ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» в лице конкурсного управляющего обратилось в суд с иском к ООО «Строительные инновации-Групп» о признании недействительными договоров купли-продажи земельных участков и применении последствий недействительности сделок. Сделки от имени истца заключил Алексей Белкин по доверенности. Суд первой инстанции иск удовлетворил, установив, что сделки заключены вопреки воле единственного участника ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» Ивана Белкина. Апелляционный и окружной суды отменили решение, сославшись на злоупотребление правом со стороны истца. Конкурсный управляющий в жалобе в Верховный Суд указал, что нижестоящие суды не дали оценку его доводам о выводе активов в результате согласованных действий аффилированных лиц. Судья Верховного Суда РФ Е.Е. Борисова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию (дело № А79-11408/2020).
Фабула
В 2020 г. Алексей Белкин, действуя по доверенности от имени ООО «ГлобалСтрой Девелопмент», продал ООО «Строительные инновации-Групп» несколько земельных участков.
ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» в лице конкурсного управляющего Кирилла Кириллова обратилось в суд с иском к ООО «Строительные инновации-Групп» о признании недействительными договоров купли-продажи земельных участков и применении последствий недействительности сделок.
Истец считает эти сделки недействительными, поскольку они заключены вопреки воле единственного участника ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» Ивана Белкина.
Суд первой инстанции иск удовлетворил, установив, что сделки заключены вопреки воле единственного участника ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» Ивана Белкина.
Суды апелляционной и кассационной инстанций отказали в иске, указав на злоупотребление правом со стороны истца.
ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» пожаловалось в Верховный Суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Чувашской Республики удовлетворил иск ООО «ГлобалСтрой Девелопмент», признав спорные договоры купли-продажи недействительными. Суд установил, что сделки заключены поверенным Алексеем Белкиным вопреки воле единственного участника ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» Ивана Белкина, о чем свидетельствуют результаты экспертизы подписи и последующее поведение Ивана Белкина.
Однако Первый арбитражный апелляционный суд и Арбитражный суд Волго-Вятского округа отменили решение суда первой инстанции и отказали в иске. Суды сослались на злоупотребление правом со стороны истца, указав, что ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» получило встречное предоставление по сделкам в виде зачета требований, правомерность которого подтверждена вступившим в силу судебным актом по другому делу. При этом ни соглашение о зачете, ни положенные в его основу сделки не признаны недействительными.
Что думает заявитель
Конкурсный управляющий ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» Кирилл Кириллов в кассационной жалобе указал, что нижестоящие суды фактически рассмотрели корпоративный спор по иску бывшего руководителя должника Ивана Белкина. В то время как цель конкурсного управляющего при оспаривании сделок – защита интересов кредиторов должника и пополнение конкурсной массы путем возврата выведенных активов.
Заявитель обратил внимание, что при новом рассмотрении дела в судах он ссылался на ничтожность сделок, являющихся частью схемы по выводу ликвидных активов должника в результате согласованных действий аффилированных лиц. ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» является технической компанией, созданной для конкретных целей, не ведущей реальной деятельности. Путем нескольких взаимосвязанных сделок с участием ООО «Строительные инновации-Групп» была создана искусственная задолженность с целью контроля аффилированных с должником лиц над процедурой банкротства. Данные обстоятельства установлены в рамках дела о банкротстве ООО «ГлобалСтрой Девелопмент», однако суды не дали им оценку при рассмотрении настоящего спора.
Что решил Верховный Суд
Судья Верховного Суда Е.Е. Борисова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Артем Денисов, управляющий партнер юридической компании «Генезис», отметил, что данное дело вряд ли будет иметь какое-либо судьбоносное значение для формирования судебной практики, так как в нем не столько идет спор о применении каких-либо норм права и реализации правовых институтов, сколько в переоценке доказательств в совокупности с имеющимися иными судебными актами по установлению тех или иных обстоятельств. По его мнению, налицо очевидное превышение полномочий поверенного и совершение сделки вне интересов должника даже с предполагаемым аффилированным должнику лицом. Установление мотивов подобных манипуляций относится целиком к судебному следствию.
ВС РФ с большей долей опять возьмет на себя роль экстраапелляции и укажет на несоответствие выводов нижестоящих судов тем или иным материалам дела. При этом наверняка будет указано на отсутствие необходимости брать во внимание правовые выводы судов по параллельным делам и рассматривать их только в контексте доказательственного, но не преюдициального значения. В общем, нижестоящим судам предстоит пересобрать этот пазл иным образом и сделать правовые выводы по новому сценарию.
