Арбитражный суд Поволжского округа подтвердил законность определения Арбитражного суда Самарской области об отказе от привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам АО «АЛЕВ» ООО Группа компаний «Русагро», ООО Молочные продукты «Русагро», Татьяну Иншакова и Ивана Кочкурова.
АО «АЛЕВ» – структура агросоюза «АЛЕВ», производившего молочные продукты в Поволжье (штаб-квартира в Ульяновске). Крупнейшие активы – молочный комбинат «Заволжский» и маслосырзавод «Кошкинский»). АО «АЛЕВ» была признана банкротом. Общие требования кредиторов превысили 3,4 млрд рублей.
Привлечь ответчиков к субсидиарной ответственности потребовал «Россельхозбанк». Затем к заявлению присоединился «ВТБ Факторинг», также доводы жалоб поддерживали ООО «Координирующий распределительный центр «ЭФКО-Каскад» и ФНС России. Против удовлетворения требований заявителей выступал конкурсный управляющий АО «АЛЕВ» Андрей Фролов.
В обоснование заявления о привлечении Ивана Кочкурова, Татьяны Иншаковой, ООО «Молочные продукты «Русагро» и ООО «ГК «Русагро» к субсидиарной ответственности по долгам АО «Алев» заявители указали на следующие обстоятельства:
Татьяна Иншакова приобрела 100% акций АО «Алев», аффилирована с группой компаний Русагро, приняла решение о ликвидации должника,
Иван Кочкуров аффилирован с группой компаний Русагро, будучи ликвидатором ликвидационной комиссии АО «Алев», заключил ряд хозяйственных договоров с ООО «Молочные продукты «Русагро», в частности договор поставки No143/2018 от 27.08.2018, договор на изготовление готовой продукции из давальческого сырья No145/2018 от 27.08.2018, договор аренды No528/2019 от 01.01.2019, ликвидационные мероприятия осуществлялись формально,
ООО «Молочные продукты «Русагро» приобрело права требования к АО «АЛЕВ» у
Банка ВТБ, в связи с чем ООО «Молочные продукты «Русагро» обеспечило себе контроль над процедурой использования залогового имущества должника до его реализации.
Суд указал: обстоятельства, в связи с которыми были заявлены требования о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, имели место после вступления в силу закона № 266-ФЗ, следовательно, настоящий спор подлежит рассмотрению по правилам закона о банкротстве в редакции указанного федерального закона.
Предыстория
В августе 2018 года Татьяна Иншакова приобрела 100% акций АО «Алев», тогда же она приняла решение о ликвидации АО «Алев». Председателем ликвидационной комиссии назначен Иван Кочкуров.
Сделки по приобретению 100% акций АО «Алев» не признаны недействительными, указал суд. В рамках дела № А55-33494/2018 решение о ликвидации АО «Алев» оспаривал АО «Альфа-Банк», но суд отказался удовлетворять иск.
В результате проведенных ликвидационных мероприятий Иван Кочкуров установил недостаточность балансовой стоимости имущества должника для удовлетворения всех требований кредиторов. В октябре 2018 года в ЕФРСФДЮЛ было опубликовано сообщение о намерении обратиться в суд с заявлением о признании АО «Алев» банкротом и 1 ноября 2018 года Кочкуров обратился от имени должника в суд с соответствующим заявлением.
В июне 2020 года АО «Алев» было признано банкротом по упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника, открыто конкурсное производство. Суд установил, что совокупный размер требований кредиторов к должнику, включая признанные обоснованными требования ООО «Молочные продукты «РусАгро», составлял 2,9 млрд рублей, поэтому размер кредиторской задолженности АО «Алев» значительно превышал рыночную стоимость его имущества.
При этом в ходе проведения ликвидационных мероприятий Иван Кочкуров в августе 2018 года заключил с ООО «Молочные продукты «Русагро» от имени АО «Алев» договор подряда No 145/2018 на изготовление продукции из давальческого сырья, договор поставки No 143/2018 и договор о предоставлении логистических услуг No 146/2018. Из отзыва Кочкурова и объяснений суду первой инстанции следует, что заключение хозяйственных договоров с ООО «Молочные продукты «Русагро» способствовало избежанию затрат должника в процессе ликвидации.
Конкурсный управляющий Андрей Фролов не нашел основания для оспаривания указанных сделок и подтвердил факт оплаты по ним ООО «Молочные продукты «Русагро» в полном объеме.
Позиция судов
Суды указали, что решение о ликвидации не влечет изменения состава имущества общества или увеличения размера его кредиторской задолженности. При этом доводы жалобы ВТБ Факторинг об обратном не основаны на нормах закона и фактических обстоятельствах дела.
Также суды согласились с ответчиками об отсутствии доказательств, подтверждающих доводы об аффилированности между Татьяной Иншаковой и ООО «Молочные продукты «Русагро» через лиц, оказывающих юридические услуги.
Исполнение сделок с ООО «Молочные продукты "Русагро"» позволяло извлекать прибыль от использования имущества должника, избежать дорогостоящей консервации производства и расходов на охрану имущества, то есть являлось экономически целесообразным для должника.
Одна лишь бухгалтерская отчетность АО «Алев» при этом не является доказательством того, что действия контролирующих лиц повлекли рост диспропорции между требованиями кредиторов и стоимостью имущества должника. Суды пояснили, что именно на заявителях лежит обязанность доказывания того, что ухудшение показателей АО «Алев» за 2018 год возникло именно в период и вследствие действий ответчиков, а также соотносится с реальным ухудшением имущественного положения АО «Алев» (выбытием имущества).
