Фабула
В рамках дела о банкротстве ООО «Санаторий «Минеральные Воды-2»» (дело А63-9636/2023) Евгений Кудель попросил суд включить в реестр должника требование в 19,6 млн рублей. В обоснование требований кредитор указал на неисполнение должником обязательства по возврату задолженности, взысканной вступившими в законную силу решениями Минераловодского горсуда от 28.09.2022 и от 31.03.2023 года.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, включил требование Куделя в третью очередь реестра должника.
Управление Федеральной налоговой службы пожаловалось в окружной суд, рассказал ТГ-канал PLP/Северо–Кавказский.
Что решили нижестоящие суды
Суды установили, что требование кредитора подтверждено вступившими в законную силу судебными актами.
На момент заключения сделок должник не обладал признаками несостоятельности, а доказательств погашения задолженности в материалы дела не представлено.
В отсутствие доказательств того, что Кудель фактически контролировал должника или иным образом определял его действия, презумпция нетипичности платежей по признаку заинтересованности не может быть применена к заявителю, поскольку финансирование предоставлялось реально на условиях, доступных обычным (независимым) участникам рынка, и использовалось на собственные нужды заемщика.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Северо-Кавказского округа частично не согласился с нижестоящими судами.
Как следует из содержания решения суда общей юрисдикции от 24.03.2023 года, требование в размере 2,5 млн рублей основного долга документально подтверждено и вытекает из кредитного договора, заключенного ООО «Санаторий «Минеральные Воды-2»» со Сбербанком. Данная сумма впоследствии была погашена Куделем (поручителем). В указанной части требований вынесенные судебные акты являются законными и обоснованными, подчеркнул суд округа.
При этом окружной суд не согласился с нижестоящими судами, что задолженность по договорам займа в размере 17 млн рублей, взысканная с должника решением Минераловодского горсуда, тоже подлежит включению в третью очередь реестра.
Данный размер требований основан на договорах беспроцентного займа (всего 22 договора), заключенных между ООО «Санаторий «Минеральные Воды-2»» (заемщиком) и Евгением Куделем (займодавцем). Ответчик признал наличие перед Куделем просроченной задолженности. Суд общей юрисдикции установил также, что денежные средства передавались в наличной форме с оформлением кассовых ордеров.
При этом Кудель с 02.09.2015 года по настоящее время является учредителем ООО «Санаторий «Минеральные Воды-2»».
При рассмотрении спора ФНС со ссылкой на пункт 3.4 Обзора судебной практики от 29.01.2020 года возражала против включения требования Куделя в третью очередь реестра, указывая на аффилированность кредитора и должника, а также предоставление компенсационного финансирования путем непринятия мер по истребованию задолженности по неисполненным должником договорам займов в течение длительного времени перед возбуждением настоящего дела о банкротстве, что является основанием для понижения очередности удовлетворения заявленного требования.
Суды не дали надлежащую оценку указанным доводам управления, не учли взаимосвязь кредитора и должника, признаки неплатежеспособности должника в период непринятия кредитором мер по истребованию задолженности, подчеркнул суд округа.
Суды руководствовались лишь формальными доказательствами, представленными кредитором, без учета доводов уполномоченного органа о том, что стороны являются фактически аффилированными, в связи с чем, при установлении реальности их правоотношений подлежит применению более высокий стандарт доказывания, и исследованию подлежат первичные документы, подтверждающие наличие и размер обязательств.
Ссылаясь на аффилированность кредитора и должника, ФНС указывала на необходимость применения в данном споре повышенного стандарта доказывания и то, что согласно бухгалтерской отчетности за 2017 год должник работал в убыток, который составил 5,4 млн рублей. То есть должник с 2017 года находился в состоянии имущественного кризиса. Однако данные доводы и обстоятельства суды надлежаще не исследовали.
Кроме того, имеет значение не само по себе документальное подтверждение наличия имущественного кризиса на момент предоставления финансирования путем отказа от принятия мер по истребованию задолженности, а тот факт, что такое изъятие финансирования повлекло бы возникновение имущественного кризиса на стороне должника.
С учетом вышеизложенного, суд кассационной инстанции посчитал, что выводы судов в изложенной части сделаны без надлежащего исследования обстоятельств дела, имеющих существенное значение для правильного разрешения спора, и оценки доказательств, при неправильном применении норм материального права.
Итог
АС Северо-Кавказского округа частично отменил акты нижестоящих судов в части включения в реестр должника требования кредитора в размере 17 млн рублей, направив спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
По сути в настоящем постановлении суд напомнил позицию, изложенную в определении СКЭС Верховного суда РФ от 13.07.2018 № 308-ЭС18-2197, о том, что при рассмотрении требования аффилированного (фактически аффилированного) кредитора применяется повышенный стандарт доказывания — «за пределами любых разумных сомнений». Аналогичные правовые позиции высшей судебной инстанции также отражены в определениях от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056, от 11.09.2017 № 301-ЭС17-4784, от 12.02.2018 № 305-ЭС15-5734(4,5). В определениях Верховного суда от 20.09.2018 № 305-ЭС18-6622 по делу № А40-177314/2015, от 23.08.2018 № 305-ЭС18-3533 по делу № А40-247956/2015 уже была сформулирована позиция о том, что для заинтересованных по отношению к должнику лиц установлен повышенный стандарт доказывания, который направлен на недопущение включения в реестр требований кредиторов должника требований, основанных на сделках, по которым заинтересованными лицами оформляются документы, не отражающие реальные хозяйственные операции, а также создания искусственной кредиторской задолженности и, как следствие, обеспечение контроля над процедурой банкротства путем включения требования аффилированного кредитора в реестр требований кредиторов должника.
