В рамках банкротства ООО «Терминал Сервис» кредитор оспорил платежи на сумму 142,5 млн рублей в пользу аффилированного с должником ООО «Трэк Сервис». Со второго круга суды трех инстанций признали платежи незаконными и обязали ООО «Трэк Сервис» вернуть деньги в конкурсную массу. По мнению судов, аффилированность обществ «Терминал Сервис» и «Трэк Сервис» презюмировала нерыночность сделки и перекладывала на последнее обязанность доказать обратное. Однако кейсом заинтересовался Верховный суд, который в итоге отменил акты нижестоящих судов и отклонил заявление кредитора (дело А40-168513/2018).
Предыстория
ООО «Терминал Сервис», которое в последствии было признано банкротом, являлось оператором микропроцессорных топливных карт, закупало у поставщиков моторное топливо и реализовывало его владельцам этих карт. Топливо считалось поставленным ООО «Терминал Сервис» по факту и в объеме его выборки владельцем карты на автозаправочной станции (АЗС), зафиксированными в системе "ТС Процессинг" (программном обеспечении, используемом для учета топлива с использованием карт).
В марте - мае 2018 г. бизнес ООО «Терминал Сервис» был переведен на ООО «Трэк Сервис» и оно продолжило заниматься той же деятельностью.
При этом по договору от 01.03.2018 года общество «Терминал Сервис» обязалось передать обществу «Трэк Сервис» (покупателю) микропроцессорные карты с информацией о количестве денежных средств, в пределах которых покупатель может в определенных точках обслуживания получить товары и услуги: горюче-смазочные материалы (бензин, дизельное топливо, газ), сопутствующие товары, услуги по мойке транспортных средств. Общество "Терминал Сервис" также обязалось в течение срока действия договора поставлять обществу «Трэк Сервис» товары и услуги в объеме и стоимостью, определенными процессинговой системой "4TRUCK".
По условиям договора поставка товаров производилась путем выборки товара на точке обслуживания по картам с использованием терминалов приема карт. Для получения товаров и услуг было необходимо передать карту сотруднику точки обслуживания, сообщить количество и ассортимент товара или услуги и ввести пин-код. Сотрудник точки обслуживания проводил операцию по списанию товаров или услуг с карты, после чего покупатель получал товар или услугу, а на его счете в системе 4TRUCK уменьшалось количество денежных средств на стоимость покупки.
Покупатель обязался приобрести карты, товары и услуги на условиях предоплаты. Покупатель мог пополнять свой счет в системе 4TRUCK через расчетный счет общества «Терминал Сервис».
Договором предусмотрено, что документом, подтверждающим количество и ассортимент поставленных товаров и оказанных услуг, а также их стоимость, является реестр операций по картам, составляемый поставщиком по данным процессинговой системы. Факт отгрузки нефтепродуктов фиксируется в электронной системе учета данных, которая производит валидацию отпуска топлива при предъявлении карты и собирает сведения с установленных в точках обслуживания терминалов о совершенных транзакциях.
Иными словами поставка топлива должна была осуществляться путем его отпуска на АЗС держателям карт по их заказам при использовании установленного терминального оборудования и процессинговой системы, которые обеспечивали прием топливных карт, отпуск нефтепродуктов и расчет за них. В таком же порядке оплачивались иные товары и услуги.
С 21.03.2018 по 27.07.2018 год во исполнение указанного договора общество «Трэк Сервис» перечислило обществу «Терминал Сервис» 142,5 млн рублей. Общество «Терминал Сервис» настаивало на том, что на эти деньги оно поставило обществу «Трэк Сервис» товары (горюче-смазочные материалы и другие) и оказало услуги.
Фабула
07.08.2018 года суд по заявлению ООО «Терминал Сервис» возбудил дело о его банкротстве. Еще через год суд признал ООО «Терминал Сервис» банкротом и открыл конкурсное производство.
При этом 17.12.2020 года ООО "Кардпрофит" (кредитор общества «Терминал Сервис») потребовало в суде признать недействительными совершенные с 21.03.2018 по 27.07.2018 год операции по реализации обществом «Терминал Сервис» имущества в пользу общества «Трэк Сервис» в рамках спорного договора на 142,5 млн рублей. По мнению общества "Кардпрофит", сделка совершена во вред кредиторам и с предпочтением.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, отклонил заявление общества "Кардпрофит" ввиду того, что в результате оспариваемой сделки не пострадали ни конкурсная масса должника, ни очередность удовлетворения требований кредиторов. Суды также указали на пропуск годичного срока исковой давности, исчисленного по дате осведомленности об обстоятельствах сделки общества "Виакард" (правопредшественника общества "Кардпрофит").