Поскольку материалами дела подтверждено, что сделки с ООО «Молочные продукты «Русагро» позволяли должнику извлекать прибыль, заявителям и ФНС надлежало доказать, что контролирующие лица совершили противоправные действия, направленные на причинение имущественного вреда кредиторам.
Доказательства недействительности сделок между должником и ООО «Молочные продукты «Русагро» также не представлены.
Материалами дела не подтверждается также превращение должника в центр убытков, решили суды. ФНС России ссылалось, в том числе, на то, что заключение хозяйственных договоров с ООО «Молочные продукты «Русагро» было обусловлено созданием бизнес-модели, в которой АО «Алев» являлось центром убытков, и которая позволяла не рассчитываться с кредиторами по имеющимся обязательствам. При этом ООО «Молочные продукты «Русагро» в результате заключения договоров возмездно приобретало у должника имущество либо использовало такое имущество и производственные мощности (включая рабочую силу, нематериальные активы) должника.
Заключенные договоры не направлены на «перевод бизнеса», поскольку все имущество, имевшееся ранее у АО «Алев», в его собственности и осталось, а в настоящее время оно составляет конкурсную массу и подлежит реализаций для последующего распределения вырученных денежных средств между кредиторами, пояснили суды.
При этом предположение ФНС о том, что ООО «Молочные продукты «Русагро» при подобной организации договорных связей получало основную часть прибыли, не подкреплено документально, решили суды. Сам факт получения ООО «Молочные продукты «Русагро» прибыли после заключения сделок не может указывать на убыточность этих сделок, поскольку финансовые результаты ООО «Молочные продукты «Русагро» как контрагента должника зависят исключительно от разумности его предпринимательской деятельности, самостоятельного использования, дистрибуции получаемой с использованием мощностей должника продукции. В дело не представлено доказательств того, что АО «Алев» было единственным контрагентом ООО «Молочные продукты «Русагро» в соответствующий период.
Участники спора не представили подтверждений того, что в отсутствие договоров с ООО «Молочные продукты «Русагро» соответствующие финансовые результаты продемонстрировал бы сам должник. При рассмотрении дела также не установлены признаки преднамеренного или фиктивного банкротства. Позиция участников о том, что основанием для привлечения к субсидиарной ответственности может являться консолидация убытков у должника, в настоящем случае неприменима, подытожили суды.
Окружной суд согласился с доводами ответчиков о том, что прекращение деятельности АО «Алев» не преследовало цели причинения вреда имущественным правам кредиторов. Сам по себе факт принятия решения о ликвидации должника не может расцениваться как основание для привлечения к субсидиарной ответственности. Принятие решения о ликвидации является безусловным правом акционера, которое он может реализовывать независимо от мнения кредиторов ликвидируемой организации, что неоднократно подтверждено в судебном порядке именно в отношении решения о ликвидации АО «Алев».
Участвующие в деле лица не представили доказательств того, что продолжение деятельности АО «Алев» и сохранение его бизнес-модели позволили бы ему далее осуществлять расчеты с кредиторами. В то же время, материалами дела подтверждается, что еще в первой половине 2018 года АО «Алев» начало испытывать финансовые трудности, указал в Определении 11 ААС.
Почему АО «Алев» не являлось центром убытков?
Суды указали, что согласно сложившейся судебной практике, под созданием центра убытков понимаются действия, когда долговая нагрузка аккумулируется на должнике, и при этом аффилированные лица безвозмездно получают его имущество и пользуются им, избегая расчетов с кредиторами должника для дальнейшего направления прибыли общему бенефициару.
В настоящем случае вся долговая нагрузка АО «Алев» сформирована до заключения договоров с ООО «Молочные продукты «Русагро», и все активы должника остались в его собственности до настоящего времени. В связи с этим, соответствующие доводы ФНС России и заявителей апелляционных жалоб не могут быть признаны обоснованными, указали суды первой и апелляционной инстанций.
Мнение представителя участника спора
Старший юрист АО «РискИнвест» Андрей Заикин рассказал редакции портала PROбанкротство, что он непосредственно занимался подготовкой позиции ликвидатора и акционера.
Центральными в нашей позиции являлись доводы экономического характера. Нашей задачей было доказать, что начало ликвидации, перевод деятельности должника на давальческую схему и дальнейшая передача имущества должника в аренду не повлекли роста диспропорции между кредиторской задолженностью и стоимостью имущества должника. Мы смогли собрать достаточно доказательств, чтобы сформировать экономический «портрет» должника на момент начала ликвидации, продемонстрировать экономическую составляющую последовавших событий и таким образом сформировать у суда правильные выводы о мотивах и, что важнее, последствиях действий ответчиков. В части юридических доводов мы сфокусировались на формировании у судов правильного представления о распределении бремени доказывания, а также применении верных стандартов доказывания. Критически важно было избежать попадания ответчиков в позицию «оправдывающихся», сохранить обязанность доказывания оснований для привлечения к ответственности за заявителями и склонить суд к объективному рассмотрению дела.
По мнению Андрея Заикина, основным мотивом, по которому заявления кредиторов оставлены без удовлетворения, было именно отсутствие ясного экономического обоснования позиции со стороны оппонентов. «Кроме того, не на руку заявителям играло множество ранее рассмотренных споров и установленные в них обстоятельства. Конечно, суды не могли игнорировать, что многие из действий ответчиков, положенных в основание заявлений, уже получили правовую оценку и были признаны правомерными и добросовестными. Так, ранее кредиторам не удалось оспорить решение о ликвидации, договоры купли-продажи акций должника акционеру, принявшему это решение, оспорить какие-либо сделки, совершенные ответчиками в период ликвидации, а также воспрепятствовать установлению требований РусАгро в реестре», – рассказал Андрей Заикин.
