Автовазбанк на основании договоров об открытии кредитных линий предоставил компании «Меркурий» более 298 млн рублей на пополнение оборотных средств. Полностью деньги возвращены не были и Автовазбанк (правопреемником которого впоследствии стал банк Траст) инициировал банкротство должника. Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, возбудил в отношении «Меркурия» наблюдение и включил требование Траста в размере 209 млн в третью очередь реестра должника. Однако после того как суд признал «Меркурий» банкротом, окружной суд отменил акты нижестоящих судов в части, касающейся включения требований Траста в реестр должника, и направил спор на новое рассмотрение. На этот раз суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал требования Траста необоснованными. По мнению судов, кредитные договоры являются мнимыми сделками и были заключены лишь для вида. Банк Траст пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 1 февраля 2024 года (дело А55-31689/2018).
Фабула
В 2014 и 2015 годах Автовазбанк на основании заключенных договоров об открытии кредитных линий предоставил ООО «Меркурий» 23 траншами более 298 млн рублей на пополнение оборотных средств.
В обеспечение исполнения принятых по кредитным договорам обязательств «Меркурий» передал банку в залог недвижимое имущество и требование к ООО «Росскат-Сырье».
В дальнейшем Автовазбанк (правопреемником которого впоследствии стал банк Траст) потребовал в суде признать «Меркурий» банкротом и включить в реестр должника требование в размере 209 млн рублей как обеспеченное залогом.
В декабре 2020 года суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, признал требование банка обоснованным, возбудил в отношении «Меркурия» процедуру наблюдения и включил требование Траста в размере 209 млн в третью очередь реестра должника.
Однако после того как суд признал «Меркурий» банкротом и ввел конкурсное производство, окружной суд отменил акты нижестоящих судов в части, касающейся включения требований банк Траст в реестр требований кредиторов «Меркурия», направив спор в этой части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал требования Траста необоснованными.
Траст пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 1 февраля 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Проанализировав выписки по расчетным счетам, суды установили, что часть полученных по кредитным договорам траншей «Меркурий» использовал на погашение задолженности по ранее заключенным им же трем другим кредитным договорам. Другая часть траншей была направлена на погашение задолженности по этим же договорам, возникшей из предыдущих траншей.
В свою очередь, деньги, полученные «Меркурием» по трем другим кредитным договорам, расходовались следующим образом. Первая их часть через счета общества «Росскат-Сырье» поступила АО «Росскат», ООО «КомстарИнвест» и ООО «Траст-Сити». Вторая часть использовалась для исполнения обязательств «Меркурия» по предыдущим кредитным договорам. Третья часть траншей, предоставленных «Меркурию» по кредитным договорам, направлялась на погашение задолженности по этим же договорам, возникшей из ранее выданных траншей.
Суды установили, что «Меркурий», «Росскат-Сырье», «Росскат», «КомстарИнвест», «Траст-Сити» и ряд других юридических лиц входили в группу компаний «РОССКАТ». При этом «Росскат-Сырье» в рамках данной группы занималось заготовкой вторичного сырья (лома меди), «Росскат» — производством медной катанки, медных анодов и кабельной продукции, а «Меркурий» и «КомстарИнвест» — перераспределением внутри этой группы кредитных средств, получаемых от Автовазбанка, не осуществляя иную хозяйственную деятельность.
Сам Автовазбанк в спорный период являлся лицом, фактически связанным с группой компаний «РОССКАТ».
Впоследствии была введена временная администрация по управлению Автовазбанком, уменьшен размер его уставного капитала до одного рубля и он был присоединен к банку Траст в рамках проводимых ЦБ мероприятий, направленных на оздоровление банковского сектора и создание условий для управления портфелем проблемных и непрофильных активов.
Кроме того, как установили суды, в настоящее время банк Траст в силу корпоративного участия осуществляет мажоритарный контроль над обществом «Росскат».
Исходя из указанных фактических обстоятельств спора суды, констатировав отсутствие доказательств, указывающих на пополнение имущественной массы общества «Меркурий» вследствие кредитования, квалифицировали спорные кредитные договоры Автовазбанка с «Меркурием» как мнимые сделки, то есть сделки, совершенные лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, не усмотрев оснований для отнесения их к числу притворных. Суды также сочли, что Автовазбанк не понес какие-либо имущественные потери от спорных операций, так как банк Траст не представил свидетельств уменьшения активов кредитной организации.
Сославшись на то, что требования банка Траст основаны на ничтожных договорах, суды признали их необоснованными.
Что думает заявитель
Траст указывает на отсутствие порока воли сторон кредитных договоров. Он находит ошибочным вывод судов о ничтожности сделок.