Однако окружной суд отменил акты нижестоящих судов, отправив дело на новое рассмотрение. Суд округа указал на неправильное уяснение судами предмета спора и распределение бремени доказывания, а также на ошибочное применение срока исковой давности.
При новом рассмотрении спора суды трех инстанций признали сделку недействительной, а с общества «Трэк Сервис» в пользу должника взыскано 142,5 млн рублей. ООО «Трэк Сервис» пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Общество «Трэк Сервис» не доказало получение им имущества от общества «Терминал Сервис», равное по стоимости уплаченной сумме, а перечисление 142,5 млн рублей носило транзитный характер. Деньги были фактически выведены с расчетного счета ООО «Терминал Сервис» в пользу третьих лиц. Этот платеж направлен на создание видимости реальности и эквивалентности операций.
Стоимость выведенного имущества в пользу общества «Трэк Сервис» значительно больше, что причинило вред кредиторам должника.
ООО «Терминал Сервис» работало в группе лиц как центр убытков. Вся прибыль аккумулировалась на ином лице. Оспариваемый договор прикрывал реальные сделки, направленные на вывод активов должника в пользу общества «Трэк Сервис» (запасы имущества, требования по дебиторской задолженности, остатки на счетах).
Объем поставленных товаров обществу «Трэк Сервис», как и факт поставки не доказаны. Первичные документы, подтверждающие поставку (чеки терминалов, сменные отчеты по АЗС, отчеты по процессинговой системе), общество "Трэк Сервис" не представило. Аффилированность обществ «Терминал Сервис» и «Трэк Сервис» презюмировала нерыночность сделки и перекладывала на последнее обязанность доказать обратное. Общество «Трэк Сервис» не раскрыло обстоятельств сделки, поэтому заявление кредитора удовлетворено в размере минимально возможного эквивалента выбывшего имущества.
Определяя размер взыскиваемой суммы, суды исходили из того, что коль скоро общество «Трэк Сервис» обозначило перевод ООО «Терминал Сервис» денег, то как минимум на эту сумму оно признало стоимость поставки и долг перед поставщиком. Ввиду транзитного перечисления денег встречное предоставление ООО «Терминал Сервис»не получило.
Срок исковой давности суды исчислили с момента потенциальной осведомленности общества "Кардпрофит" о пороках сделки, которая так и не наступила, поскольку эту осведомленность суды связали с раскрытием обществом «Трэк Сервис» всех обстоятельств поставки (предоставлением обществу "Кардпрофит" первичной документации).
Что думает заявитель
Суды неправомерно квалифицировали действия сторон сделки как злоупотребление правом, так как между обществами «Трэк Сервис» и «Терминал Сервис» произошел обычный и равноценный товарообмен в рамках исполнения заключенного между ними договора.
Суды пришли к взаимоисключающим выводам о том, была ли поставка: одновременно признано и отсутствие поставки, и обязанность общества «Трэк Сервис» оплатить поставленный товар (повторно взыскана ранее уплаченная сумма).
Общество«Трэк Сервис» полагает, что на него неправомерно возложено бремя доказывания события, которого не было. На том, что поставки товаров не было, настаивало общество "Кардпрофит". Общество «Трэк Сервис» передал все имевшиеся у него документы, подтверждающие факт поставки. Суды не установили, какая сделка была и по каким критериям ее можно признать недействительной.
Заявитель не согласен с выводами судов по исчислению срока исковой давности. Общество «Трэк Сервис» полагает, что сделка оспорима и годичный срок исковой давности начал течь с момента осведомленности правопредшественника (общества "Виакард") о ее пороках, то есть с 19.10.2018 года, когда в его доступе оказалась выписка по счетам должника, позднее положенная в основу заявления от 17.12.2020 года об оспаривании сделки в рамках настоящего обособленного спора.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Самуйлов С.В. счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Правовой механизм оспаривания сделок в банкротстве предназначен для пополнения конкурсной массы должника за счет возврата отчужденного им имущества во вред кредиторам или при неравноценном встречном предоставлении, а также уменьшения размера имущественных требований к должнику (статья 61.2 закона о банкротстве), или для восстановления очередности удовлетворения требований кредиторов (статья 61.3 того же закона).
