Михаил Рычков

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, суд, рассматривая требование кредитора, может признать сделку, положенную в обоснование такого требования, недействительной по общегражданским основаниям (параграф 2 главы 9 ГК РФ). В настоящем деле суды, руководствуясь названными разъяснениями, признали договоры об открытии кредитных линий, заключенные должником и банком, правопреемником которого является кредитор, мнимыми сделками (пункт 1 статьи 170 ГК РФ). При этом суды, констатируя мнимость заключенных сделок, исходили из того, что денежные средства, полученные должником по таким договорам, были направлены на погашение кредиторской задолженности перед банком по предыдущим кредитным договорам. Представляется, что Верховный суд РФ, рассматривая кассационную жалобу, обратит на это внимание.

С учетом положений части 1 статьи 4 закона № 230, статьи 2 закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и постановления Правительства РФ от 31.12.2021 года № 2607 «Об утверждении Правил оказания телематических услуг связи», отправка сообщений должникам может производиться не только путем отправки с использованием телефонных номеров по сетям радиотелефонной связи, но и путем отправки электронных сообщений с применением соответствующих протоколов информационного обмена и технологических платформ, предназначенных для такого обмена. В свою очередь, отправка телематических электронных сообщений технологически производится без использования телефонного номера, а также выделенного телефонного аппарата/абонентской станции как средств связи. Такая отправка производится через информационную систему. Между тем, законом № 230 установлено, что при осуществлении взаимодействия с должником путем направления сообщения либо звонка для каждого вида использованных сетей установлена обязанность раскрытия информации об отправителе сообщения. Учитывая особенности отправки телематических электронных сообщений, такое раскрытие осуществляется путем выделения абоненту (кредитору) неизменного буквенного имени, передаваемого должнику при отправке сообщений от имени такого кредитора.

Само по себе требование конкурсного управляющего об истребовании информации о передвижении транспортных средств соответствует целям закона о банкротстве, поскольку позволит установить месторасположение такого имущества и приведет к пополнению конкурсной массы. Между тем, Конституционный суд неоднократно отмечал, что принцип правовой определенности предполагает стабильность правового регулирования и исполнимость вынесенных судебных решений. Судебные акты должны быть исполнимы реально и безусловно. В этой связи, суды, вынося оспариваемые судебные акты, были обязаны установить факт наличия у управления ГИБДД ГУВД по Москве и центра автоматизированной фиксации административных правонарушений в области дорожного движения ГИБДД по Москве соответствующей информации, в том числе, посредством указания на действующее правовое регулирование, которое бы обязывало собирать и хранить такую информацию.

В свою очередь, обоснованные сомнения в реальности сложившихся отношений между близкими родственниками объясняются тем, что особенность возникающих в таком случае имущественных отношений заключается в отсутствии самого обязательства, а возврат денег воспринимается в качестве благого пожелания, обусловленного исполнением основанного на родственных отношениях морально-этического обязательства ребенка перед своим родителем (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 11.05.2022 по делу № А60-23101/2021). Иными словами, любое предоставление, осуществленное кредитором в пользу близкого родственника, в отношении которого впоследствии возбуждено производство по делу о банкротстве, рассматривается в качестве дарения или иного «благого пожелания», в связи с чем не требует от должника какого-либо равноценного встречного исполнения. В этой связи, суды, рассматривая такие требования, исходят из презумпции необоснованности заявленных требований.