Данный кейс — классический пример компенсационного финансирования. Стандартная история — аффилированное лицо заключает договор займа с должником, просуживает задолженность через суд общей юрисдикции и включается в реестр требований кредиторов, чтобы получить контроль над процедурой банкротства. Примечательно, что денежные средства кредитор вносил наличным способом. Хотя при рассмотрении обоснованности требования, основанного на договоре займа, суды должны исследовать имущественное положение заявителя, проанализировать реальность поступления денежных средств, установить, была ли у заявителя финансовая возможность выдать займ. Важно, что кредитор длительное время не предпринимал меры по возврату задолженности. Учитывая, что кредитор с 2015 года является учредителем должника, удивительно, что нижестоящие суды изначально не понизили очередность кредитора или не отказали во включении в реестр требований кредиторов.
В рассматриваемом деле обращает на себя внимание, что несмотря на устойчивую судебную практику, сложившуюся после выхода Обзора ВС РФ об установлении требований контролирующих и аффилированных с должником лиц от 29.01.20 года, суды продолжают допускать существенные ошибки, прежде всего в распределении бремени доказывания между сторонами. В данном деле налоговый орган привел достаточно убедительные доказательства наличия у платежей признаков компенсационного финансирования. В частности: займы предоставлены учредителем, являлись беспроцентными, носили регулярный характер, вносились через приходно-кассовые ордера, длительное время не востребовались. Кредитор, фактически, в опровержение представил лишь довод о том, что практика выдачи займов существовала на протяжении длительного времени и целью являлось пополнение оборота денежных средств, что только подтверждает их компенсационный характер. На мой взгляд суд округа, отменяя судебные акты нижестоящих инстанций, в очередной раз подтвердил, что суды и далее будут предъявлять достаточно жесткие стандарты при включении в реестр такого рода требований аффилированных лиц.
Андрей Макаров, старший юрист юридической фирмы «Степачков и Сурчаков», отметил, что для участников оборота постановление суда может быть полезно в части вывода о возможности устранения подозрений в компенсационном характере финансирования в результате предоставления необходимых доказательств.
Однако порог доказывания по таким вопросам крайне высок, и, по большому счету, сводится к разрешению вопроса о том, имелись ли у должника признаки несостоятельности на момент предоставления средств или нет. При их наличии за такими операциями, с высокой долей вероятности, будет признан компенсационный характер. Ожидать изменений в практике после вынесения настоящего постановления не приходится. Однако оно последовательно продолжает заданный несколько лет назад Верховным судом тренд на недопущение удовлетворения требований аффилированных с должником кредиторов за счет независимых кредиторов. К сожалению, подобные кейсы создают негативный фон для недавно принятых изменений в закон о банкротстве, среди которых есть возможность разрешения вопросов о включении требований в реестр кредиторов без проведения судебных заседаний. При виде подобных споров может сложиться впечатление, что проведение судебных заседания все же необходимо для донесения своей позиции.
Инна Дербенева, адвокат, партнер адвокатского бюро «Гуцу, Жуковский и Партнеры», отметила, что суды демонстрируют различные подходы к проблеме субординации требований контролирующих должника лиц (в судебной практике можно найти примеры как полного отрицания субординации, так и применения тотальной автоматической субординации).
В обсуждаемом деле суд кассационной инстанции встал на сторону более мягкой модели, указав на то, что аффилированность кредитора с должником не является самостоятельным основанием для понижения в очередности его требования. Однако данная правовая позиция вряд ли облегчит положение кредитора в этом деле, поскольку высока вероятность, что предоставление кредитором займов должнику будет признано компенсационным финансированием. Применительно к данному спору можно также затронуть вопрос о действии правил о субординации требований кредиторов во времени — займы начали предоставляться кредитором в 2017 году, когда еще не появился Обзор ВС РФ от 29.01.2020 года. Представляется, что Обзор в данном случае может применяться ретроспективно, поскольку он не является актом гражданского законодательства. Кроме того, необходимо иметь в виду, что уже в 2017 году в т.н. деле Юркова ВС РФ высказывался о недопустимости включения в реестр требований, фактически являющихся корпоративными. Другими словами, на момент предоставления кредитором первого займа (27.12.2017 года) в судебной практике отношение к компенсационному финансированию уже было негативным.
Требование кредитора, основанное на выдаче наличного займа в условиях аффилированности, — краеугольный камень банкротных дел. К таким требованиям у судьей отношение как к «казанской сироте», они (судьи) более тщательно исследуют и оценивают «подводные камни» в долговых отношениях должника и кредитора. Даже преюдиция вступившего в силу акта о задолженности не освобождает суд от проверки и не служит безусловным основанием для включения требования в реестр. Спорное дело — очередное доказательство этого.