В данном обособленном споре обществу «Трэк Сервис» по существу вменялось то, что оно как лицо, аффилированное с обществом «Терминал Сервис», знало о неплатежеспособности последнего и в пределах трех лет до возбуждения дела о банкротстве общества «Терминал Сервис» совершило с ним сделку по выводу имущества должника-банкрота от возможных правопритязаний его кредиторов, то есть им во вред.
При доказанности юридического состава этих признаков недействительности сделки она подлежала квалификации по части 2 статьи 61.2 закона о банкротстве как специальной норме, регулирующей основания подозрительных сделок должника.
Действительно, наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную по статьям 10 и 168 ГК РФ (пункт 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", пункт 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").
В то же время исходя из того, что совершение подозрительной сделки по сути является также злоупотреблением права, но со специальным юридическим составом признаков, указанных в статье 61.2 закона о банкротстве, судебная коллегия полагает, что, вопреки доводам общества "Виакард" и выводам судов, квалификация по статьям 10 и 168 ГК РФ должна применяться субсидиарно к специальным нормам. Произвольная или двойная квалификация одного и того же правонарушения как по специальным, так и по общим нормам противоречит принципам правовой определенности и предсказуемости.
Одним из обязательных признаков недействительности подозрительной сделки является причинение вреда кредиторам должника. В силу принципа состязательности сторон судебного спора (статья 9 АПК РФ) и правовых норм, регулирующих доказывание обстоятельств дела (статьи 65, 66 АПК РФ) факт причинения вреда должен доказываться лицом, оспаривавшим сделку. Его процессуальный оппонент несет бремя опровержения этих обстоятельств.
Совершая оспариваемую сделку, общество «Трэк Сервис» перечислило обществу «Терминал Сервис»142,5 млн рублей. Этими действиями общество «Трэк Сервис» вред кредиторам должника не причинило и не могло причинить, так как имущественная масса общества "Терминал сервис" не уменьшилась.
Доводы инициатора оспаривания сделки и лиц, поддерживающих его позицию, о том, что общество «Терминал Сервис» безвозмездно передало обществу «Трэк Сервис» имущество, основаны исключительно на предположениях, лишены какой-либо конкретики (не названы ни наименования, ни количество, ни стоимость отчужденного имущества) и не позволяют даже приблизительно (оценочно) установить факт отчуждения имущества и его стоимость. Доказательств отчуждения имущества не представлено вовсе. Одного лишь предположения о том, что должник передал какое-то имущество и в каком-то объеме, явно недостаточно, так как при таком подходе судебный спор становится беспредметным.
Лицо, не участвовавшее в сделке, объективно ограничено в возможности по предоставлению в суд прямых доказательств отчуждения имущества должника. Однако это не освобождает его от обязанности по доказыванию обстоятельств спора, на которые оно ссылалось в заявлении. Такое лицо может выстраивать свою процессуальную позицию, в частности, на косвенных доказательствах о передаче ответчику конкретного имущества должника и хотя бы в какой-то степени подтвердить обоснованность своих претензий, запустив тем самым состязательную процедуру доказывания. В данном случае это не сделано.
Противоположная сторона спора может либо проигнорировать выдвинутые против нее доводы и доказательства под риском принятия судебного решения не в свою пользу, либо опровергнуть доводы заявителя, опорочив его доказательства или представив собственные. В то же время переложение на ответчика обязанности по доказыванию обстоятельств, на которые ссылался заявитель, что было сделано при разрешении данного обособленного спора, противоречит принципу состязательности судебного процесса.
По существу суды согласились с ничем не подтвержденным заявлением о том, что общество «Трэк» получило какое-то имущество общества «Терминал» и обязали самого ответчика доказать факт причинения вреда его же действиями. Не установив факт отчуждения имущества должника обществу «Трэк», суды вменили ответчику в вину сумму, которую он уже один раз уплатил должнику. С такими выводами судов судебная коллегия не может согласиться.
