Никита Минимулин

Действительно, суды не установили правовую природу начисленных должнику процентов, что имеет важное практическое значение. Помимо оснований для их снижения, рассмотренных кассационной инстанцией, необходимо учитывать, что характер процентов влияет на их включение в реестр требований кредиторов. Если проценты начислены в связи с изменением экономических условий и не представляют собой санкцию, они должны рассматриваться как часть основного долга. В случае же, если начисление процентов обусловлено нарушением обязательств и носит характер меры ответственности, они фактически представляют собой неустойку и подлежат отдельному учету в реестре. Что касается необходимости снижения заявленных процентов, стоит отметить, что их размер не является чрезмерным. Ставка 36,6% годовых практически совпадает с уровнем, который суды признают справедливым для неустойки, — 36,5% годовых (или 36,6% в високосный год), что эквивалентно 0,1% за каждый день просрочки. В связи с этим судам нижестоящих инстанций следует оценить соразмерность начисленных процентов в совокупности со всеми иными санкциями, предъявленными должнику.

Следует поддержать позицию ВС РФ о том, что требование о возмещении вреда в рамках уголовного дела не дает приоритета в банкротстве, а имущество, арестованное в рамках уголовного дела, не обособляется исключительно в пользу гражданского истца и не дает залоговых прав. Тем не менее в определении не решены важные проблемы, связанные с арестами в рамках уголовного дела. В рассматриваемом деле круг потерпевших и кредиторов должника совпадал (и потерпевшим и кредитором было ПАО "Роснефть"). Сложнее ситуация, когда в рамках уголовного дела потерпевшими являются не только кредиторы должника, но и иные лица (это возможно, когда уголовное дело возбуждается в отношении группы лиц). В таком случае снятие арестов и продажа имущества могут привести к нарушению прав потерпевших, которые не являются кредиторами должника. ВС РФ не дает ответа на вопрос, должны ли сниматься аресты в такой ситуации.

Оспариваться могут не только собственно сделки, но и действия, их опосредующие [п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»], к примеру, отказ от наследства или исполнение мирового соглашения. Данное дело не стало исключением из правил, и, поскольку в результате исполнения мирового соглашения супруге должника без надлежащих оснований была передана 1/5 доли в имуществе, суды правомерно признали данную сделку недействительной на основании ст. 61.2 закона о банкротстве. Примечательно, что кассация Московского округа в очередной раз подчеркнула, что для оспаривания сделок по общегражданским основаниям (их, среди прочего, заявлял управляющий) необходимо доказать, что сделка выходит за пределы диспозиций ст. 61.2, 61.3 закона о банкротстве. Поскольку управляющий этого не сделал, по данным основаниям исполнение мирового соглашения оспорено быть не может.

В целом, ПАО «Мегафон» действительно получило приоритет перед иными кредиторами — конкурсный управляющий должника предоставлял сведения о наличии иных кредиторов. Однако в материалах дела отсутствуют явные доказательства осведомленности ответчика о неплатежеспособности должника. Кассация Московского округа верно посчитала, что объявление Oracle Corp о прекращении деятельности в России еще не означает дефолт по их обязательствам. Аналогично опубликование уведомления ПАО «Мегафон» о намерении обратиться с заявлением о банкротстве должника давно признается судебной практикой ординарным способом понуждения к исполнению обязательств, а не свидетельствует об осведомленности о признаках неплатежеспособности (п. 12 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63). Поскольку суды не учли данные обстоятельства кассация справедливо направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Гражданский оборот в целом не запрещает исполнение обязательств должника третьим лицом и даже более того — кредитор обязан принять такое исполнение (п. 1 ст. 313 ГК РФ). Также, когда дело касается физических лиц, не запрещены и расчеты в наличной форме путем внесения денежных средств на счет должника. Однако в банкротстве ситуация переворачивается и для исключения злоупотреблений (в том числе создания фиктивной задолженности) суды должны применять повышенный стандарт доказывания для проверки требований кредиторов, что не было сделано в данном деле. Суды не проверили (а) позволяло ли финансовое положение кредитора предоставить такой размер денежных средств, (б) в чем состояла экономическая целесообразность погашения долга должника и, наконец, (в) не могли ли денежные средства изначально принадлежать должнику. Это и стало причиной отмены судебных актов и направления спора на новое рассмотрение для применения повышенного стандарта доказывания.

Поскольку в момент заявления банка «Рублев» о включении его требования в реестр судебный акт о правопреемстве по субсидиарной ответственности не был отменен, то после направления правопреемства на новое рассмотрение необходимо было не отказывать во включении в реестр, а приостановить спор о включении до разрешения правопреемства. Однако с учетом того, что в деле ООО «Промжелдортранс Шатура» отменен не только судебный акт о правопреемстве банка «Рублев», но и само привлечение к субсидиарной ответственность (из-за неизвещения одного из ответчиков), то кредитору необходимо обосновать возможность подачи заявления о включении в реестр, с учетом того, что до рассмотрения спора по субсидиарной ответственности такое право принадлежит только арбитражному управляющему (абз. 3 п. 6 ст. 61.16 закона о банкротстве).