Верховный Суд РФ последовательно придерживался данного подхода в своих определениях в рамках борьбы с влиянием аффилированных кредиторов и окончательно оформил его в т.н. Обзоре по субординации. В рассматриваемом случае суд кассационной инстанции указал на еще один признак, который может свидетельствовать о нахождении должника в состоянии имущественного кризиса, — наличие убытка по итогам финансового года в соответствии с данными бухгалтерской отчетности. На мой взгляд, придание данному признаку самостоятельного значения существенно снижает «сложность» доказывания для возражающих на требование лиц, которые могут ссылаться на бухгалтерские показатели должника вместо представления доказательств наличия у него признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества или иных обстоятельств, указанных в ст. 9 закона о банкротстве. Поэтому наличие убытка по итогам финансового года, по моему мнению, не должно рассматриваться в качестве единственного обстоятельства, свидетельствующего о нахождении должника в имущественном кризисе.
Дмитрий Забродин, адвокат, заместитель руководителя практики банкротства и специальных проектов юридической фирмы «ЮСТ», отметил, что позиция суда кассационной инстанции касается вопросов предоставления должнику, находящемуся в состоянии имущественного кризиса, компенсационного финансирования в виде непринятия аффилированным кредитором мер к взысканию задолженности и является логичным продолжением подхода Верховного суда РФ о необходимости понижения очередности требований таких кредиторов для целей защиты интересов независимых кредиторов должника.
По словам Дмитрия Забродина, суд кассационной инстанции также закрепил на своем уровне следующую позицию, которая набирает популярность у апелляционных судов: для компенсационного финансирования в виде невзыскания задолженности важно не документальное подтверждение имущественного кризиса на момент его предоставления, а то обстоятельство, что если бы долг был взыскан, то должник оказался бы в таком кризисе.
«Указанная позиция следует из толкования положений п. 3.2 Обзора по субординации, соответствует их логике в целом, поэтому, на мой взгляд, с вероятностью получит более широкое распространение в судебной практике. Тем не менее, она смещает акцент с объективных данных об имущественном кризисе на вероятность его наступления и явно направлена на усложнение предмета доказывания для аффилированного кредитора, который должен не только представить разумные причины своего поведения, но и отдельно обосновать наличие у должника возможности остаться на плаву в случае истребования предоставленного финансирования. По моему мнению, сделать это в условиях уже наступившего банкротства затруднительно, вдобавок ситуация осложняется вероятностным характером данного обстоятельства, в связи с чем такой подход следует признать дискуссионным», — отметил он.
Выводы суда кассационной инстанции являются правильными и соответствуют сложившейся правоприменительной судебной практике. Наличие судебного акта, подтверждающего задолженность, затрудняет оспаривание обстоятельства размера долга, если отсутствуют доказательства исполнения данного судебного акта, но не препятствуют лицам, участвующим в деле, приводить аргументы в пользу фактической аффилированности лиц (участников правоотношений), должника и кредитора, в целях субординации права требования. Суд обязан данным доводам дать оценку.
Доводам лица, участвующего в деле, о фактической аффилированности должника и кредитора и о нестандартных экономических отношениях сторон сделки суд обязан давать оценку, так как это напрямую влияет на очередность удовлетворения права требования. Выводы суда кассационной инстанции соответствуют сложившейся судебной практике.
Мария Зенкина, юрист «Бендерский и партнеры», отметила, что комментируемое постановление является прекрасным примером оформившегося тренда в арбитражной практике на усложнение включения в реестр требований кредиторов для аффилированных с должником лиц, стремящихся "размыть" требования независимых кредиторов.
Ранее Верховный суд уже указывал на преимущественное положение независимых кредиторов к должнику перед требованиями кредиторов, основанных на корпоративных правоотношениях (определение ВС РФ от 06.07.2017 № 308ЭС17–1556). По существу, суд заподозрил включающегося кредитора в том, что сторонами была создана искусственная задолженность по договорам займа, и предложил нижестоящим судам применить повышенный стандарт доказывания для исключения любых разумных сомнений в реальности долга. Как правильно указал окружной суд, при разрешении споров о включении требований аффилированных кредиторов недопустим формализм и установление только наличия вступившего в законную силу судебного акта, подтверждающего возникновение и размер задолженности. В каждом конкретном случае суды должны устанавливать наличие (отсутствие) признаков банкротства должника на момент совершения спорных сделок, исследовать вопрос аффилированности кредитора и должника, предлагать представить дополнительные первичные доказательства возникновения задолженности (в том числе проверить финансовую возможность кредитора предоставить займ на столь значительную сумму).
По словам Марии Зенкиной, в случае, если кредиторам не удастся представить доказательства, соответствующие такому повышенному стандарту, суды вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала и применить положения о субординации.
«Высказанная в этом деле позиция окружного суда при дальнейшем ее использовании нижестоящими судами будет способствовать более предсказуемой и справедливой арбитражной практике», — отметил она.