Поскольку не доказан факт причинения вреда имущественным правам кредиторов спорной сделкой, у судов не было оснований для ее квалификации по пункту 2 статьи 61.2 закона о банкротстве. Обстоятельств, выходивших за пределы диспозиции этой правовой нормы, ответчику не вменялось и судами не установлено. Как следствие, не было оснований и для признания сделки ничтожной по статьям 10 и 168 ГК РФ.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и отказал в удовлетворении заявления кредитора.
Почему это важно
По словам ведущего в суде данное дело Ярослава Шицле, руководителя направления «Разрешение IT & IP споров» компании «Рустам Курмаев и партнеры», рассматривая данный спор, Верховный суд опустил одно важное обстоятельство, вокруг которого были построены судебные акты, принятые судами на двух кругах судебного разбирательства. Суды установили, что руководство должника готовилось к банкротству: создало «зеркальное общество», перевело на него активы, состав и объем которых также был зафиксирован судами (запасы нефтепродуктов, дебиторская задолженность, оборудование, денежная масса), совершило подлог бухгалтерской программы «1С», удалив из нее сведения об операциях между должником и «зеркальным обществом», отказалось передать финансовую документацию конкурсному управляющему, а в рамках судебного разбирательства - отказалось раскрывать хоть какие-либо доказательства несмотря на указание Арбитражного суда Московского округа и удовлетворение ходатайства стороны об истребовании доказательств.
Руководство должника совершило все от них зависящее для того, чтобы скрыть сведения о сути операций с «зеркальным обществом» от конкурсного управляющего и суда. В связи с активными действиями ответчика по сокрытию обстоятельств суды признали его поведение недобросовестным и применили принцип «если скрываешь - значит доказано». По нашему мнению, Верховный суд не мог проигнорировать оценку поведению ответчика, данную нижестоящими судами, а также установленными ими состав и объем выведенных активов, поскольку иное означает недопустимую переоценку доказательств по смыслу ч. 2 ст. 287 АПК РФ. В результате такой подход к рассмотрению дела может повлечь более глобальные негативные последствия для всей сферы банкротств: недобросовестные участники банкротства могут воспринять данную правовую позицию как поощрение процессуальной стратегии по активному сокрытию доказательств.
Адвокат, к. ю. н., доцент Финансового университета при Правительстве РФ Денис Быканов отметил, что трудно не согласиться с комментируемым определением Экономколлегии ВС РФ об отказе в оспаривании данной сделки.
Особый интерес представляет мотивировочная часть судебного акта, которая является по сути разгромной. Судьи ВС РФ фактически не стесняясь в выражениях подвергли жесткой критике судебные акты нижестоящих инстанций, которые вменили должнику получение конкретных денежных средств как одно из оснований для оспаривания вывода неконкретного имущества. И действительно аргумент о том, что денежные средства, полученные должником, имеют транзитный характер может быть поводом для требования об их возврате с того, кто их получил, но уж точно не с того, кто их должнику перевел.
По словам Дениса Быканов, заслуживает внимания и тезис, что специальные банкротные основания являются специальными по отношению к ст. 10 в связке со ст. 168 ГК, что не допускает их одновременное применение, так как это противоречит принципу определенности.
«Между тем, такой важный вывод остался неполным, поскольку Верховному суду и в этом деле не удалось нащупать ясную границу между упомянутыми нормами об оспаривании. Вопрос их демаркации давно мучает практикующих юристов, а размытость применения ст. 10 ГК и ст. 61.2 Закона о банкротстве как раз и способствует формированию той самой неопределенности. Фактически ст. 10 ГК применяется судами для растягивания срока давности подозрительных сделок, что представляется неверным, ведь фактически увеличение сроков давности за счет ст. 10 ГК - это обход закона о банкротстве, а не субсидиарная норма для недействительности сделок fraudem creditorum», – отметил адвокат.
Старший юрист практики банкротства и реструктуризации Savina Legal Александра Алфимова отметила, что Верховный суд РФ на частных примерах продолжает разбираться с переводом бизнеса на другое лицо в преддверии банкротства, с выявлением центров прибылей и убытков.
Пока, к сожалению, мы не видим никаких четко сформулированных критериев. В данном случае суд обратил внимание на возмездность сделки по переводу бизнеса, следовательно, констатировал отсутствие вреда кредиторам. Суд также признал нарушением процессуального права, а именно принципа состязательности, переложение бремени доказывания наличия вреда на ответчика. Учитывая недоказанность обстоятельств вредоносности сделки, Верховный суд РФ правомерно отказал в признании ее недействительной.
