Екатерина Антипенко

С точки зрения стороны договора подряда, которой причинены убытки, данный кейс можно оценить положительно. Заказчик получает дополнительную гарантию в виде частичной компенсации невозвращенного аванса и данное право, как обоснованно отметил ВС, как и возмещение иного рода убытков, должно подпадать под регулирование ст. 60.1 ГрК РФ. Отдельно стоит отменить подход суда к оценке перспектив взыскания задолженности после прекращенного исполнительного производства — было бы ошибочным указывать на недоказанность невозможности взыскания при установлении судебным приставом-исполнителем отсутствия какого-либо имущества у ответчика.

При общей тенденции к ужесточению субсидиарной ответственности отмену судебных актов в отношении контролирующего лица можно назвать редкостью. Мера привлечения к субсидиарной ответственности не должна применяться без детальной оценки обстоятельств наступления банкротства и действий привлекаемого лица. Поэтому в ситуации, когда суды не дали оценки доводам ответчика, направление спора на новое рассмотрение выглядит вполне обоснованным. Нельзя полностью исключить влияния факторов предпринимательского риска на наступление банкротства компании, что и надлежит исследовать судам.

По общему правилу в качестве обеспечительной меры может быть установлен запрет на распоряжение имуществом, которое принадлежит ответчику. В случае, если имущество находится у третьего лица, для его ареста необходимо подтвердить, что ответчик является собственником такого имущества (п. 22 постановления Пленума Верховного суда РФ от 01.06.2023 года N 15 «О некоторых вопросах принятия судами мер по обеспечению иска, обеспечительных мер и мер предварительной защиты»). При этом перед вынесением судебного акта суд обязан оценить, не нарушаются ли права третьих лиц заявленными обеспечительными мерами. В данном случае лизингодатель подтвердил нарушение своих законных прав и интересов, поскольку спорный автомобиль был изъят в связи с расторжением договора. На мой взгляд, постановление суда округа позволит сохранить баланс интересов между субсидиарным ответчиком и его контрагентами, а вопрос взаиморасчетов по договору лизинга, в случае его возникновения, должен быть разрешен в ином судебном споре.

Желание лиц, участвующих в деле, ограничиться устными пояснениями в ходе рассмотрения дела — не редкость. Особенно в спорах между физическими лицами. Однако ценности слова в данном случае бывает недостаточно. В целом позиция суда округа вполне соответствует сложившейся практике — суд оценил доказательства по спору в совокупности и пришел к выводу о том, что пояснения третьих лиц и должника не нашли своего подтверждения. При этом суд обоснованно принял во внимание отсутствие последовательности и разумности в действиях и показаниях должника. Оставление в силе решения нижестоящих судов ставило бы под угрозу большое количество сделок, совершенных на открытом рынке. Лицо, признанное банкротом, безусловно, является заинтересованным в возврате отчужденного актива в конкурсную массу. Опираться лишь на его устные пояснения при оценке действительности сделки недопустимо.

Данный спор интересен с точки зрения разграничения составов недействительности сделок, содержащихся в законе о банкротстве. На мой взгляд, избранная аффилированными лицами система финансирования компании-банкрота может быть квалифицирована, в том числе, как совершенная с целью причинения вреда кредиторам. В результате заключения спорных договоров цессии не только нарушена очередность удовлетворения кредиторов, но и выведен ликвидный актив — дебиторская задолженность, что явно выходит за пределы стандартного «преимущественного удовлетворения». При этом суды всех инстанций признали доказанным факт осведомленности заинтересованного лица о признаках банкротства через наличие корпоративных связей. С высокой долей вероятности Верховным судом РФ будет принято решение об оставлении в силе судебного акта первой инстанции о признании недействительными всех заявленных сделок.

Зачастую суды достаточно формально подходят к оценке надлежащего уведомления стороны спора: письмо направлено на верный адрес, значит, лицо было уведомлено. Однако, как демонстрирует данный кейс, не всегда сам факт направления письма свидетельствует о том, что почтальон доставил или предпринял попытку такой доставки до адресата. Бремя последствий ошибки со стороны организации почтовой связи не может быть возложено на добросовестного участника дела и это, на наш взгляд, правильный подход. Указанный Верховным судом алгоритм необходимой цепочки действий со стороны Почты России может впоследствии послужить некой «шпаргалкой» для проверки надлежащего уведомления сторон. Такой подход может в том числе создать почву для злоупотреблений, однако в каждом случае необходимо будет оценивать совокупность обстоятельств, связанных с уведомлением лиц, участвующих в деле.

Настоящий спор затрагивает интересный с точки зрения развития судебной практики вопрос: может ли договор мены квартиры быть квалифицирован как сделка, совершенная в обычной хозяйственной деятельности. Несмотря на то, что суды указали об отсутствии длящегося характера обязательства — это не единственный критерий для рассмотрения сделки как совершенной при обычной хозяйственной деятельности. В соответствии с разъяснениями Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 при определении, является ли сделка «обычной» для должника, судам необходимо исследовать, в том числе, совершались ли аналогичные сделки ранее, как часто и на каких условиях. Поскольку в настоящем деле деятельность должника связана со строительной отраслью, нельзя исключать, что практика по передаче квартир работникам предприятия действительно имела место. С высокой долей вероятности спор будет направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции для исследования указанных вопросов.

Однако далеко не всегда со стороны поставщика услуг почтовой связи выявляются реальные нарушения. Передача жалобы на рассмотрение в Верховный суд РФ с высокой вероятностью свидетельствует о том, что в данном случае нарушения со стороны Почты России имелись и процессуальный срок должен быть восстановлен. С 21.06.2022 года действует приказ АО «Почта России» № 230-п «Об утверждении Порядка приема к вручения внутренних регистрируемых почтовых отправлении», который, как и ранее действовавшие, предусматривает обязанность почтальона опустить извещение в ячейку абонентского почтового шкафа (почтовый ящик) при невозможности вручения отправления лично адресату. При этом отметка о неудачной попытке вручения отражается в истории движения почтового отправления. Примечательно, что такого рода споры продолжают возникать на фоне попыток цифровизации почтовых услуг. Так, с начала 2020 года для абонентов Почты России доступен сервис электронных уведомлений, который минимизирует ситуации несвоевременного извещения для пользователей.