Фабула
В рамках дела о банкротстве ООО «НПО «Новопласт» (дело А79-2579/2020) его конкурсный управляющий потребовал привлечь к субсидиарной ответственности бывшего руководителя ООО «НПО «Новопласт» Вячеслава Сенни и выгодоприобретателей — Ирину Григорьеву, Ирину Иванову и ООО «НПО «Центр Бетона» как контролирующих должника лиц.
Заявление КУ было мотивировано неисполнением Вячеславом Сенни в установленный законом срок обязанности по обращению в суд с заявлением о признании НПО «Новопласт» банкротом при наличии признаков его неплатежеспособности и совершением контролирующими лицами сделок и действий, повлекших неспособность осуществления расчетов с кредиторами и банкротство должника.
Суд первой инстанции привлек к субсидиарной ответственности Сенни, Григорьеву и НПО «Центр Бетона» в связи с совершением действий, повлекших невозможность полного погашения требований кредиторов, взыскав с указанных лиц солидарно в порядке субсидиарной ответственности 9,6 млн рублей.
Апелляционный суд отменил определение суда первой инстанции в части привлечения к субсидиарной ответственности Григорьевой и НПО «Центр Бетона», отказав в удовлетворении заявления конкурсного управляющего в данной части, а также оставил определение первой инстанции в остальной части без изменения.
Конкурсный управляющий и Вячеслав Сеннни пожаловались в окружной суд, рассказал о кейсе ТГ-канал Субсидиарная ответственность.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Волго-Вятского округа не согласился с нижестоящими судами в части привлечения к субсидиарной ответственности Вячеслава Сенни. В остальном суд округа согласился с позицией апелляции.
Не признав Григорьеву и НПО «Центр Бетона» контролирующими должника лицами (КДЛ), суд апелляционной инстанции исходил из отсутствия доказательств извлечения ими существенной выгоды из совершенных НПО «Новопласт» сделок, а также вовлеченности в процесс управления должника.
Также апелляционный суд не выявил обстоятельств, свидетельствующих о наличии у Григорьевой и НПО «Центр Бетона» возможности оказывать влияние на деятельность НПО «Новопласт», давать обязательные для исполнения указания, иным образом определять его действия, в том числе по совершению сделок.
При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции правомерно не нашел оснований для привлечения Григорьевой и НПО «Центр Бетона» к субсидиарной ответственности в связи с невозможностью полного погашения должником требований кредиторов.
Что касается позиции нижестоящих судов в отношении Вячеслава Сенни, то акты судов не могут быть признаны законными и обоснованными и подлежат отмене, а обособленный спор — направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Сенни настаивал на возврате НПО «Центр Бетона» заемных средств посредством поставки НПО «Новопласт» (должнику) бетона и на дальнейшем зачете взаимных требований, а также на возмездном характере сделок субаренды и купли-продажи, расчеты по которым тоже происходили путем поставки НПО «Центр Бетона» бетона, который НПО «Новопласт» реализовывал по рыночной цене.
Однако нижестоящие суды не проверили эти утверждения, хотя установление указанных фактов могло повлиять на исход спора, поскольку отсутствие вреда, определенного по правилам статьи 2 закона о банкротстве, исключало бы вывод о доведении должника до состояния банкротства.
При этом вывод судов о причинении вреда кредиторам должника реализацией бетона с наименьшей наценкой является необоснованным, подчеркнул окружной суд.
Для проверки указанного утверждения КУ судам надлежало исследовать вопросы соответствия стоимости поставляемого НПО «Центр Бетона» и далее реализуемого НПО «Новопласт» бетона рыночной стоимости. В случае установления отклонения цены бетона от рыночной суды должны были определить, насколько цена бетона отличалась от рыночной и насколько существенным являлся вред, причиненный реализацией бетона по нерыночной цене.
Но названные сделки не были оспорены и признаны судом недействительными. Кроме того, апелляционное постановление содержит вывод о незначительном размере выгоды, полученной НПО «Центр Бетона» и Григорьевой в результате указанных сделок.
Суды не проверили ссылку Вячеслава Сенни на момент и причину прекращения хозяйственной деятельности НПО «Новопласт». При этом ответчик связывает этот момент с увольнением технолога, обладавшего патентом на изготовление присадки к бетону, производством которой (а не бетона, как утверждает Сенни) занимался НПО «Новопласт».
Также суды оставили без внимания и проверки довод Сенни о принятии им мер, направленных на финансовую стабилизацию НПО «Центр Бетона».
Данные обстоятельства имеют существенное значение для правильного разрешения спора, поскольку с ними законодатель связывает конкретные действия (бездействие) контролирующего лица, которые явились необходимой причиной объективного банкротства должника, подытожил окружной суд.
Итог
АС Волго-Вятского округа отменил акты нижестоящих судов в части привлечения к субсидиарной ответственности Вячеслава Сенни. Спор в отмененной части был направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции. В остальном суд округа согласился с позицией апелляции.
