Фабула
В июне 2021 года суд признал Карена Оганяна банкротом (дело А40-156492/2020). Финансовым управляющим был утвержден Виталий Костылев.
В 2022 году в рамках процедуры банкротства ФУ потребовал признать недействительным заключенное в ноябре 2020 года Кареном Оганяном с адвокатом Дмитрием Нечаевым соглашение об оказании юридической помощи. Также ФУ потребовал признать недействительной задолженность Оганяна перед Нечаевым в 600 тыс. рублей за оказанные услуги. ФУ указал, что сделка подлежит оспариванию на основании ч. 2 ст. 61.2, 61.3 закона о банкротстве, и ст.ст. 168, ч. 1 ст. 174.1 ГК РФ.
Суды первой и апелляционной инстанций заявление финуправляющего отклонили. После чего ФУ и МТС-Банк - один из кредиторов должника - пожаловались в окружной суд.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции пришел к выводу, что в материалах дела отсутствуют в совокупности доказательства по правилам п.2 ст. 61.2, ст. 61.3 закона о банкротстве и ст.ст. 168, ч. 1 ст. 174.1 ГК РФ.
С выводами суда первой инстанции согласился апелляционный суд.
Суды признали, что в данном случае Оганян, не обладая специальными познаниями в области права, избрал способ защиты в деле о банкротстве в виде заключения договора с адвокатом Дмитрием Нечаевым.
Вывод: при наличии признаков банкротства Оганяна, само по себе заключение гражданином договора на оказание юридических услуг не может нарушать права кредиторов, вместе с тем, в рамках настоящего обособленного спора финансовым управляющим заявлено о признании недействительным всего договора, указывая, что сам факт его заключения свидетельствует о цели причинения вреда имущественным правам кредиторов.
Однако суд не согласился с данной квалификацией, поскольку, заключая договор на оказание юридической помощи, должник фактически реализовывал свое право, закрепленное в статье 48 Конституции РФ.
Что думает заявитель
По мнению ФУ, заключая спорное соглашение, должник злоупотребил правом, поскольку на момент заключения мирового соглашения не имелось каких-либо источников дохода у должника, при этом на дату совершения сделок должник имел неисполненные обязательства перед кредиторами. Нарушен прямой запрет абзаца третьего пункта 5 статьи 213.25 закона о банкротстве. Расходы на оплату юридической помощи в размере 600 тыс. рублей при неплатежеспособности Оганяна являются неразумными.
По мнению МТС-Банка, вывод суда о том, что заключением соглашения об оказании юридических услуг должник реализовывал свое право, закрепленное в статье 48 Конституции РФ, не соответствует обстоятельствам дела. Стоимость соглашения необходимо рассматривать именно как результат калькуляции задолженности, то есть одной накопленной суммой, так как в случае осуществления расчетов Нечаеву будет выплачена единоразово вся сумма задолженности, соответственно, действия Нечаева по исполнению соглашения явно не являются соотносимыми с накопленной суммой в размере 1,35 млн рублей.
Что решил окружной суд
Оспариваемый договор был заключен в ноябре 2020 года. При этом в октябре 2020 года суд принял к производству заявление ПАО «МТС-Банк» о признании Карена Оганяна банкротом. То есть оспариваемая сделка совершена после принятия судом заявления о признании должника банкротом.
ФУ указал, что на дату совершения оспариваемой сделки у Оганяна имелись неисполненные обязательства перед МТС-Банком, подтвержденные решением Гагаринского районного суда.
Кроме того, финансовый управляющий указал, что адвокат Дмитрий Нечаев знал о возбуждении в отношении должника процедуры банкротства, а также о невыполнимости условий договора и злоупотребления правом, поскольку привлекался для оказания юридических услуг в рамках дела о банкротстве.
ФУ указал, что имеется совокупность обстоятельств, свидетельствующих о наличии цели причинения вреда имущественным правам кредиторов.
При этом из материалов дела следует, что размер требований кредитора, установленного решением суда на дату заключения оспариваемой сделки, составлял 300,4 млн рублей. В свою очередь, согласно размещенному на ЕФРСБ в августе 2021 года сообщению, общая стоимость принадлежащего должнику имущества составляет 2,4 млн рублей, что является недостаточным для погашения всех требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника.
ФУ указал, что в результате заключения оспариваемой сделки Дмитрий Нечаев потребовал в суде общей юрисдикции взыскать с Карена Оганяна текущие платежи в размере 600 тыс. рублей в качестве оплаты оказанных услуг.
Удовлетворение указанных требований как текущих платежей, то есть приоритетно перед требованиями иных кредиторов, причинит вред кредиторам должника.
Финуправляющий указал, что адвокат Дмитрий Нечаев знал о цели причинения вреда имущественным правам кредиторов, поскольку причиной заключения спорного соглашения являлось представление интересов Карена Оганяна в рамках дела о банкротстве.
