Светлана Карелина

Решение российского суда о привлечении ответчика к ответственности как контролирующего лица не является финальным, что исключает возможность признания и исполнения. Иностранное решение не является итоговым, финальным (окончательным) и принудительно исполнимым по месту (в стране) его принятия, что противоречит ст. 55.603 Статута Флориды. Решение суда не может быть принудительно исполнено в России, потому что ответчик является банкротом согласно находящемуся в производстве суда (не завершенном) российском деле о банкротстве. В рамках производства по делу о банкротстве отсутствует финальный судебный акт, которым бы был окончательно установлен размер требований к конкурсной массе должника, поскольку банкротство группы компаний предполагает длительность разбирательств, в результате которых будет установлен размер требований. Более того, дело о производстве по делу о банкротстве гражданина было продолжено как минимум на шесть месяцев, что исключает окончательный характер судебных постановлений, а, значит, свидетельствует о невозможности признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений на территории США (определение Арбитражного суда Иркутской области от 18 июля 2024 г. по делу № А19-11904/2017).

Представленное решение следует воспринимать как отражение практики, складывающейся в российских арбитражных судах, которая не признает американские судебные решения на территории России. До настоящего дела на рассмотрении американских судов еще не оказывалось споров о признании решения о привлечении к субсидиарной ответственности, что позволяет говорить о первых попытках российских кредиторов по признанию подобных решений. В любом случае представляется, что расширение сферы действия трансграничной несостоятельности приведет к появлению аналогичных споров в зарубежных судах. При этом для целей признания и приведения в исполнение иностранного решения о привлечении к субсидиарной ответственности недостаточно самого решения, поскольку необходимо наличие еще и решения, позволяющего обратить взыскание на имущество бенефициара, расположенного в определенной юрисдикции.

Для последующей практики кейс знаменателен тем, что детализирует остающееся пока оценочным понятие единственного жилья должника: оно не должно быть роскошным и должно учитывать жизненные обстоятельства должника, например, такие как нахождение жилья в том же населенном пункте, где имеется источник (скорее всего, единственный) доходов должника и его семьи для достойного человеческого существования. ВС РФ в данном случае напоминает, что банкротство это не просто плата по счетам перед кредиторами, но фундаментальный институт, который помогает добросовестному должнику начать новую жизнь, а надлежащим кредиторам получить соразмерное удовлетворение своих требований.