Алексей Зуйков

В рассматриваемом случае кассация обоснованно раскритиковала нижестоящие суды за формальный подход к его исследованию. Установление несоответствия сделки основному виду деятельности должника и отсутствие доказательств последующей перепродажи приобретенной продукции (в условиях непередачи документов управляющему) не являются достаточными для констатации фиктивности поставки. В ином случае, ответственность контролирующих должника лиц за сокрытие информации автоматически перекладывалась бы на его контрагентов.

Приведенное постановление не является прорывным для судебной практики, но ярко показывает недостатки рассмотрения данной категории споров. При оценке цепочки сделок следует выявлять признаки единой цели участников сделок, согласованности их действий, противоречия сделок экономическим интересам, а также возможность их осуществления только при «особых» отношениях участников. Простых предположений заявителей о том, как стороны сделок могли бы их использовать для реализации «схемы» по выводу активов, недостаточно. Реальность подобной «схемы» также нужно доказать относимыми и допустимыми доказательствами. Участники банкротных споров, а зачастую и судьи, склонны видеть правоотношения должника несколько сложнее, чем они есть на самом деле (на это намекает и суд округа, который предлагает сначала оценить убыточность первоначальных сделок, а уже потом рассматривать вопрос об их притворности). Однако, перефразируя классика, «иногда вывоз мусора – это просто вывоз мусора».