Податель жалобы полагает, что, по сути, организациями, входящими в группу компаний «РОССКАТ», посредством оформления спорных договоров об открытии кредитных линий с экономической точки зрения была произведена реструктуризация ранее возникшей задолженности по предыдущим кредитным договорам. Автовазбанк от такого рефинансирования имущественную выгоду не извлек.
При этом группа «РОССКАТ» вела реальную деятельность по изготовлению медесодержащей продукции, а изначально выданные члену этой группы — «Меркурию» — денежные средства в Автовазбанк так и не были возвращены.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.В. Разумов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Адвокат, управляющий партнер АБ «Голенев и Партнеры» Вячеслав Голенев отметил, что ему нравится комментируемое определение, «так как судья Разумов вновь ставит перед правопорядком правильный и абсолютно обоснованный вопрос: как применять закон, если по форме у нас вроде бы непонятная и обладающая некоторыми признаками недействительности кредитная сделка первоначального банка и заемщика, а по экономическому существу это кредитование группы компаний и фактически это реструктуризация долга группы перед банком?
Поволжский округ занял первый подход, хотя в некоторых других округах (Московский, Западно-Сибирский) кредитование банком группы компаний связанных заемщиков/поручителей/залогодателей рассматривается как взаимоотношения независимых контрагентов: банка, дающего кредит или реструктуризацию кредита (кредитную линию), и группы компаний на стороне заемщика (экономической группы заемщика). В ином случае искажается реальная экономика кредитного вопроса в спорных отношениях, что влечет и неправильно применение норм материального права. Требование банка-правопреемника, на мой взгляд, имеет шансы на успех в ВС: путем включения новым судебным актом или путем отмены с направлением на новое рассмотрение с возможно положительными для кассатора выводами ВС.
Адвокат, партнер ProLegals Марина Морозова считает, что в данном споре о мнимости кредитования может идти речь в случае, если выданные деньги возвращались в банк в той сумме, в которой они и выдавались.
Как правило, это происходит путем совершения технических проводок по счетам внутри банка. То есть, для установления мнимости необходимо доказать этот «кругооборот». Если деньги не возвращались и выходили на внешние счета, то аргументы банка заслуживают внимание. В таком случае дело может быть направлено на новое рассмотрение для переустановления обстоятельств.
Юрист АБ «Гуцу, Жуковский и партнеры» Михаил Рычков отметил, что в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором, с другой стороны.
При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, суд, рассматривая требование кредитора, может признать сделку, положенную в обоснование такого требования, недействительной по общегражданским основаниям (параграф 2 главы 9 ГК РФ). В настоящем деле суды, руководствуясь названными разъяснениями, признали договоры об открытии кредитных линий, заключенные должником и банком, правопреемником которого является кредитор, мнимыми сделками (пункт 1 статьи 170 ГК РФ). При этом суды, констатируя мнимость заключенных сделок, исходили из того, что денежные средства, полученные должником по таким договорам, были направлены на погашение кредиторской задолженности перед банком по предыдущим кредитным договорам. Представляется, что Верховный суд РФ, рассматривая кассационную жалобу, обратит на это внимание.
По словам Михаила Рычкова, с одной стороны, использование полученных по кредитному договору денежных средств в целях погашения кредиторской задолженности является распространенной деловой практикой и не выходит за пределы обычаев гражданского оборота.
«С другой стороны, заключение между одними лицами новых кредитных договоров с целью погашения задолженности, образовавшейся по предыдущим кредитным договорам, представляется не вполне экономически обоснованным и разумным решением, поскольку никоим образом не изменяет правовое положение сторон, за исключением случаев, когда банк утратил возможность принудительного взыскания задолженности по ранее заключенным кредитным договорам. В условиях аффилированности сторон (должника и банка), позволяющей сторонам заменять необоснованную кредиторскую задолженность обоснованной, судам надлежало установить, имелась ли у банка возможность принудительного взыскания задолженности по заключенным ранее кредитным договорам. В том случае, если такой возможности не имелось, вновь заключенные договоры об открытии кредитных линий следует признать недействительными, поскольку они были направлены не на пополнение оборотных активов должника, а на возмещение имущественных потерь банка», — указал он.
Если же, по словам Михаила Рычкова, найдут свое документальное подтверждение доводы кредитора о том, что договоры об открытии кредитных линий были направлены на реструктуризацию ранее возникшей задолженности по предыдущим кредитным договорам, то выводы судов о недействительности таких сделок являются неправомерными.
Старший юрист «ЮрТехКонсалт» Анастасия Лысенко считает, что в комментируемом деле судам, с учетом уже установленных обстоятельств, следовало выяснить, извлек ли банк выгоду от выдачи денежных средств должнику.
