В рамках дела о банкротстве «Финпромбанка» по заявлению конкурсного управляющего суд привлек к субсидиарной ответственности экс-директора ООО «Таможенная карта» Андрея Баринова. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, указал, что совершение цепочки сделок было обусловлено экономическим интересом Баринова в ущерб интересов «Финпромбанка», поскольку списав с баланса задолженность трех заемщиков в размере 2,3 млрд рублей, банк взамен получил долю в обществе «Таможенная карта» стоимостью 142 млн рублей. Баринов пожаловался в Верховный суд, указав, среди прочего, что убыток в размере 192 млн рублей, на который сослались суды, очевидно не мог стать причиной банкротства «Финпромбанка» с учетом масштабов его деятельности. Экономколлегия отменила судебные акты нижестоящих инстанций в части привлечения Андрея Баринова к субсидиарной ответственности и направила спор в этой части на новое рассмотрение в Арбитражный суд Москвы (дело А40-196703/2016).
Фабула
В рамках дела о банкротстве «Финпромбанка» конкурсный управляющий потребовал привлечь контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности.
В декабре 2014 года «Финпромбанк» и ООО «Таможенная карта» заключили кредитный договор, в рамках которого банк предоставил обществу кредит в 1,3 млрд рублей.
Андрей Баринов был гендиректором общества «Таможенная карта» с 05.12.2002 по 27.11.2019 года, а также его участником с долей участия в период с 05.05.2015 по 01.07.2016 в размере 45% наряду с Перминовым С.Б. (13,5%), Гончаровым А.А. (31,5%) и Национальной ассоциацией таможенных представителей (10%, президент Баринов).
Впоследствии «Финпромбанк» и лично Баринов заключили еще три кредитных договора на сумму 969 млн рублей.
В июле 2016 года Баринов по соглашению об отступном передал принадлежащую ему долю в уставном капитале общества «Таможенная карта» компании Эвлида Лимитед.
Тогда же Эвлида Лимитед (продавец) и «Финпромбанк» (покупатель) подписали договор купли-продажи доли в обществе «Таможенная карта» по цене 2,1 млрд рублей.
Кроме того, «Финпромбанк» (цедент) и Эвлида Лимитед (цессионарий) подписали три соглашения об уступке требований, на основании которых компания получила следующие требования банка:
к обществу «Таможенная карта» в размере 1,3 млрд рублей;
к Баринову в размере 462 млн рублей;
к ООО «Транспроект-финанс» в размере 335 млн рублей.
В тот же день «Финпромбанк» и Эвлида Лимитед подписали соглашение о зачете встречных однородных требований на сумму 2,1 млрд рублей: погашены обязательства банка по оплате стоимости доли и обязательства Эвлида Лимитед по оплате стоимости приобретенных требований.
Конкурсный управляющий заявил о том, что совокупность совершенных сделок в действительности направлена на вывод ликвидного актива в виде требования к обществу «Транспроект-финанс» в размере 335 млн рублей. В результате совершения данных сделок, по мнению управляющего, «Финпромбанку» был причинен ущерб в размере 192 млн рублей.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, привлек Андрея Баринова к субсидиарной ответственности.
Баринов пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из доказанности оснований для привлечения Баринова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Суды указали, что совершение сделок было обусловлено экономическим интересом Баринова в ущерб интересов «Финпромбанка», поскольку списав с баланса задолженность трех заемщиков в размере 2,3 млрд рублей, банк взамен получил долю в обществе «Таможенная карта» стоимостью 142 млн рублей. Ущерб от сделки составил 192 млн рублей.
При этом Баринов получил выгоду в виде погашения личных кредитных обязательств и подконтрольного ему общества «Таможенная карта».
Что думает заявитель
По мнению заявителя, суды ограничились исследованием цепочки взаимосвязанных сделок, не оценив их влияние на деятельность должника и существенность такого влияния.
В свою очередь Баринов приводил документально подтвержденные доводы о мотивах совершения исследуемых сделок и их цели — погашение обязательств перед бюджетом в размере 2,65 млрд рублей, невозможность исполнения которых наступила вследствие неплатежеспособности «Финпромбанка» и, как следствие, перспективы трансформации реального денежного актива платежной системы в виде размещенных на счету денежных средств в сумме 3,3 млрд рублей в реестровое денежное требование.
