Илья Чехин

Ответ на вопрос во многом влияет на возможность фактического исполнения решений арбитражных судов в России в условиях повышенного санкционного давления. Данное дело экстраординарно в силу значительной суммы требований и субъектов спора. Тем не менее позиции судов о следовании санкционному режиму и злоупотреблении правом, выраженным в неисполнении обязательств перед российской компанией и солидарной ответственности, вихрем промчались по инстанциям и стали оплотом для многих процессуальных позиций в других кейсах, которые до настоящего времени не разрешились в судах. Позиция судов направлена на защиту российских компаний под санкциями, которые в силу объективных причин ограничены в судебной защите за рубежом и фактическом исполнении решений.

В рамках спора суды разбирались с вопросом отнесения комиссионного вознаграждения по выданным до банкротства гарантиям к текущим или реестровым платежам. Сложившаяся судебная практика исходит из того, что в таком случае гарант приобретает к принципалу требование, которое не является текущим, а предъявляется как реестровое после уплаты по банковской гарантии банком-гарантом денежной суммы бенефициару. Для отнесения такого требования к реестровым в соответствии с п. 7 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63 суду первой инстанции необходимо было установить, что обеспечиваемое обязательство возникло до банкротства принципала. Именно на это указал суд апелляционной инстанции, направляя дело на новое рассмотрение. В данном споре обеспечиваемое обязательство возникло из договора генерального подряда 2019 года, гарантии выданы до банкротства принципала, следовательно производное от гарантийных обязательств требование о комиссионном вознаграждении, возникшее после возбуждения банкротства (в IV квартале 2022 года), следовало судьбе основного требования, то есть являлось реестровым. Таким образом, вероятнее всего Верховный суд РФ согласится с выводами суда апелляционной инстанции и повторно обратит внимание на разъяснения постановления Пленума ВАС РФ № 63.

Суды формально признали платежи недействительными без учета доводов компании «СП Групп» относительно того, что, во-первых, конкурсный управляющий не доказал факт уплаты должником денежных средств третьим лицам, которые произвели спорные платежи, а, во-вторых, спорные платежи совершены не за счет должника, а третьими лицами за счет собственных средств и не могут быть признаны недействительными сделками по смыслу ст. 61.3 закона о банкротстве. При этом позиция судов выстраивалась на том, что компания «СП Групп» узнала или должна была узнать о наличии оснований для признания сделок недействительными не позднее даты введения в отношении должника процедуры наблюдения. Верховный суд РФ обоснованно усмотрел в позиции судов основания для пересмотра судебных актов, поскольку аналогичный вопрос рассматривался ранее в этом же деле о банкротстве (Определение СКЭС Верховного суда от 11.09.2023 года N 308-ЭС20-8515(9) по делу N А32-55433/2017).