Дарья Смолина

Во-первых, отношения должника и кредитора по основному обязательству и отношения цессионария и цедента имеют разные основания. В обособленном споре о признании сделки недействительной и в гражданском деле о признании обязательств прекращенными разные предметы доказывания. То есть это две разные «плоскости», которые не пересекаются. Признав обязательства не прекращенными по мотиву признания уступки недействительной, суды объединили эти правоотношения и, по сути, обязали должника проверять саму сделку по уступке прав требований с излишней внимательностью. Такой ситуации быть не должно — кредитор (цедент) при исполнении обязательства должником новому кредитору (цессионарию) в случае признания уступки недействительной вправе взыскать с последнего всю сумму полученного. Эта позиция косвенно подтверждается в п. 20 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 года № 54.

Эти факторы очевидно указывают на то, что покупатель сразу же после поставки товара знал или должен был знать о наличии у поставщика обязательства вернуть сумму превышения предоплаты над стоимостью товара. В данном случае факт расторжения договора значения не имеет – в договоре уже было определено последствие недопоставки товара. Заявление покупателя о возврате денежных средств по ст. 487 ГК РФ (право покупателя заявить о поставке товара или возврате предварительной оплаты) не может изменить начало течения срока исковой давности. Полагаю, что с учетом принципа справедливости при рассмотрении этого дела должно быть по-другому установлено начало течения срока исковой давности.

В данном деле заказчик изначально указывал на то, что в результате невыполнения части работ по договору подряда он вправе сальдировать стоимость работ, выполненных третьим лицом (свои убытки по замещающей сделке), против задолженности по оплате работ. Суды не принимали позицию заказчика, поскольку считали, что о зачете требований заказчик не заявил и не предъявил встречный или самостоятельный иск. Данные расходы, как указали нижестоящие суды, не являются убытками в связи с некачественным выполнением работ (п. 3 ст. 723 ГК РФ), поскольку указанные работы не были выполнены подрядчиком вовсе, а позиции ВС РФ о сальдировании применимы именно к убыткам в связи с некачественным выполнением работ.

Суды, как правило, рассматривают вопросы о проведении правопреемства и взыскании судебных расходов без привязки друг к другу. То есть практика складывается так, что само по себе правопреемство требований заявителя не означает, что расходы будут взысканы с правопреемника. В процессах о взыскании расходов принимаются доводы управляющих о злоупотреблении при заключении договора цессии. Тем не менее, кроме отказных определений ВС еще не высказывался относительно проведения процессуального правопреемства требований заявителя в условиях потенциальной невозможности взыскания с правопреемника судебных расходов. В одном из таких определений ВС РФ заявлял о возможности проведения процессуального правопреемства, несмотря на возражения о невозможности в будущем погасить судебные расходы. ВС РФ указал на право управляющего предъявить требования о возмещении расходов к правопреемнику и предшественнику в солидарном порядке (Определение Верховного Суда РФ от 20.02.2018 N 305-ЭС17-23036 по делу N А41-43930/2016).

Сам спор, на первый взгляд, выглядит достаточно типичным: заказчик и подрядчик, меняют первоначальные условия о сроке выполнения работ, после чего заказчик, не получивший результат работ в срок, обращается в суд с иском о взыскании неосвоенных авансовых платежей, убытков и неустойки за нарушение сроков выполнения работ. В процессе расторжения договора в отношении подрядчика возбуждено дело о банкротстве. У судов возникла проблема в правовой квалификации требований о взыскании неустойки: являются ли они текущими, так как срок выполнения работ, измененный сторонами, был позднее даты возбуждения дела о банкротстве, или реестровыми.

В целом, на уровне ВС РФ чаще появляются позиции, которые не ложатся в привычную картину – в них суд не формирует новую практику или не преодолевает очевидные пробелы в праве, а высказывается по уже разрешенным вопросам и исправляет очевидные ошибки. Вопрос о возможности оспаривания решений, лежащих в основе требований кредиторов, уже достаточно давно разрешен в практике, но не единообразно. В частности, п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 разрешает и арбитражным управляющим, и кредиторам оспаривать в судах апелляционной или кассационной инстанции судебные акты, лежащие в основе требования кредитора. При этом в Постановлении специально сделан акцент на возможности восстановления срока на подачу жалоб и представления новых доказательств. А в п. 3 «Обзора судебной практики Верховного суда РФ № 3 (2021)» (утв. Президиумом Верховного суда РФ 10.11.2021) указано, что обжалование судебного акта должно осуществляться по правилам о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам.

Во-первых, акционер является иностранным юридическим лицом (зарегистрирован в США), во-вторых, перед обращением с иском о признании акций безхозяйными эмитент обращался с заявлением об установлении юридического факта ликвидации акционера (заявление было оставлено без рассмотрения). В данном случае предложенная в деле ПАО «ЧИФ-Кузбасс» процедура выкупа акций у иностранного акционера будет, вероятно, малоэффективна и благие намерения судей Верховного суда РФ по предоставлению равноценного возмещения не приведут к реальному положительному результату. Тем более, что совершение сделок по продаже акций лица из недружественного государства в настоящее время ограничено – необходимо получить разрешение Правительственной комиссии по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в РФ (Указ Президента РФ от 01.03.2022 № 81).