Баринов указал, что вопреки утверждению судов не получил никакой имущественной выгоды в результате совершения связанных с обществом «Таможенная карта» сделок.
Так, условием привлечения финансирования в сумме 2,65 млрд рублей являлось личное поручительство Баринова перед банком ФК Открытие» по кредитным обязательствам и обязательствам из банковской гарантии, запрет на увольнение по собственной инициативе Баринова с занимаемой должности гендиректора общества «Таможенная карта» в течение трех лет с даты предоставления кредита и переход под контроль, а впоследствии в собственность доли Баринова в уставном капитале общества «Таможенная карта» в пользу банка ФК Открытие».
Заявитель отметил, что в настоящее время 99% долей в уставном капитале общества «Таможенная карта» принадлежат банку ФК Открытие».
Вывод судов о наличии у Баринова возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника не основан на доказательствах, поскольку он не имел каких-либо корпоративных прав в отношении оффшорных компаний.
Кроме того, заявитель отметил, что в обратной ситуации он очевидно был бы осведомлен о наличии финансовых трудностей на стороне кредитной организации и не допустил бы столь масштабных потерь для подконтрольного ему общества «Таможенная карта».
Также заявитель обратил внимание, что не является стороной сделок с «Финпромбанком» и не мог оказывать влияния на сторон этих сделок — банк и компанию Эвлида Лимитед.
Убыток в размере 192 млн рублей, на который содержится указание в судебных актах, очевидно не мог стать причиной банкротства кредитной организации с учетом масштабов ее деятельности.
При этом заявитель также не согласен с установленным судами размером стоимости доли в обществе «Таможенная карта», поскольку он определен пропорционально величине чистых активов общества и не отражает реальной рыночной цены, которая может быть определена только посредством проведения экспертизы.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Экономколлегия указала, что по смыслу законодательства о банкротстве и разъяснений Пленума ВС РФ привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности возможно только в ситуации, когда их виновным поведением вызвана невозможность удовлетворения требований кредиторов. При этом под такими действиями следует понимать те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд должен оценивать существенность влияния действий контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между этим действиями и фактически наступившей невозможностью погашения требований кредиторов. В рамках дел о банкротстве кредитных организаций к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству банка.
Верховный суд также отметил, что в соответствии с законом суд вправе признать лицо контролирующим должника, если оно извлекло существенную относительно масштабов деятельности должника выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону.
Экономколлегия установила, что Андрей Баринов в ходе рассмотрения спора в судах всех инстанций отрицал факт получения им существенной выгоды и заявлял об отсутствии у него статуса контролирующего лица. При этом Баринов указывал на необходимость оценки всей совокупности взаимоотношений банка и ООО «Таможенная карта», приводил документально обоснованные доводы о мотивах совершения сделок – для погашения реальных обязательств перед федеральным бюджетом. По утверждению заявителя, в результате совокупности сделок банку не только не причинен ущерб, но и напротив, получена экономическая выгода.
Верховный суд указал, что приведенные Бариновым возражения ставят под сомнение возможность получения им существенной выгоды и, как следствие, отнесения его к числу контролирующих банк лиц. Однако суды первой и апелляционной инстанций по существу не проверили контрдоводы возражающего лица, принимая доказательства и пояснения только со стороны конкурсного управляющего, чем нарушили принципы состязательности и равноправия сторон в процессе. Суд округа допущенные нарушения не устранил.
Что в теории
В соответствии с положениями пункта 1 статьи 61.11 закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника. Ранее аналогичные положения содержались в пункте 4 статьи 10 закона о банкротстве.
Таким образом, привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности возможно только в ситуации, когда их виновным поведением вызвана невозможность удовлетворения требований кредиторов (определения Верховного суда РФ от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079, от 02.02.2024 № 305-ЭС19-27802(6,7,8,9)).
Как разъяснено в пункте 16 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.
Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
Экономколлегия указала, что при рассмотрении спора о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролировавших кредитную организацию, необходимо учитывать особенности функционирования банков, которые осуществляют масштабную деятельность на финансовом рынке.
Данные особенности предопределяют то, что в рамках дел об их банкротстве к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству кредитной организации.
Как указал Верховный суд, действовавшая ранее норма абзаца третьего пункта 4 статьи 10 закона о банкротстве (в редакции ФЗ от 28.06.2013 № 134-ФЗ), как и действующая в настоящее время норма подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 закона о банкротстве, позволяет арбитражному суду признать контролирующим должника лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.