Как следует из отзыва банка ВТБ, Дмитрий Нечаев знал о наличии признаков неплатежеспособности Оганяна, поскольку по его заявлению должник был привлечен к субсидиарной ответственности, также по заявлению Нечаева с Оганяна были взысканы убытки в рамках иного дела о банкротстве.
Суд округа отметил, что наличие признаков банкротства на дату заключения оспариваемого договора не означает, что соглашение об оказании юридической помощи является недействительным, поскольку реализация закрепленных в Конституции РФ основных прав и свобод граждан невозможна без включения правового механизма.
Гарантия государственной защиты прав и свобод человека (ст. 45 Конституции), в свою очередь, требует гарантий получения квалифицированной правовой помощи.
ФУ и конкурсные кредиторы указали, что ни оспариваемое соглашение, ни акт сдачи-приемки выполненных работ не отражают достоверные сведения об объеме выполненных работ, стоимости оказаниях услуг и сам факт выполнения работ.
Однако в соответствии с условиями оспариваемого соглашения, адвокат обязался оказать следующую юридическую помощь:
защита интересов доверителя в арбитражном суде Москвы по делу №А40-156492/20-157-270, а также в судах общей юрисдикции по спорам с МТС-Банком;
подготовка отзывов, заявлений, возражений, апелляционных и кассационных жалоб и иных процессуальных документов;
участие в судебных заседаниях.
Гонорар адвоката по соглашению был установлен в размере 50 тыс. рублей в месяц.
Суды учли, что в соответствии с актом сдачи-приемки оказанной юридической помощи по соглашению об оказании юридической помощи, адвокатом, надлежащим образом, в полном объеме и в установленный срок, были выполнены услуги, предусмотренные соглашением об оказании юридической помощи, на общую сумму 600 тыс. рублей.
В отзыве адвокат Дмитрий Нечаев указал, что он участвовал в 30 судебных заседаниях, а также подготовил процессуальные документы в соответствии с условиями договора, в обоснование чего Нечаев представил в материалы дела копии судебных актов.
Нечаев также указал на то, что благодаря его действиям ООО «Ремвагонсервис» было отказано во включении в реестр требований кредиторов Карена Оганяна.
Суды также учли, что в материалы дела представлены судебные акты в рамках настоящего дела о банкротстве, подтверждающие участие Нечаева в судебных заседаниях от лица должника, а также подачи им процессуальных документов.
Суд округа отметил, что поскольку в своем праве на заключение договора на оказание юридических услуг лицо, участвующее в деле, не может быть ограничено, а определение цены договора является прерогативой сторон договора, то единственное, что подлежит оценке в вопросах о распределении между сторонами судебных расходов - это обстоятельства целесообразности, разумности, а также документы, подтверждающие фактическое оказание услуг по договору.
Однако ФУ не представил в материалы дела в качестве обоснования довода о причинении вреда кредиторам путем заключения оспариваемого соглашения достаточные доказательства, свидетельствующие о том, что стоимость оказанных услуг является явно чрезмерной. Более того, не представлено доказательств, что сами услуги, в том числе по составлению процессуальных документов, были выполнены иным лицом, а не Дмитрием Нечаевым.
Само по себе отсутствие калькуляции оказанных услуг, с учетом согласования сторонами общей стоимости юридических услуг, не является основанием для отказа во взыскании фактически понесенных судебных расходов.
Кроме того, суд учел, что в соответствии с материалами дела, в настоящее время в суде общей юрисдикции находится на рассмотрении спор о взыскании с должника денег по оспариваемому соглашению. Таким образом ФУ не лишен права заявить аналогичные доводы в рамках указанного спора в суде общей юрисдикции.
Также окружной суд отклонил ссылки ФУ на Определение Верховного суда РФ от 14.02.2019 №305-ЭС18-18538, поскольку указанная позиция не подлежит применению к рассматриваемому спору. В материалы обособленного спора не представлены доказательства завышения стоимости юридических услуг в десятки раз, наличия консолидированной позиции и намерения ответчика занять в деле о банкротстве доминирующего положения.
При этом на дату заключения оспариваемого соглашения финансовый управляющий в деле о банкротстве утвержден не был и, как следствие, не мог распоряжаться средствами гражданина.
ФУ и кредиторы не представили доказательств, что гонорар адвоката в размере 50 тыс. рублей в месяц был многократно завышен по отношению к расценкам других адвокатов такого же уровня профессионализма и репутации.
Итог
Арбитражный суд Московского округа оставил в силе акты нижестоящих судов, подтвердивших законность заключения гражданином-должником сделки с адвокатом об оказании юридических услуг уже после принятия судом к производству заявления кредитора о банкротстве должника.