Олег Скляднев, адвокат, руководитель банкротной практики Адвокатской конторы «Бородин и Партнеры», полагает, что Верховный Суд РФ скорее всего отменит акты судов апелляционной и кассационной инстанций и оставит в силе решение суда первой инстанции, а сделка по продаже участков будет признана недействительной. По его мнению, этот спор в части оснований признания сделки недействительной не связан напрямую с признанием истца банкротом.
Однако обращает на себя внимание то обстоятельство, что продавец, признанный в дальнейшем банкротом, произвел отчуждение имущества по фактической цене в 7,5 раз ниже стоимости участков. Обычно такие действия указывают на попытки вывести имущество, что, как правило, происходит в ущерб кредиторам или самому собственнику (в случае совершения сделки вопреки его воле, признаки чего имеются в данном деле). При таких обстоятельствах покупатель, как правило, понимает, что заключает сделку на заведомо невыгодных для продавца условиях и не может признаваться добросовестным приобретателем имущества. Такая совокупность подтвержденных фактов скорее всего повлечет восстановление прав продавца и, как следствие, защиту интересов его кредиторов.
Валерия Тихонова, руководитель проектов Банкротного направления юридической фирмы VEGAS LEX отметила, что из указанных в определении о передаче жалобы фактических обстоятельств складывается впечатление, что должник и ответчик по спору изначально преследовали цель «срежиссировать» судебное разбирательство, итоги которого должны были бы «обелить» сделку по выводу ликвидного имущества. Однако до начала и развития дела о банкротстве данную цель достигнуть не успели.
Конкурсный управляющий, вступивший в дело на его новом рассмотрении, ссылался на установленные в рамках банкротства обстоятельства аффилированности и недобросовестности сторон, но убедить суды в своей позиции не смог. Но и оспаривание сделок в рамках дела о банкротстве уже было бы невозможно: и срок на подачу заявления пропущен, и есть вступивший в силу судебный акт по вопросу действительности сделок. Скорее всего Верховный Суд РФ прислушается к позиции управляющего, поскольку сделки действительно имеют признаки подозрительных. При этом необходимо пресечь на будущее саму возможность для аффилированных лиц пытаться искусственно легализовать вывод активов через манипулирование судами.
«К спору как нельзя лучше подходит поговорка: за деревьями леса не видно, – отметила Юлия Литовцева, партнер «Пепеляев Групп».
Деревья – это основание применения судом эстоппеля и отказа в иске в виде “вторичной” сделки зачета. Ею истец якобы признавал действительность “первичного”, спорного договора. А лес – это интересы кредиторов истца, впавшего в банкротство в период разбирательства». За корпоративными злоключениями единственного участника истца, его брата, превысившего свои полномочия по доверенности суды не рассмотрели конфликт более высокого уровня, в котором в защите нуждаются уже кредиторы, считает она, предполагая, что с высокой степенью вероятности ВС РФ удовлетворит жалобу и даже не станет направлять спор на новое рассмотрение. Ведь в деле о банкротстве суды уже установили и аффилированность его сторон, и создание видимости задолженности истца перед ответчиком в отсутствие реальных правоотношений.
Марат Фаттахов, младший партнер Vinder Law Office, отметил, что в данном случае сделка оспаривалась должником в общеисковом процессе по общим основаниям, предусмотренным ГК.
При этом в передаточном определении Верховного Суда РФ указывается, что после своего назначения конкурсный управляющий от имени должника поддерживал требование об оспаривании сделки с целью защиты интересов гражданско-правового сообщества кредиторов. Такая формулировка не совсем укладывается в прежнюю позицию Верховного Суда РФ. Так, в п. 10 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2020) со ссылкой на п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 июня 2015 г. № 25 указывается, что при оспаривании участником должника сделок по общегражданским основаниям вне дела о банкротстве конкурсный управляющий является представителем именно общества-банкрота. В этом случае участник должника преследует свой интерес (увеличение шансов получения ликвидационной квоты после расчетов с кредиторами), а конкурсный управляющий – свой (защита интересов должника), несмотря на то что эти интересы совпадают с интересами кредиторов.
По словам Марата Фаттахова, разграничение того, в чьих все же интересах оспаривается сделка, имеет важное значение.
