Ирина Каплун

Также Верховный суд напомнил о том, что у каждого действия есть последствия: "Должник, инициируя обжалование судебного акта в отсутствие его исполнения, несет риск увеличения периода индексации в случае признания его возражений необоснованными в судебной инстанции, где дело разрешено окончательно". При этом должник сам обращался в суд первой инстанции с заявлением об отсрочке исполнения судебного акта, а при подаче кассационной жалобы в СКЭС Верховного суда РФ просил приостановить исполнение судебного акта. Таким образом, после перечисления денежных средств на депозит службы судебных приставов взыскатель по причинам, инициированным должником, не получил причитающиеся ему денежные средства в течение более четырех месяцев. Непредоставление обществу в этом случае возможности провести индексацию умаляет его право на защиту от обесценивания денежных средств за период до их фактического получения.

В данном споре очевидно было оказано предпочтение одному из кредиторов. Но поскольку дело рассмотрено не в рамках дела о банкротстве, а в рамках искового производства к контролирующим лицам должника по обязательствам общества, оспаривать данную сделку не представляется возможным. Суд пришел к выводу о недобросовестном поведении контролирующего лица должника, что выразилось в незаконном выборочном исполнении обязательств перед контрагентами общества.

Верховный суд довольно ясно и четко «прошелся» по каждому пункту обжалуемых актов и указал на допущенные ошибки, а также напомнил о высказанной им ранее позиции относительно обеспечительных мер. Поэтому на практику скорее повлияет не это определение, а судебный акт, который будет вынесен с учетом выводов, изложенных в нем. Удивителен акт тем, что нужно было дойти до ВС, чтобы отменить судебный акт в отношении человека, которого нет в живых уже более 15 лет.

По сути в настоящем постановлении суд напомнил позицию, изложенную в определении СКЭС Верховного суда РФ от 13.07.2018 № 308-ЭС18-2197, о том, что при рассмотрении требования аффилированного (фактически аффилированного) кредитора применяется повышенный стандарт доказывания — «за пределами любых разумных сомнений». Аналогичные правовые позиции высшей судебной инстанции также отражены в определениях от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056, от 11.09.2017 № 301-ЭС17-4784, от 12.02.2018 № 305-ЭС15-5734(4,5). В определениях Верховного суда от 20.09.2018 № 305-ЭС18-6622 по делу № А40-177314/2015, от 23.08.2018 № 305-ЭС18-3533 по делу № А40-247956/2015 уже была сформулирована позиция о том, что для заинтересованных по отношению к должнику лиц установлен повышенный стандарт доказывания, который направлен на недопущение включения в реестр требований кредиторов должника требований, основанных на сделках, по которым заинтересованными лицами оформляются документы, не отражающие реальные хозяйственные операции, а также создания искусственной кредиторской задолженности и, как следствие, обеспечение контроля над процедурой банкротства путем включения требования аффилированного кредитора в реестр требований кредиторов должника.

Очень хочется верить, что статья 53.1 ГК РФ наконец-то заработает на практике. Кредиторы вынуждены обращаться в суды о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих общества, для защиты своих интересов. В соответствии со статьями 53, 53.1 ГК РФ должностные лица организации, а также лица, под контролем которых находится юридическое лицо, должны действовать добросовестно и разумно, и несут за свои действия ответственность, предусмотренную законодательством РФ. ВС в очередной раз указывает нижестоящим инстанциям на то, что бремя доказывания по таким делам лежит не на истце, а на ответчике. Добросовестность и разумность своих действий, приведших к невыполнению контролируемым им обществом обязательств, должно доказать лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности.