить, что ВС так же намекнул на то, что кредитор по текущим платежам, полагающий, что его права нарушаются, не должен сидеть «сложа руки» в надежде на последующее привлечение управляющего к ответственности, а после игнорирования либо отказа в удовлетворении досудебной претензии вправе обратиться в общеисковом порядке в суд с целью взыскания текущей задолженности. Поэтому позиция ВС РФ должна в последующем позитивно сказаться на деятельности арбитражных управляющих, которые не будут отвечать за действия ранее утвержденных недобросовестных коллег.

Такая позиция ВС РФ, на мой взгляд, является верной. Зачастую суды нижестоящих инстанций, установив при оспаривании сделки родственные связи, признавали сделки недействительными фактически только на этом основании без детального установления иных обстоятельств ее заключения и исполнения, поэтому новое определение ВС должно обратить внимание судов, что сделки между родственниками не являются априори недействительными. При этом применительно к оспариванию договора дарения по специальным основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве, необходимо помимо аффилированности сторон устанавливать наличие цели причинения вреда в результате совершения такой сделки. Однако аффилированность сторон при оспаривании сделок в рамках дел о банкротстве предполагает, что стороны знали о наличии цели причинения вреда, если другая сторона не опровергнет такую презумпцию. Таким образом, аффилированность сторон не является достаточным основанием для признания такой сделки недействительной, на чем в очередной раз ВС РФ сделал акцент при вынесении определения.