«Так, оспаривание сделок по основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, осуществляется в интересах только кредиторов, его целью является максимально возможное удовлетворение их требований. В этой связи в постановлении Президиума ВАС РФ от 22 апреля 2014 г. № 12278/13 по делу № А19-625/2012, определении Верховного Суда РФ от 3 октября 2014 г. № 302-ЭС14-3 по делу № А19-625/2012 были даны разъяснения, что 1) сделка не может быть признана недействительной по банкротным основаниям, если отсутствуют требования кредиторов; 2) размер реституционного требования должен быть соразмерен размеру требований кредиторов», – указал он.
Марат Фаттахов продолжил, что если согласно формулировке передаточного определения Верховного Суда РФ общество в лице конкурсного управляющего оспаривало сделку именно в интересах кредиторов, то должны быть применимы вышеуказанные разъяснения.
«Допустим, если бы требования кредиторов должника были бы меньше стоимости земельных участков, то в качестве последствий недействительности должно быть возвращено не все имущество, переданное по сделке, а только в размере стоимости, равной именно размеру требований кредиторов. Как видится, такая ситуация не совсем корректна. В этой связи следует надеяться, что коллегия Верховного Суда при рассмотрении дела примет во внимание нюансы оспаривания сделок должника и будет аккуратна в формулировках», – пояснил он.
Евгения Пешкова, партнер Адвокатского бюро BGMP, предположила, что в данном деле Верховный Суд, вероятно, сформулирует позицию о соотношении корпоративных и банкротных оснований оспаривания сделок должника. Ключевой момент, по ее мнению, состоит в том, что суды нижестоящих инстанций рассмотрели спор через призму корпоративного конфликта и принципа эстоппель, проигнорировав банкротный аспект и интересы кредиторов. Заявитель указал на то, что после введения процедуры банкротства изменилась не только процессуальная фигура истца, но и материально-правовое основание иска – защита интересов кредиторов от сделок, направленных на вывод активов и судья ВС посчитала это достойным внимания коллегии.
Вероятно, ВС укажет на необходимость отдельной оценки доводов о мнимости всей цепочки сделок, совершенных с целью искусственного формирования кредиторской задолженности и вывода активов в преддверии банкротства в ситуациях. Такая позиция усилит инструментарий арбитражных управляющих по оспариванию подозрительных сделок, даже если они ранее получили корпоративное одобрение и были предметом рассмотрения иных судов.
«На мой взгляд, суды при рассмотрении спора на новом круге не придали должного значения факту признания должника банкротом и открытия конкурсного производства», – подчеркнула Валерия Терюхова, руководитель проектов Nasonov Pirogov. По ее словам, в таком случае оспаривание сделки обретает дополнительный объем инструментов внеконкурсного оспаривания, где можно выйти за пределы формальной проверки корпоративных процедур совершения сделки. «Как отмечал конкурсный управляющий, на стороне ответчика и приобретателя прав на актив должника – аффилированные лица, которые, в том числе, обладают контролем над должником, что позволяет сделать вывод о цели вывода ликвидного актива в преддверии банкротства. Кроме того, ответчиком были инициированы судебные споры о взыскании задолженности и легитимизации совершенных цессий и зачетов с должником. Представляется, что Верховный Суд РФ в своем решении отразит позицию о необходимости оценки совокупности обстоятельств с перспективой банкротства должника, несмотря на заявленные изначально доводы», – делает вывод она.
Судья Верховного Суда хорошо разобрался в этом деле и увидел ряд значимых моментов, которые заслуживают внимания. В частности, отсутствие согласия на совершение сделок при наличии полномочий на их совершение – важное доказательство. И его правильно выделил ВС в определении. Возможный сговор, на котором настаивает заявитель, вероятно, из материалов дела и был выявлен. Для практики здесь интересно будет прочесть, как соотносить наличие нотариальной доверенности на сделки и отсутствие прямого указания на обострение со стороны участника общества должника.
Ольга Сафта, юрист банкротной практики ЮК «Центральный округ», считает, что суды апелляционной и кассационной инстанций акцентировали внимание на принципе эстоппеля: изменение стороной своей позиции в ущерб контрагенту, который ранее разумно и добросовестно полагался на обратное поведение такой стороны, лишает указанную сторону права на представление возражений.
