Руслан Остроумов

Данное определение не просто разъясняет порядок компенсации текущих платежей в подобных ситуациях, но и защищает права арбитражных управляющих в процедурах «без финансирования», в которых у должника отсутствуют денежные средства. Арбитражными управляющими проводится определенный объем работы, в том числе с авансированием расходов за счет личных средств с целью исполнения своих обязанностей. Получение же вознаграждения в подобных процедурах затруднительно и существенно отсрочено по времени. Установление солидарных должников по вознаграждению управляющего в случае отсутствия денежных средств у должника – контролирующего должника лица и заявителя по делу о банкротстве – диверсифицирует риски управляющего не получить в процедуре вообще никакой компенсации. Солидарная ответственность будет существовать до тех пор, пока один из должников ее не исполнит, поэтому в такой ситуации управляющий защищен, например, даже в случае потенциального банкротства КДЛ или заявителя. По этой причине данная правовая позиция в перспективе повлияет на упрощение порядка компенсации вознаграждения управляющего в аналогичных процедурах. Все изложенное не распространяется на проценты на вознаграждение арбитражного управляющего – заявитель по делу не обязан их компенсировать в силу ст. 59 Закона о банкротстве.

Тенденцию разграничения судами недобросовестного поведения должника от неразумного можно приветствовать, поскольку добросовестное заблуждение не должно быть наказуемым наравне с умышленным совершением незаконных действий. Однако только судебная практика в дальнейшем может показать, насколько верно суды восприняли подобную тонкую надстройку при разрешении вопроса об освобождении от долгов.

Мы полагаем, что взыскание убытков в виде упущенной выгоды с арбитражного управляющего за отсутствие максимальной прибыли от аренды имущества не обосновано, так как в соответствии с правоприменительной практикой эксплуатация принадлежащих должнику объектов после открытия в отношении него конкурсного производства необходима лишь в той мере, в которой это необходимо для сохранности имущества и подготовки его отчуждения посредством торгов с целью погашения требований кредиторов.

Хотя текста судебного акта еще нет, мы полагаем, что Верховный суд согласился с нашими доводами, что вменение арбитражному управляющему в обязанность обеспечивать получение кредиторами максимальной прибыли от нерентабельного актива несостоятельного должника противоречит сути и смыслу конкурсного производства.

Отдельного внимания заслуживает бездействие КДЛ по принятию мер по предупреждению банкротства. Для кредитных организаций, в отличие от иных юридических лиц, принятие таких мер является обязательным – банкротство банка влечет и экономические, и социальные последствия, поэтому законодателем предусмотрена обязанность руководства созвать внеочередное собрание акционеров по данному вопросу, уведомить Банк России о возникновении признаков банкротства. При получении такого уведомления Банк России проверяет обстоятельства, отзывает лицензию, назначает временную администрацию вместо действующих исполнительных органов, задача которой – сделать все возможное, чтобы восстановить платежеспособность и «вернуть» банк к обычной хозяйственной деятельности. Чем дольше кредитная организация скрывает признаки банкротства, тем сложнее восстановить платежеспособность. Руководство не только не выполнило перечисленные обязательства, но и длительное время, с 2015 г., не выполняло предписания Банка России о выявленных нарушениях различного характера. Это дополнительно свидетельствует о том, что КДЛ предполагали наличие признаков банкротства задолго до признания банка банкротом. В таких случаях презумпцию «доведения до банкротства» опровергнуть практически невозможно.

Из определения ВС фактически можно сделать вывод: если имущество не входит в конкурсную массу и в отношении него действует исполнительский иммунитет, то положение о ничтожности сделки, совершенной с данным имуществом без участия управляющего согласно подп. 2 п. 5 ст. 213.25 Закона о банкротстве, не подлежат применению. Судебный акт, безусловно, имеет значение для дальнейшего формирования практики. Арбитражные управляющие должны действовать разумно и осмотрительно, в связи с чем оспаривание бесперспективных сделок не допускается. Данное определение подчеркивает отсутствие необходимости оспаривать подобные сделки, управляющие могут руководствоваться им при принятии соответствующих решений. При этом необходимо учитывать, что целью исполнительского иммунитета является обеспечение должника и членов его семьи жильем, соблюдение его конституционных прав. По этой причине арбитражные управляющие не должны допускать ситуации использования должником единственного жилья для бесконтрольного получения материальной выгоды «в обход» конкурсной массы.

По всей видимости, принятие к производству кассационной жалобы ООО «Мир дорог» также направлено на упрощение снятия уголовных арестов с имущества банкротов, но в этот раз ВС решил заручиться поддержкой Конституционного Суда. Наша команда внимательно следит за развитием данной судебной практики, поскольку мы нередко сталкиваемся с проблемой уголовных арестов в отношении конкурсной массы и стараемся действовать комплексно. Хочу отметить, что не нужно пренебрегать процедурами, закрепленными в уголовно-процессуальном законодательстве. Так, в деле о банкротстве ООО «Эстейт» арест, наложенный следователем на денежные средства на расчетном счете должника, был снят за 4 месяца путем обращений в ГУ МВД по г. Москве и Прокуратуру г. Москвы.