Принимая во внимание нахождение банка в одной группе лиц с должником, в предмет доказывания следовало включить факт возврата денежных средств банку. Возврат мог быть осуществлен как напрямую, так и опосредованно, то есть через цепочку сделок (перечислений). Из судебных актов не ясно, исследовал ли этот вопрос суд? Сам по себе факт аффилированности не свидетельствует о недобросовестности. Верховный суд РФ может более четко сформулировать предмет доказывания в подобных спорах, что позволит выработать единообразную практику.
Советник практики разрешения споров Tomashevskaya & Partners Денис Крауялис отметил, что суды, отказывая во включении требований банка, квалифицировали кредитные сделки как мнимые сделки, то есть как сделки, совершенные лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия.
Однако Верховный суд РФ с этим не согласился и, скорее всего, отменив судебные акты, принятые на втором круге рассмотрения, вернет дело в первую инстанцию. Доводы банка о том, что отношения носили реальный характер, поскольку сделка фактически исполнялась сторонами, а в обеспечение сделки были заключены договоры залога, в том числе недвижимого имущества, придется проверить снова. Возможно, Верховный суд РФ также укажет, что сам факт того, что денежные средства, полученные от банка, через цепочку юридических лиц возвращались банку (участие в групповых транзакциях), не является достаточным основанием для вывода о мнимости сделок. Судебный акт представляет интерес, в первую очередь, для кредитных организаций, которых в последнее время часто обвиняют в участии в транзитных операциях групп компаний, при этом банки справедливо приводят доводы о том, что даже если деньги были возвращены в банк в счет иных кредитных обязательств, то есть фактически должник рефинансировал кредит, это не является признаком мнимой или ничтожной сделки, экономический эффект для должника достигнут.
Арбитражный управляющий, управляющий партнер INSIGHT ADVOCATES Елизавета Порамонова считает позицию банка Траст логичной и обоснованной, ведь банк фактически не получил возврат выданных кредитов, и реструктуризация задолженности, произведенная Меркурием, банку какой-либо выгоды не принесла.
Исходя из обстоятельств дела, должник осуществлял хозяйственную деятельность, в том числе на кредитные деньги. В деловом обороте часто встречаются ситуации получения нескольких кредитов и рефинансирования долгов, запрета на получение или выдачу денежных средств для таких операций закон не содержит. Запрета на осуществление хозяйственной деятельности группой компаний также не имеется, поэтому одного факта аффилированности для признания договоров мнимыми не может быть достаточно. Поэтому, если Верховный суд установит, что должник действительно работал как обычная рыночная компания (или группа компаний), без признаков намеренного злоупотребления, то судебные акты будут скорее всего отменены и дело направят на новое рассмотрение.
Юрист VERBA LEGAL Тимур Мухлисов считает, что с высокой долей вероятности Верховный суд РФ отменит судебные акты и направит спор на новое рассмотрение, поскольку судами давалась разная оценка взаимоотношениям должника и кредитора.
И это, на мой взгляд, не удивительно, поскольку представленная схема движения денежных средств в рамках одной группы компаний, с одной стороны, не является экономически целесообразной, а с другой — может быть квалифицирована в качестве реструктуризации имеющейся задолженности. При поиске ответа на этот вопрос необходимо выяснять мотивы заключения кредитных договоров, анализировать отношения между сторонами, условия и сроки предоставления денежных средств, а также иные обстоятельства. Вполне вероятно, что Верховный суд РФ попытается провести указанное разграничение в рамках настоящего спора. Однако в целом, как представляется, Верховный суд не сформулирует какую-либо новую позицию, которая коренным образом повлияла бы на правоприменительную практику.
Юрист адвокатского бюро S&K Вертикаль Даниил Анисимов отметил, что дело о банкротстве ООО «Меркурий» является лишь крупицей массива дел о банкротстве лиц, входящих в группу компаний «Росскат».
Однако все эти дела, по словам Даниила Анисимова, как и рассматриваемое, несмотря на тяжеловесность судебных актов, не отвечают на один вопрос: привело ли оседание денежных средств на конечных связанных с банком получателях к выводу или возврату этих средств банку?
«И, пропустив этот вопрос, суды во всех делах завершают рассуждения выводом: имущественная масса должника не увеличилась, а имущественная масса кредитора не уменьшилась, поэтому требования кредитора не могут быть удовлетворены (определение Верховного суда РФ от 26.11.2018 N 305-ЭС18-11840). Но суды не дали оценку тому, что группа компаний все же была кредитована (хоть и через техническую компанию), а передача имущества аффилированному лицу не означает в отсутствие прочих обстоятельств ничтожность такой передачи, ведь факт остается фактом: денежные средства переданы. Вероятно, следует ожидать позицию о том, что транзитная операция, нарушающая требования законодательства о банковской деятельности, не может априори влечь нарушение гражданского законодательства, а именно собственную ничтожность», — отметил он.