По существу
Экономколлегия установила, что Андрей Баринов в ходе рассмотрения спора во всех судебных инстанциях отрицал факт получения им существенной выгоды и заявлял об отсутствии у него статуса контролирующего лица.
Баринов указывал, что в результате совершения сделок между АКБ «Финпромбанк» и компанией «Эвлида Лимитед» он не получил никакой имущественной выгоды, поскольку не являлся стороной этих сделок, на дату их совершения уже не являлся участником ООО «Таможенная карта», а состав его личных кредитных обязательств остался неизменным.
Заявитель также обращал внимание на необходимость исследования всей совокупности взаимоотношений банка и ООО «Таможенная карта», приводил документально обоснованные доводы о мотивах совершения сделок — для погашения реальных обязательств перед федеральным бюджетом. По утверждению Баринова, в результате совокупности сделок банку не только не причинен ущерб, но и получена экономическая выгода.
Верховный суд подчеркнул, что приведенные Андреем Бариновым возражения ставят под сомнение возможность получения им существенной выгоды и отнесения его к числу контролирующих банк лиц.
Однако суды первой и апелляционной инстанций не проверили должным образом контрдоводы возражающего лица, основанные на ссылках на конкретные доказательства. Суды приняли доказательства и пояснения только со стороны конкурсного управляющего, поставив одну из сторон в преимущественное положение, чем нарушили принципы состязательности и равноправия сторон в арбитражном процессе. Суд округа допущенные нарушения не устранил.
Кроме того, как отметил Верховный суд, заявитель указывал, что в любом случае установленный судами ущерб от сделок в размере 192 млн рублей не мог повлечь банкротство кредитной организации с учетом масштабов ее деятельности. Из отчета конкурсного управляющего следует, что размер включенных в реестр непогашенных требований кредиторов составляет 28 млрд рублей, из них 10,5 млрд рублей — требования кредиторов первой очереди.
Итог
ВС отменил судебные акты нижестоящих инстанций в части привлечения Андрея Баринова к субсидиарной ответственности и направила спор в этой части на новое рассмотрение в Арбитражный суд Москвы.
Почему это важно
Когда жалоба только передавалась на рассмотрение в коллегию, многие юристы задавались вопросом, как долг в размере 192 млн рублей мог привести к банкротству банка? На данный вопрос обратил внимание и Верховный суд, отметив, что задолженность банка перед кредиторами составляет более 28 млрд рублей, что явно не соотносится с вменяемым ответчику ущербом. Поэтому сейчас судам при новом рассмотрении необходимо будет определить, какой вид ответственности в итоге будет применяться: субсидиарная ответственность или убытки. Не исключено и то, что в конечном итоге ответчик избежит какой-либо ответственности, ведь Верховный суд соглашается с его аргументацией о том, что спорные сделки не причинили ущерб банку. Данная аргументация должна изучаться должным образом. Как нам представляется, судами должна оцениваться не только конкретная сделка, но и целый цикл отношений, опосредующих эту сделку. Безусловно, что для судебной практики эти выводы будут полезны, ведь иногда суды смотрят на спорные ситуации очень формально, ограничиваясь конкретными деталями и датами. Однако имущественный кризис представляется более сложным явлением и сводить его к простому набору фактов без их анализа — недопустимо/
Сергей Лисин, управляющий партнер, председатель коллегии адвокатов ALX PARTNERS MOSCOW CITY LAW OFFICE, отметил, что этот кейс — «еще один хрестоматийный пример слепого, безразборного, невнятного привлечения лица к субсидиарной ответственности по многомиллиардным долгам судами нижестоящих инстанций».
Ответчик на протяжении всех трех инстанций приводил доводы и аргументы о своей невиновности и непричастности к проблемам банка, отсутствии у него статуса КДЛ. Но в лучших традициях российского судопроизводства ни один из доводов не был проверен и оценен. Это первый случай на моей памяти, когда произошел такой полный игнор всей позиции защиты (семь московских судей сделали вид, что ее просто не существует в деле) и редкий случай, когда Верховный суд РФ в обоснование отмены нижестоящих судебных актов ссылается аж на нарушение таких принципов арбитражного процесса как равноправие и состязательность процесса. Этот печальный кейс подчеркивает неспособность нижестоящих судов решать тщательно и скрупулезно сложные дела о привлечении к субсидиарной ответственности, в том числе по объективным причинам (запредельная загруженность судей). Гораздо проще переписать заявление истца, полностью проигнорировать позицию ответчика, глубоко не погружаться в кейс и вынести решение о привлечении к субсидиарной ответственности по многомиллиардным долгам. Судьбы менеджеров, предпринимателей, собственников бизнеса и их семей никого в этом круговороте в принципе не волнуют. Изредка доблестные судьи из ВС РФ пытаются пролить свет в это мрачное царство зла под названием «субсидиарная ответственность», но очевидно одних их стараний недостаточно.