С одной стороны, данная позиция является верной – судами было установлено, что у ответчика при наличии нотариально удостоверенной доверенности от истца отсутствовали основания полагать, что от его имени действия совершает неуполномоченное лицо, а истец, со своей стороны, действовал недобросовестно. Однако, с другой стороны, после признания общества банкротом действия конкурсного управляющего, который теперь выступает от лица общества, направлены на защиту не только его интересов, но и интересов гражданско-правового сообщества кредиторов. В этом случае вполне вероятно, что Верховный Суд поддержит данные доводы конкурсного управляющего. Как было ранее изложено, например, в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 8 февраля 2018 г. № 305-ЭС17-15339 по делу № А40-176343/2016, специальные основания недействительности сделок направлены на защиту не столько интересов частноправового субъекта, являющегося стороной сделки, сколько на защиту его кредиторов (третьих лиц, не являющихся сторонами спорных правоотношений и не делавших каких-либо заявлений о действительности сделки). Полагаю, что Экономколлегия обратит на это внимание и передаст дело на новое рассмотрение.
Бронислав Садиков, адвокат юридической группы «Яковлев и Партнеры», отметил, что, судя по определению о передаче и актам нижестоящих судов, в деле достаточно богатая фактура – цессии, зачеты, продажа недвижимости.
Все это совершено представителем по доверенности, представившим поддельное решение участника продавца, а сам продавец недвижимости в итоге признан банкротом. На мой взгляд, коллегии, помимо справедливого разрешения конкретного спора, в этом деле представляется возможность сформулировать правовые позиции как минимум по двум вопросам. Во-первых, является ли одобрением сделки ее стороной исполнение от имени такой стороны представителем, неуполномоченным на заключение сделки или совершившим без необходимого согласия или во вред представляемому? Апелляционный и окружной суды ответили на этот вопрос положительно, указав, что заключение от имени продавца недвижимости соглашения о зачете, которым прекращаются обязательства покупателя по оплате недвижимости, тем же представителем, который заключил договор продажи недвижимости, не имея на такую продажу полномочий, является одобрением продажи самим продавцом.
Бронислав Садиков полагает такую позицию неверной.
«Ее ошибочность особо хорошо прослеживается на примере сделки во вред представляемому, когда о таком вреде не могла не знать другая сторона сделки: представитель или директор совершает и исполняет явно невыгодную для общества сделку. Безусловно, сделка в таком случае исполнена обществом, но последующее оспаривание сделки от имени общества лицом, наделенным правом на такое оспаривание, не может быть квалифицировано в качестве эстоппеля против общества. Ведь именно ввиду несогласия со сделкой лица, правомочного оспаривать ее от имени общества, такое лицо это и делает. Ситуация с исполнением сделки от имени и за счет стороны сделки самим неуполномоченным на ее заключение или заключившим ее без необходимого согласия представителем, на мой взгляд, ничем не отличается. В противном случае нивелируется весь смысл института оспаривания сделок по приведенным основаниям», – указал он.
По словам Бронислава Садикова, во-вторых, должно ли покупателю недвижимости вменяться знание отсутствия полномочий у представителя продавца или отсутствия необходимого согласия органа продавца, когда такое отсутствие не смог выявить специализированный государственный орган?
«В рассматриваемом казусе произошла достаточно интересная ситуация: доверенность представителя продавца предполагала возможность продажи недвижимости при наличии решения участника продавца. И такое решение было представлено в простой письменной форме, а Росреестр, на основании комплекта документов, в котором было это решение, произвел регистрацию перехода права. Все произошло в сентябре 2020 г. Впоследствии оказалось, что подпись участника в решении поддельная. Суды всех инстанций вменили покупателю знание отсутствия полномочий у представителя продавца (можно вести дискуссию, насколько эта ситуация верно квалифицирована судами; на мой взгляд, речь может идти о сделке без согласия органа продавца, а мотивировка судов, отвергших такую квалификацию, по-моему, не вполне убедительна), поскольку к сентябрю 2020 г., по мнению судов, устоялась позиция о необходимости нотариального оформления решений единственного участника ООО. Суды сослались на п. 3 утвержденного 25 декабря 2019 г. Президиумом ВС Обзора практики по применению законодательства о хозяйственных обществах, указав, что ответчик должен был знать об этой позиции, и требовать предоставления от представителя продавца нотариально оформленного решения участника продавца», – пояснил он.
Но ведь этого, продолжил Бронислав Садиков, не сделал даже специализированный государственный орган по регистрации недвижимости, в полномочия которого входит проведение правовой экспертизы представленных на государственную регистрацию документов.
«Насколько в такой ситуации справедливо требовать совершения подобных действий от покупателя? Надеюсь, Коллегия даст ответ на этот вопрос в определении по итогам рассмотрения переданной жалобы», – подытожил он.