Юрист АБ BGMP Мария Зубилина отметила, что Верховный суд в комментируемом определении поддержал практику применения ст. 61.2 закона о банкротстве при оспаривании подозрительной сделки, а не ст. 10/168 ГК РФ во избежание «произвольной или двойной квалификации одного и того же правонарушения как по специальным, так и по общим нормам».
На первый взгляд кажется, что вопрос в определении «центра убытков» и «центра прибыли», однако Верховный суд не затрагивает проблему в указанной правовой плоскости. Следовательно, определение не меняет практику, а закрепляет вопрос квалификации сделок при оспаривании в банкротстве. Верховный суд в комментируемом определении также напомнил нижестоящим судам о бремени доказывания при квалификации сделки по ст. 61.2 закона о банкротстве. Ведь в случае такой квалификации кредитор обязан обосновать условия, при выявлении которых следует вывод, что сделка подозрительная. Ранее Верховный суд уже неоднократно высказывался по вопросу квалификации сделки по ст. 10/168 ГК РФ. В сложившейся практике указано, что оспаривающий сделку должен доказать наличие в этой сделке пороков, выходящих за пределы подозрительной сделки. Неверная квалификация привела к ситуации, при которой суды нижестоящих инстанций "обязали самого ответчика доказать факт причинения его же действиями.
Старший юрист ЮК Legal Way Дмитрий Лютов отметил, что концепция «повышенного стандарта доказывания» в делах о банкротстве, основы которой были заложены еще Высшим Арбитражным судом РФ, получила свое последовательное и достаточно обширное развитие в дальнейших позициях Верховного суда РФ.
Можно с большой долей уверенности сказать, что каждый второй процессуальный документ в рамках банкротных споров будет содержать соответствующую ссылку. Данная концепция, с одной стороны, позволяет защитить права независимых кредиторов, объективно ограниченных в возможностях доказывания, предоставляя, в некоторой степени, легитимное процессуальное преимущество: переложение бремени доказывания на контрагента должника. Верховный суд РФ в комментируемом определении посчитал необходимым указать и на другую сторону указанного подхода: его применение в любом случае должно быть обосновано, хотя бы и косвенными доводами, и не может применяться произвольно, исключая основополагающий принцип состязательности судебного процесса.
По мнению Дмитрия Лютова, данное определение Верховного суда РФ не должно оказать существенного влияния на дальнейшую судебную практику, поскольку не содержит в себе принципиально нового подхода к вопросам об оспаривании подозрительных сделок должника и распределении бремени доказывания.
«Между тем, комментируемый судебный акт может служить напоминанием для лиц, оспаривающих подозрительные сделки, о том, что построение процессуальной стратегии в делах о банкротстве исключительно на применении повышенного стандарта доказывания может стать причиной неудовлетворительного результата», - отметил юрист.
Адвокат, управляющий партнер Адвокатского Бюро РИ-консалтинг Елена Гладышева отметила, что в комментируемом определении Верховный суд РФ формирует неоднозначный вывод, согласно которому квалификация оспариваемой сделки в деле о банкротстве по статьям 10 и 168 ГК РФ должна применяться субсидиарно (прямая цитата Верховного суда РФ) к специальным нормам, установленным законом о банкротстве.
При этом, данный подход фактически формирует новое прочтение правовой позиции, отраженной в п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которому судам следует иметь в виду, что предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок. В то же время наличие в законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст. 10 и 168 ГК РФ). На основании вышеуказанного пленума ВАС РФ № 63 в судебной практике сложилась устойчивая правовая позиция, согласно которой сделки в деле о банкротстве могут оспариваться как по специальным основаниям, как оспоримые, так и по общим основаниям, как ничтожные и данные основания оцениваются судом независимо друг от друга.
Также, по мнению Елены Гладышевой, интересно то обстоятельство, что Верховный суд РФ, указывая на недостаточную обоснованность и недоказанность позиции заявителя по оспариваемой сделке, не направил спор на новое рассмотрение, а разрешил вопрос по существу и отказал в удовлетворении заявленного требования, что в практике встречается довольно редко.