Дмитрий Забродин, адвокат, заместитель руководителя практики банкротства и специальных проектов юридической фирмы «ЮСТ», отметил, что позиция Верховного суда РФ сосредоточена на двух направлениях:
понятие «контролирующее должника лицо», несмотря на широту формулировок главы III. 2 закона о банкротстве , все же имеет свои пределы;
экономические последствия действий контролирующего лица в масштабах деятельности должника (особенно кредитной организации) и причины банкротства в целом имеют решающее значение при оценке указанных действий.
«Открытый» подход законодателя к вопросу определения круга контролирующих лиц может быть оправдан разнообразием фактических обстоятельств банкротства отдельных компаний и высокой степенью индивидуальности каждого случая. Тем не менее, представляется позитивным тренд на некоторое ограничение этого подхода, в связи с чем на суды, по сути, возлагается обязанность не только рассмотреть поведение привлекаемого к ответственности лица, но и установить, что объективные экономические и иные факторы не могли повлечь несостоятельность должника. Приводя подробное описание обстоятельств спора, Верховный суд РФ вновь подчеркнул существенное значение исследования подлинных причин наступления банкротства и роли контролирующего лица в этом.
По словам Дмитрия Забродина, одним из основных критериев для причисления лица к контролирующим должника лицам и для привлечения к субсидиарной ответственности названо извлечение этим лицом именно существенной (применительно к показателям деятельности должника) выгоды из недобросовестного поведения.
«При этом высшая судебная инстанция не исключила применение иных механизмов защиты прав кредиторов, если факт недобросовестного поведения имел место быть, но не в соответствующих масштабах (например, взыскание убытков). Поскольку спор был направлен на новое рассмотрение, а также принимая во внимание специфические обстоятельства самого спора, оценить перспективы влияния рассмотренной позиции на судебную практику сейчас затруднительно», — указал он.
В данном споре Верховный суд в очередной раз напомнил нижестоящим судам правила привлечения к субсидиарной ответственности. Суд указал, что совершение внешне убыточной сделки еще ничего не значит — для привлечения к ответственности нужно доказать, что действия конкретного лица вызвали банкротство и причинили ущерб компании, соизмеримый с ее масштабом. Именно это нижестоящие суды не сделали — ограничились только описанием сомнительных для должника сделок ответчика, которые и правда могли привести к возникновению убытков. Верховный суд напомнил, что внешне убыточные сделки могут иметь конкретную экономическую цель и в итоге не привести к банкротству должника. Данные обстоятельства нужно исследовать и оценивать, косвенной аффилированности с должником для привлечения к ответственности недостаточно. Крайне важным также считаю то обстоятельство, что Верховный суд призвал оценивать ущерб с точки зрения масштабов деятельности компании. Несмотря на то, что эта позиция давно сформулирована в постановлении Пленума № 53, суды нередко ее игнорируют. Масштаб деятельности компании при оценке ущерба — необходимый критерий в вопросах привлечения к субсидиарной ответственности.
В данном деле прослеживаются несколько трендов в рассмотрении дел о субсидиарной ответственности. Во-первых, ВС РФ требует более глубокого (и без того глубокого) анализа деятельности привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц во взаимоотношениями с должником. И пока контуры такого погружения в анализ не видны. Во-вторых, ВС РФ пресекает опасную практику судов привлекать к субсидиарке каждого «встречного-поперечного», который в результате взаимодействия с должником мог получить какие-либо преференции, при этом не учитывая неэффективную и непредусмотрительную деятельность менеджмента должника при совершении подобной сделки. В-третьих, ВС РФ еще раз обращает внимание судов на то, что масштаб возможного причиненного ущерба от сделки нужно соотносить с масштабом деятельности должника и устанавливать, могла ли сделка стать причиной банкротства.