Почему это важно
Старший партнер «Каминский, Степанов и Партнеры» Кирилл Степанов отметил, что «весьма приятно читать такого рода судебные акты, поскольку они показывают неформальное отношение кассационной инстанции к рассматриваемому судебному спору».
Действительно, для соблюдения принципа состязательности сторон необходимо изучать доказательства, которые представляют субсидиарный ответчик. Доказательства своей непричастности к существенному ухудшению платежеспособности и последующему банкротству. В условиях текущей редакции закона о банкротстве, которая так или иначе является прокредиторской, это особенно важно.
Данная позиция суда не является новой, так как в категорию споров о субсидиарной ответственности она перешла из налоговых споров о «клонировании» бизнеса (перевода всей деятельности на другую компанию). В связи с этим существует уже достаточно много кейсов о взыскании убытков или привлечении данных лиц к субсидиарной ответственности в качестве выгодоприобретателя по сделке. В настоящем акте суд более подробно описал обстоятельства, которые необходимо установить судам нижестоящих инстанций. К высказанной судом позиции можно относиться как к разъяснению, указывающему на предмет и обстоятельства доказывания по данной категории споров в случае их аналогичности.
Основанием для отмены принятого судом акта явилось то, что доводы заявителя о необоснованном привлечении его к субсидиарной ответственности не были предметом исследования судов нижестоящих инстанций. Часто суды сталкиваются с пассивным поведением ответчиков по такой категории дел, которые либо не являются в заседание и/или не предоставляют возражения, либо не объясняют, почему ими были совершены те или иные действия или заключены сделки. В рассматриваемом случае ответчик занял активную позицию, представил свою версию событий, настаивал на том, что был осуществлен возврат заемных средств посредством поставки товара и дальнейшем зачете взаимных требований, а также на возмездном характере сделок. Суд округа установил, что данные доводы не получили никакой оценки судами, в связи с чем обоснованно вернул дело на новое рассмотрение. Ответчику повезло, так как если бы в судебных актах была бы формальная фраза о том, что данные доводы ответчика отклонены, то его шансы в кассационной инстанции существенно уменьшились.
Управляющий партнер юридической компании «ЮКО» Юлия Иванова отметила, что суды первой и апелляционной инстанций, применив презумпцию подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 закона о банкротстве, посчитали, что бывший руководитель должника совершил сделки с аффилированным лицом, причинившие существенный вред имущественным правам кредиторов, повлекшие невозможность удовлетворения их требований и последующее банкротство должника.
Во-первых, суд кассационной инстанции, по сути, указал на то, что для разрешения данного спора необходимо более детально исследовать взаимоотношения должника с аффилированным контрагентом. Так, суд кассационной инстанции вполне обоснованно отметил, что для определения наличия имущественного вреда кредиторам необходимо проверить доводы ответчика о том, что расчеты по вменяемым ему вредоносным сделкам осуществлялись посредством поставки должнику товарного бетона и дальнейшим зачетом взаимных требований с аффилированным контрагентом. Во-вторых, Верховный суд в своих определениях не раз высказывался о том, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника (определения ВС РФ от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079, 18.08.2023 № 305-ЭС18-17629 (5-7) и другие).
При общей тенденции к ужесточению субсидиарной ответственности отмену судебных актов в отношении контролирующего лица можно назвать редкостью. Мера привлечения к субсидиарной ответственности не должна применяться без детальной оценки обстоятельств наступления банкротства и действий привлекаемого лица. Поэтому в ситуации, когда суды не дали оценки доводам ответчика, направление спора на новое рассмотрение выглядит вполне обоснованным. Нельзя полностью исключить влияния факторов предпринимательского риска на наступление банкротства компании, что и надлежит исследовать судам.
По словам юриста коллегии адвокатов «Параграф» Ангелины Гавриковой, на первый взгляд ситуация кажется типичным злоупотреблением со стороны контролировавших банкрота лиц: ликвидные активы в условиях кризиса безвозмездно переводятся на вновь созданное теми же участниками юридическое лицо.
Однако несмотря на отсутствие прямого упоминания об этом, суд кассационной инстанции усмотрел в действиях ответчика-руководителя существование плана выхода из кризисной ситуации, доказательство наличия которого может послужить основанием для освобождения от субсидиарной ответственности (абзац второй пункта 9 постановления N 53). Не исключено, что руководителем целенаправленно сформирован раздельный метод ведения бизнеса, при котором одно юридическое лицо занимается изготовлением продукции, а другое — ее реализацией. В условиях невозможности осуществления основного вида деятельности, что было вызвано утратой патента на изготовление основной продукции, руководством должника мог быть предпринят выход из кризисной ситуации в виде открытия нового юридического лица, которому делегирована разработка продукции, в том числе и на базе основных средств должника. Предполагаемая выгода для должника могла состоять в последующем извлечении прибыли от реализации полученной продукции, что может быть рассмотрено как экономически обоснованный план выхода из кризиса.
Данный спор демонстрирует необходимость принятия активной позиции ответчиками по субсидиарным спорам с использованием ими алгоритмов доказательства «невиновности», устоявшихся в практике, подытожила Ангелина Гаврикова.
